Спасите наши души - Галина Полынская

– Сена! Телефон орет! Ты что, не слышишь?

– Я в ванной! Возьми трубку!

Спустя минуту, дверь приоткрылась и показалась Тайкина голова.

– Сена, это Влад.

– Пусть перезвонит.

– Говорит, срочно.

– Пошли его куда подальше!

– На, лучше возьми, – она подтянула длинный шнур, поставила аппарат на пол и протянула мне трубку.

– Ну, что? – недовольно прокряхтела я.

– Сена, – раздался голос Влада, – ты чего вообще удумала такое?

– В каком смысле? – вода уже малость поостыла и я открыла кран, добавить горяченькой.

– Чего ты ушла?

– Того. Слушай, перезвонил бы ты попозже, а?

– Да я коротко. Ты не дури, приходи завтра, как обычно, С. С. тебе ничего не сделает.

И черт, поселившийся во мне, ответил:

– Нет уж.

– Сен, ну нельзя же так, у нас весь номер может накрыться!

– Я сказала – нет, значит, нет. Все, разговор окончен.

И трубку на рычаг уверенной рукой.

Завершив омовение, я замотала голову полотенцем, облачилась в свой любимый махровый халат, фасона «мишка на пенсии», прихватила телефонный аппарат и пошла на кухню, где вовсю готовила ужин Таисия Михайловна.

По звонку будильника я, как всегда подпрыгнула, но во время вспомнила, что на работу идти не надо. Странно, но вместо радости свободы я испытала какое-то странное чувство пустоты и неприкаянности, похоже, я не была внутренне готова к такой резкой жизненной перемене. Я посмотрела на Таиску, она лежала на спине и смотрела в потолок.

– Не спишь?

– Неа.

– А чего?

– Привыкла рано вставать. Как-то странно, что никуда бежать не надо, да?

– Ага, как-то противоестественно…

– Хотя с другой стороны, – она приподнялась и сунула подушку себе под спину, – разве женщина должна работать? Вот работающая женщина, вскакивающая каждый день, кроме субботы и воскресенья полвосьмого утра, это как раз таки противоестественно. Женщина должна заниматься собою, своими приятными женскими делами, в крайнем случае – творчеством.

– Да, но при этом не мешало бы иметь под боком мужчину, который бы оплачивал эти приятные женские дела.

Кряхтя, я слезла с диван-кровати, отпихивая радостно скачущего Лаврентия.

– Тай, пойдем вместе прогуливать это чудо, за одно и в магазин зайдем.

– Угу.

На дворе стояла теплая солнечная погодка, сентябрь выдался на удивление чудесным. Я обожаю осенний воздух, запах опавшей листвы, земли, готовящейся к зимнему сну. Лавр принялся носиться жизнерадостной торпедой, зарываясь носом в разноцветную листву, а мы неспешно шагали к ближайшему продуктовому.

– Из головы не выходит у меня эта Наталья Николаевна, – сказала я.

– А у меня отец Даниил, – вздохнула Тая.

– Да успокойся ты уже, в самом деле.

– Как это «успокойся»? Нормальных мужиков вообще не осталось, или женаты, или спились, или поголубели, или вон, в священники подались. Нет, ну ты мне объясни, ради чего такой обалденно красивый парень, интеллигентный, очаровательный, явно не глупый поперся в монастырь? Какая такая у него могла случиться драма? Ему ж от силы лет двадцать пять – двадцать семь.

– Почему обязательно драма? Может он по убеждениям.

– Ужас.

– Ну что ты так убиваешься, – я свистнула, подзывая Лаврушу, – кто знает, вдруг он не это… как его, ну, не окончательно монах, а такой, которому можно жениться.

– О! – обрадовалась Тайка. – Это надо будет как-то деликатно разузнать!

Я застегнула карабин на кольце ошейника и предала поводок Тайке. Они с Лаврушей остались у дверей, а я вошла в магазин. Закупая стандартный холостяцкий набор: пельмени, макароны, замороженные блинчики, кетчуп, полтора литра «Тархуна», батон с отрубями, триста грамм вареной колбасы и десяток яиц, я все думала о Наталье Николаевне и ее семье. Зачем-то пыталась представить ее Игоря Дмитриевича, первую, наверняка, любимую дочку, хотя и не совсем могла вообразить Н. Н. любящей матушкой. Каково Ире жилось в такой семье, где она никому не нужна? Интересно, как складывались ее отношения с родным отцом? Кстати, не мешало бы узнать, где он, собственно говоря, находится и, если жив и в добром здравии, повидаться…

– Двести пятнадцать.

– Что? – очнулась я.

– С вас двести пятнадцать рублей.

Оказывается, я стояла у кассы и отрешенно смотрела куда-то поверх головы продавца. Надо же, как задумалась. Расплатившись, погрузила покупки в пакет и вышла из магазина.

– Тай, знаешь, о чем я поразмыслила?

– Откуда же.

Она спустила Лаврика с поводка и мы направились в сторону дома.

– Не мешало бы узнать, что собой представляет родной Ирин папа.

– Зачем?

– Если уж мы ведем расследование, необходимо проверить все варианты, даже самые…

– Я поняла тебя, – зевнула подруга. – Хорошо, брякнем Славе, может он что-нибудь о нем знает. Когда должен Даниил звонить?

– В двенадцать или в час.

– Тогда идем скорее домой, надо же еще накраситься, привести себя в порядок.

– Тай, он же позвонит, а не придет.

– Не важно! На всякий случай!

Пока я возилась с Лавром, она быстренько пожарила яичницу с колбасой, сварила кофе и приволокла на кухню свою, а заодно и мою косметичку. Я включила радио, нашла станцию повеселее и уселась за стол. Левой рукой Тайка тыкала вилкой в тарелку, правой пыталась искусно нарисовать себе глаз.

– Ты поешь нормально, потом накрасишься.

– Да ты что, уже одиннадцать! Он скоро позвонит!

Я поняла, что это бесполезно и принялась за яичницу. Тайка проглотила свою порцию не жуя, залпом выпила кофе и вплотную занялась художеством. Глядя на нее, я тоже захотела довести свой образ до совершенства… и вовсе не ради отца Даниила, а так, просто так.

Пятнадцать минут первого задребезжал телефонный аппарат. Все из себя накрашенные, причесанные и надушенные, мы наперегонки бросились в комнату. Позабыв о долгих годах безупречной дружбы, мы вырывали друг у друга из рук телефонную трубку и победила Тайка, как наиболее сильная физически.

– Алло! – страстно задышала она в мембрану. – Да, здравствуйте… нет, это не Ксения Зорина, а вам Ксению? Сейчас, посмотрю, дома ли она.

С кривой физиономией она нехотя передала мне трубку. Я скрутила ей дулю, взяла аппарат и отошла подальше к окну.

– Ксения Зорина слушает, – чинно возвестила я.

– Здравствуйте, Ксения, это отец Даниил.

Да уж поняла, о, сладкоголосый.

– Есть какие-нибудь новости? – от волнения пересохло в горле, даже курить захотелось на нервной почве.

– Да, кое-что я выяснил. Вы не слишком заняты сегодня?

Для вас я всегда свободна, о, прекраснейший.

– Думаю, пару часиков смогу выкроить, а когда и где?

Тайка замерла, глядя на меня круглыми глазищами.

– У меня в пять служба, если вы сможете подъехать к трем, половине четвертого, я бы все успел вам подробно рассказать.

– Отлично, я подъеду, а куда?

Тайка облизнулась, как кошка на сметану. Вот ведь Медуза Горгонища…

– Метро Таганская кольцевая…

Я выхватила из бумажной горы, жившей на подоконнике листочек, и принялась старательно записывать.

– К трем будем! – радостно сказала я, повесила трубку и добавила: – Целую нежно.

– Сена! – рявкнула любимая подруга. – Даже не думай! Он – мой!

– Нет уж, лапушка, он, – я подняла вверх указательный палец, – Бога.

– Ну, это мы еще посмотрим!

– В любом случае мы неподходящие кандидатуры, ни из тебя, ни из меня попадья не выйдет.

– Это мы тоже еще посмотрим!

Глава одиннадцатая

Одежд, подходящих для визита в храм у меня не сыскалось, но мы вышли из положения. Тайкины джинсы скрыло ее же длинное серое пальто, а я извлекла из шкафа провонявший нафталином серебристый плащ. Давным-давно, в незапамятные времена, мне его подарил один воздыхатель, хотел соригинальничать… придурок. Я как этот плащ примерила, как к зеркалу подошла, так и поняла сразу, что пора с юношей расставаться. Я походила на какого-то космонавта недомерка с квадратными плечами, и лицо вдруг стало каким-то глупым-преглупым… В общем, скандал был страшным и напрасно горе-даритель-плащей уверял, что вовсе не собирался меня обидеть, что этот плащик показался ему восхитительно красивым, между нами все равно уже все было кончено. Почему же я его не выбросила? Да потому что я ужасная барахольщица и с трудом расстаюсь даже с совсем уж никчемными вещами, а вдруг пригодится? Вдруг понадобиться внезапно в какой-нибудь ответственный момент? К счастью, мне редко удается потратиться на что-то новенькое, поэтому моя квартира еще не превратилась в помойку.

– Слушай, – Тайка копалась в шкафу прихожей, – нужны шарфы или косынки, у тебя есть?

– Ищи, должны быть.

Она вытащила черный газовый платок, обернулась и увидала меня в серебристом плаще.

– О-о-о-о! – тут же захохотала змеюка. – Какая невиданная прелесть! Когда стартуем, товарищ космонавт?

– Прекрати, – хмуро буркнула я, – у меня больше нет ничего длинного.