Последний Сеанс - Александр Шашкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отдельной комнате дед хранил интересные экземпляры эмбрионов животных. В многочисленных колбах были кожа, снятая с убитых животных, мумифицированные мыши, крысы, хомяки, морские свинки и кролики, аномалии организмов в отдельно заспиртованных органах, сросшиеся конечности и прочее. Он не проводил опыты на животных, просто коллекционировал кое-что, собирая интересные экземпляры, встречающиеся в его практике.
Дед всегда говорил, пытаясь убедить в этом сына:
– Каждый должен заниматься тем, что ему по душе, что у него хорошо получается.
Затем и сын стал твердить это Валере, прививая ему любовь к медицине и науке. Маленький Валера соглашался и с раннего детства с большим удовольствием посещал все, по возможности, операции на животных, что проводил отец и, естественно, мечтал стать известным доктором. Только вот двигало им нечто иное, не желание творить добро, спасать человеческие жизни или жизни животных, а что-то другое. Валере нравилось представлять, что чувствует тот, кого оперируют. Он любил фантазировать на эту тему, много читал про анестезиологию. Больше всего его интересовали возможности человека. Интересовался пределами выносливости и болевым порогом. Как внешние обстоятельства могут влиять на ощущения, можно ли увеличить болевой порог, и какие для этого нужны условия?
Отцу с трудом удалось сначала добиться того, чтобы сын поступил в университет. В первый год после окончания школы Валера просто прогулял экзамен. Он настолько был уверен в могуществе своего отца, имеющего большие связи в кругу медсветил и немалые деньги, что просто не пришел на один из вступительных экзаменов. Вместо этого он провёл весь день со своей подружкой, гуляя в парке. Родителям сказал, что всё прошло хорошо, но когда выяснилась правда, было уже поздно. В тот день отец, Кирилл Леонидович, был изрядно пьян, выпив добрых семьсот граммов армянского коньяка за ужином. Это был подарок, благодарность от хороших знакомых, дочери которых он провёл операцию. Он никогда не брал наличные от близких ему людей. Поэтому в доме всегда лились реки дорогого спиртного, и холодильники, а их было два, ломились от деликатесов. И несмотря на то, что мать Валеры Нина Александровна была домохозяйкой, она почти не готовила. Горячее первое было большой редкостью, да и не было никакой необходимости готовить. Сын шлялся в свободное от учёбы время непонятно где, бывало неделями не ночевал дома, а приходил только для того, чтобы попросить у отца денег или поменять одежду. Он часто жил в загородном доме. Дом был большой, и в нём было всё необходимое для жизни. Туда он тягал девушек с курса, но с одной из них у него были более теплые отношения. Она знала о его полигамии, но прощала, считая его перспективным женихом.
Отец тоже был редким гостем дома, так как часто после работы снимал стресс с коллегами в кабаках или за игрой в преферанс в гостях у приятелей. Там собирались люди из городского и областного советов, прокуратуры, судьи и другие уважаемые личности. Чаще он просто оставался в больнице, так как не было ни сил, ни времени возвращаться домой, где, скорее всего, его ждал скандал. Ссора с женой или выяснения отношений с оболтусом сыном, расстраивавшим отца своим идиотизмом, ограниченностью и отсутствием какого-либо, по его мнению, таланта. Больше всего отец хотел, чтобы Валера продолжил династию врачей, стал хирургом, но сын учился постольку-поскольку, постоянно находясь в подвешенном состоянии под угрозой отчисления из ВУЗа. Только старания и упорство отца держали его на плаву и не давали скатиться.
В тот день Валера пришел домой как ни в чём не бывало с гематомой тёмно-фиолетового цвета на шее, оставленной ему подружкой на память о чудесно проведённом дне. Паря на крыльях любви, он влетел в кухню, где его уже ждали оба родителя. Отцу позвонил заведующий кафедрой первого медицинского факультета и сообщил, что Валеры не было на экзамене. Места в вузе были на вес золота, и большая часть абитуриентов имела привилегии того или иного характера. И даже те, у кого были связи и возможность «договориться», тоже имели конкурс. Но не прийти на экзамен – было недопустимо.
– Тут уж простите, Кирилл Леонидович, при всём уважении. Давайте пробовать в следующем году, – оправдывался завкафедрой.
Для отца Валеры это был удар. Алкоголь усилил эмоциональное потрясение, и в результате Валера получил по полной программе.
– Ах ты, мерзавец, ты что наделал?
– Па, подожди, пап!
– Ну, скотина, иди сюда, сейчас я тебе подожду, обязательно подожду.
Отец с размаху своей тяжелой ручищей заехал Валере по голове. Благо, что тот успел среагировать и пригнулся. Удар пришелся в большей степени в плечо и лишь слегка задел голову. Следом посыпались оплеухи обеими руками. Удары наносились по всему телу. Сильные тяжелые затрещины градом обрушились на Валеру, но он стоял на ногах, отмахиваясь и закрываясь. Мать отчаянно орала на мужа, чтобы тот остановился, но он, сопя, и, по-видимому, войдя в азарт, раздавал всё новые и новые пинки. Сын отступал в коридор, отчаянно принимая новые удары отца. А тот матерился, шипел и, задыхаясь, всё продолжал атаковать:
– Гадина такая! Я ему всё: и деньги, и внимание, и образование, а он, падла… Ну ничего, пойдёшь в армию, в стройбат, там тебя научат жизни. Ни копейки больше не получишь, ни копейки. Позор. Это же надо так отца подставить?!
Язык заплетался, появилась одышка. С таким весом Кириллу Леонидовичу было тяжело двигаться. Весил он килограммов сто двадцать. Вообще не уделял внимания физическим нагрузкам уже как лет двадцать. Валера, молча пятясь назад и принимая все удары от отца, зацепился пяткой о свою сумку, которую по привычке бросил на пол у входа в кухню, и свалился на спину. Отец по инерции повалился на сына и продолжал его мутузить. Внезапно их двоих окатили ледяной водой. Это был компот из
