Последний Сеанс - Александр Шашкин

– Зараза, откуда ты тут? – красный жигуль проехал ещё метров пятьдесят и остановился. Голова раскалывалась, но Валера решил сдать назад и обматерить бедолагу, которую чуть не сбил.

Когда он вернулся назад, девушка так и стояла без движения. Он открыл окно и увидел хрупкую девчонку лет двадцати с тачкой для продуктов, двумя целлофановыми пакетами и зонтом. Девушка молча стояла и испуганно разглядывала машину, которая чуть было не лишила её жизни.

– Ты что тут делаешь, глупая? Темень кромешная, дождь, не видно ничего!

– Я, я, я иду…

– Куда?!

– Ну, вообще-то я иду в Крым.

– Куда? – в голову к Валерию тут же пришла идея, и дальше всё шло по его сценарию. Он сменил гнев на милость и любезно предложил ночной путнице подвезти её. Выйдя из машины, он посмотрел по сторонам и убедился в отсутствии других прохожих. За несколько минут, которые он провёл в этом месте, не проехал ни один автомобиль. Было около половины первого ночи, но в таком месте и днём мало кто ходил. Это была трасса за городом между двух деревень, с одной стороны дороги было бескрайнее поле, а с другой посадка. И если в городе хоть что-то светилось вокруг, то тут была кромешная тьма.

– Садись в тачку, давай подвезу тебя хоть немного. Ты совсем промокла, идти тебе ещё далеко, километров семьсот. Ты прости меня, я это, задумался и ямку объезжал, тебя же не видно совсем. Ну, я не специально.

– Я не злюсь совсем. Значит, так надо было. Ведь всё же в жизни не просто так.

– Это точно, так надо было, – улыбаясь, и уже ни на секунду не сомневаясь в успехе своего плана, Валерий вёл «шестёрку» в сторону своего дома. Он любезно предложил девушке отогреться и выпить чашечку кофейка, так сказать, чтобы сгладить свою вину. А девушка тут же согласилась и принялась рассказывать, как она оказалась там и почему идёт в Крым. Приехав домой, он угостил её вином и конфетами, а сам пил чай. Минут с двадцать они мило болтали, а потом она попросилась в туалет, чем и воспользовался Валерий, подсыпав ей в бокал снотворное, но немного, она лишь стала слаба, но не уснула полностью. Когда она стала сползать по креслу, улыбка на его лице сменилась страшной гримасой, выражающей исступление и ненависть. Он схватил её за волосы и поволок по полу в подвал, где насиловал её около часа неестественным способом. Большую часть этого времени девушка уже была мертва, так как ещё в самом начале он свернул ей шею, когда хотел, чтобы она на него смотрела. Измываясь над неподвижным безжизненным телом, он резал спину девушки скальпелем и бил лицом о кафельный пол. Голова перестала болеть. Валерий укрылся покрывалом и обнял ещё тёплый труп. Закинув на него ногу и уткнувшись носом в каштановые волосы Илоны, так её звали, крепко заснул прямо на полу.

В ту ночь Валерий понял, что истинное удовольствие он получает от мучений человека. От тела он избавился следующей ночью, просто закопав его в саду своего участка.

Глава 11

Валерий Кириллович принадлежал к династии врачей. Дед – ветеринар, бабушка – психотерапевт, что в принципе и обусловило его судьбу.

Со временем родители привыкли к постоянному отсутствию сына в их квартире, и это вошло в норму. Позже он переехал в дом навсегда, в том самый, что стал его любимым местом пребывания, убежищем, местом для воплощения своих больных фантазий. Встречались редко, по большим праздникам, но больше с мамой, ведь у отца была работа и ещё раз работа. В доме он жил один. Огромный, почти без окон, с двумя входами, двухэтажный дом с чердаком немалых размеров и подвалом, по площади, как и первый этаж. Девушки иногда оставались у него, но жить с ним никому не позволял. Лиза считала себя его гражданской женой, о чём она ему постоянно заявляла, требовала большего внимания и тепла. Устраивала истерики по поводу замужества, но Валера был непреклонен и предлагал на выбор: или жить, как живут, или расстаться совсем. У него не было привязанности ни к кому и ни к чему. Ни любви, ни жалости он тоже никогда не испытывал. Некоторые человеческие чувства, как сострадание, скорбь, тревога – ему вообще были чужды. Иногда, уходя в отрыв, они могли днями валяться в постели, распивать спиртное и курить травку. Это сказывалось на учёбе и успеваемости. Несколько раз отец спасал его от отчисления, страшно бранился, но руку уже не поднимал. К концу обучения в университете Валерий перегнал отца в комплекции и выглядел больше как брат, нежели сын.

Студенческие корпуса «медунивера» были разбросаны по всему городу, что сокращало возможность студентов иметь личную жизнь и выкраивать время на отдых. Не оставалось времени даже на сон, но при этом Валера умудрялся заниматься по дороге в «универ» и обратно. Некоторые предметы он вовсе прогуливал, зная, что договорится с преподавателем, что-то покупал за деньги, что-то вместо него выполняли его однокурсники. В студенческой среде его знали как разгильдяя и бабника, а вот преподаватели жаловались его покровителям из деканата на то, что мальчик очень талантлив, но ленив.

* * *

Как всегда в это время, после отбоя во всех палатах отделения выключили свет. Медперсонал в количестве одного санитара и медсестры заварили чай и «сёрбали» его из блюдечек, закусывая баранками. Валя мыла полы, двигаясь от входной двери вглубь коридора. Проходя мимо кабинета заведующего отделением, она услышала голоса. Сначала она испугалась, ведь в такое время на работе обычно никого, кроме дежурных, не было. Потом из любопытства приложила ухо к двери. Внутри было несколько человек, что было очень странным. За всё время её работы здесь доктор никогда не оставался так поздно в своём кабинете.

– Видите ли, уважаемый Борис Григорьевич, такая работа не годится совсем. Я вас тут, по-вашему, для чего держу? Вы думаете, что это вам с рук сойдёт?

– Да понимаете, Валерий Кириллович, так вышло. Ну мы стараемся ловить беглецов аккуратно, но они же сопротивляются. Иногда, согласен, можем и переборщить, но это редко, – оправдывался один из мужчин.

– Редко? Вы троих человек за месяц загубили, Монгол. Я даже не успеваю их осмотреть. Труп за трупом, труп за трупом. Вы, давайте так, не справляетесь, так и скажите. Вернётесь в отделение и будете тут прекрасно долечиваться до