Страна Сказок. Предостережение братьев Гримм - Крис Колфер

– Приветствую вас дамы, господа и прочие, – начала Матушка Гусыня. – Мы понимаем, что времени у вас в обрез, поскольку все вы в бегах или когда-то пытались съесть или убить друг друга, так что по возможности мы проведём церемонию быстро и приятно, дабы не доставить вам никаких неудобств. Итак, начнём!

Гости одобрительно захлопали, сопровождая аплодисменты какофонией криков, воплей и рычания. Из-за деревьев позади кафедры-валуна вышли Джек и Чарли (для близнецов всегда Фрогги). Оба нарядились в парадные белые рубашки и выглядели как никогда привлекательно. Джек, как и Красная Шапочка, был встревожен, но это было приятное волнение.

Сзади послышался приглушённый топот, и, оглянувшись, Алекс увидела белого в коричневое яблоко жеребёнка, ступающего по проходу. Во рту он держал корзинку с лепестками роз и, выдыхая сквозь сжатые зубы, сдувал их в разные стороны, и они падали на землю.

– Какая прелесть! Кто это? – шёпотом спросила Алекс у Шапочки.

– Это сын Овсянки, – тихо ответила Шапочка. – Они назвали его Овёс.

Едва Овёс дошёл до алтаря, в проходе показалась его мама – кремовой масти лошадь с букетом ромашек во рту. Подойдя к сыну, она торопливо сжевала и проглотила цветы.

– Если у вас есть ноги, поприветствуйте невесту стоя, – сказала Матушка Гусыня.

Гости встали и повернулись к концу поляны. Шапочка осталась сидеть, но Алекс рывком подняла её на ноги.

Стайка птичек, сидевших на деревьях, начала чирикать прекрасную мелодию, и вот наконец на поляну вышла Златовласка. Она была ослепительно красива. Белое кружевное платье невесты с длинным шлейфом смотрелось просто, но в то же время изысканно. Она шла босиком, а её золотистые локоны были распущены и ниспадали до талии. Рукоять меча была украшена полевыми цветами, и она несла его, словно букет. Красиво, но опасно, как и сама Златовласка.

Хотя гости наводили ужас, церемония вне всяких сомнений получилась красивой. Златовласка приблизилась к алтарю, и они с Джеком повернулись к Матушке Гусыне, едва сдерживая слёзы радости.

– Так, можете сесть, – сказала Гусыня и, когда все послушно заняли свои места, продолжила: – Четыре срока и семь лет назад… Ой, не та речь, простите! Возлюбленные братья и сёстры, мы собрались в этом захолустье, чтобы сочетать браком двух разбойников в розыске. – Матушка Гусыня повернулась к жениху. – Джек, берёшь ли ты Златовласку, женщину, неоднократно осуждённую за грабежи, проникновение в чужое жилище, сокрытие от правосудия…

– Не забудь ещё про попытку убийства! – выкрикнула Красная Шапочка.

– Не забуду, – невозмутимо кивнула Матушка Гусыня. – …И за попытку убийства, в свои законные жёны вне закона и клянёшься ли любить её в болезни и здравии, на воле и в заточении, пока смерть не разлучит вас?

Джек не задумался ни на мгновение.

– Да, – сказал он, широко улыбаясь.

Матушка Гусыня повернулась к невесте.

– Златовласка, берёшь ли ты Джека, народного героя, чьё доброе имя ты собственноручно очернила, в свои законные мужья вне закона и клянёшься ли любить его в болезни и здравии, на воле и в заточении, пока смерть не разлучит вас?

Златовласка никогда в жизни не была так счастлива.

– Да, – сказала она.

– Что ж, в таком случае покончим с этим! Властью, отчасти данной мне Содружеством «Долго и счастливо», я объявляю вас мужем и женой! Жених может поцеловать…

Но не успела она договорить, как Джек и Златовласка слились в поцелуе, а гости неистово захлопали. Поцеловавшись, новобрачные сели на Овсянку и поскакали по проходу. Овёс, не отставая, бежал следом.

Матушка Гусыня щёлкнула пальцами, и у Овсянки на крупе появилась надпись:

После церемонии все страхи и сомнения Алекс насчёт прогулки с Руком каким-то образом улетучились. Ей захотелось когда-нибудь стать такой же счастливой, как Джек со Златовлаской, и её больше не волновало, через что ей придётся ради этого пройти.

– Ну ладно, а теперь чешите отсюда, пока меня тут с вами не увидели, – сказала Матушка Гусыня. – Эй, огр с последнего ряда! Ты с прошлой недели должен мне семнадцать золотых за игру! Я всё помню!

Гости исчезли в лесной чаще так же быстро, как и появились. Фрогги подошёл к Алекс и Шапочке и от души обнял юную фею.

– Здравствуй, Алекс! Как же приятно тебя видеть! Прекрасная получилась свадьба, да?

– Очень красивая, – согласилась Алекс. – Правда же, Шапочка?

Королева не отвечала. Скрестив руки на груди и нахмурившись, она смотрела вслед Джеку и Златовласке.

– Дорогая, что-то не так? – спросил Фрогги. – Разве тебе не понравилась церемония?

– Понравилась, – неубедительно ответила Шапочка. – Особенно платье – потому что оно моё! Она его у меня украла!

Глава 5

Происшествие на кладбище

Проведя в самолёте по крайней мере неделю (по ощущениям), путешественники приземлились в аэропорту «Хитроу», где сделали пересадку на рейс до Берлина. Вокруг было столько людей разных национальностей и культур, что Коннер почувствовал, будто оказался во всех точках земного шара одновременно. Несомненно, домой из этой поездки он вернётся с куда более широким кругозором, хоть и уставший. Когда пятнадцатичасовой перелёт подошёл к концу, Коннер, спавший всего три часа за всё путешествие, подумал, что его шея, которая затекла от долгого сидения в неудобной позе, никогда не перестанет болеть.

– Советую всем поспать, когда доберёмся до гостиницы, – сказала миссис Питерс, ведя учеников в зону выдачи багажа. – А то на завтрашнем чтении будете клевать носом из-за смены поясов.

Миссис Питерс, Бри и книгообниматели забрали свой багаж с ленты, а Бэтси всё не появлялась. Впрочем, Коннер не стал бы волноваться, если бы она потерялась. Наоборот, он подумал, что уж лучше несколько дней проходить в одной и той же одежде, чем таскать с собой по Германии этот разлагающийся на глазах чемодан. Но только он свыкся с этой мыслью, как вдруг Бэтси соскользнула вниз по багажной ленте, с грохотом бухнувшись на конвейер. Бэтси прибыла в Германию и хотела, чтобы об этом знали все.

Пробираясь через толпу, ребята направились вслед за миссис Питерс к Ausang, то есть к выходу, где их ждал заказанный заранее мини-автобус. Водитель, суровый на вид пожилой круглолицый мужчина с тонкими усиками, держал в руках табличку с надписью «ПИТЕРС».

– Guten Tag, – поздоровалась миссис Питерс. – Я Эвелин Питерс, приятно познакомиться.

– ЗДРАСЬТЕ! – громко сказала Синди и затрясла его руку. – МЫ ИЗ США. ДЛЯ НАС БОЛЬШАЯ ЧЕСТЬ ПОБЫВАТЬ В ВАШЕЙ СТРАНЕ!

Все, кроме водителя, дружно закатили глаза. Он не впервые встречал туристов вроде Синди, которые позорят других.

– Я немец, но не глухой, – произнёс водитель на безупречном английском. – Давайте я положу ваши чемоданы в багажник, и поедем в гостиницу.

Когда машина отъехала от аэропорта, путешественники принялись разглядывать мелькавшие за окном достопримечательности чужой страны. Первые впечатления от Германии напомнили Коннеру о том, как он впервые оказался в Стране сказок. Хоть они находились очень далеко от родной страны, здесь всё казалось очень знакомым. Книгоообниматели вытащили фотоаппараты и начали фотографировать всё подряд.

– Смотрите, фонарный столб! – Линди продемонстрировала всем свой снимок.

– У нас дома точно такие же, – сказала Бри.

– Но это же немецкий фонарный столб, – возразила Линди.

На каждой улице по пути им встречалось всё больше достопримечательностей, на которые они смотрели, разинув рты: дома такого точно не увидишь! Рядом со стеклянным офисным зданием высился громадный готический собор, украшенный горгульями. Возле памятника знаменитому немецкому оперному певцу стояла абстрактная скульптура собаки, словно сделанной из надувных шариков. Крохотные магазинчики, похожие на пряничные домики, тянулись вдоль улиц, прямо как в Америке.

Берлин отличался от всех городов, в которых бывали Коннер и его одноклассницы. Он сочетал в себе старое и новое: чествовал выдающихся личностей и события прошлого и в то же время воздавал должное идеям и открытиям будущего.

– Считается, что Берлин – один из городов, которые задали тон всему миру. Именно поэтому он и стал таким, каким мы знаем его сейчас, – сказала миссис Питерс. – Куда ни глянь, повсюду видишь историю – порой прекрасную, порой ужасную, но тем не менее очень значимую.

Коннер серьёзно воспринял слова миссис Питерс: глядя в окно, он думал о том, сколько людей ездили по этим улицам до него и как они жили.

– Как по мне, он скорее грязный, чем исторический, – заявила Минди уныло. – Вон, посмотрите на ту стену – она же вся изрисована граффити!

– Вообще-то это Берлинская стена, Минди, – сказала Бри. – Одна из самых значимых исторических достопримечательностей в мире.

Водитель хмыкнул себе под нос, Минди густо покраснела, а девочки тут же принялись щёлкать фотоаппаратами.