Погрешность - Марина Инаяни
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До городка Петр добрался практически незаметно для себя. В библиотеке в статье был указан адрес сгоревшего дома, начать поиски имело смысл оттуда, ведь наверняка кто-то из местных мог помнить эту историю и подсказать, где искать художника. В этом Петр не ошибся. Отчасти.
Найти дом не составило труда. Вернее, то место, где когда-то был дом. После пожара всё так и осталось нетронутым. Никаких новых построек, даже толком не разобранное пепелище. Просто выброшенное из жизни место. По словам жителей, которые застали те события, никто из родственников ни разу не приезжал сюда после трагедии. Видимо, не хотели болезненных воспоминаний, думал Петр, и винить их в этом было совершенно излишним. Напротив, он прекрасно понимал это стремление любой ценой забыть и заглушить чувство боли.
Однако самого художника Петр так и не встретил, поскольку, как он узнал у всё тех же местных жителей, тот покончил с собой. Эта история становилась всё более странной. Ну не мог он поверить в такие совпадения. Нужно было срочно найти кого-то, кто знал художника, и мог пролить свет на всю эту историю, которая, похоже, уходила корнями в тот давний пожар.
В полицейском участке городка Петр навел справки, и выяснил, что у художника осталась дочь, Елена, и живет она как раз неподалеку, так что не было причин откладывать свой визит к ней. Тем более, что Петру было искренне интересно всё это дело, и он чувствовал, что близок к разгадке тайны, а тайны он любил.
Елена оказалась милой молодой женщиной, очень приветливой и немного грустной. Оно и понятно, думал про себя Петр, наверное, ей здесь просто скучно. Да и наверняка находятся добрые люди, которые напоминают ей об их семейном горе.
Елена пригласила его войти в ее дом, предложила чаю. Петр не смог отказаться от гостеприимного предложения, тем более что он устал с дороги, и чай был очень кстати, чтобы подкрепить его силы. Немного отдохнув, он протянул Елене набросок, который привез с собой. Тот самый, что висел в доме Алисы Кронверг.
При виде наброска девушка переменилась в лице. Руки ее задрожали. Видно было, что она узнала этот рисунок, но потребовалось время, чтобы девушка смогла взять себя в руки. Она судорожно потянулась за сигаретой:
– Вы не возражаете? – спросила она, закуривая.
– Нет, конечно, – ответил Петр, ему не терпелось узнать, что же так испугало Елену, и он начал разговор в своей излюбленной манере – напрямик. – Вы узнали этот набросок, верно?
– Да, – Елена постепенно успокаивалась, – извините, мне просто было так неожиданно снова его увидеть. Этот рисунок, будь он проклят. – Она затушила только что зажженную сигарету, и на глазах её выступили слезы. – Вы нашли ее? Ольгу?
– Ольгу? – Петр не совсем понимал, что происходит, но ему казалось, что скоро он узнает ту тайну, которую скрывала Алиса. – Не совсем, – он достал фотографию Алисы и протянул ее девушке. – Этот набросок висел в доме вот этой женщины, ее звали Алиса Кронверг, ее убили, и мы расследуем все обстоятельства произошедшего. Вам знакома эта женщина?
– Алиса Кронверг? – Елена слегка ухмыльнулась. – Красивое имя. Конечно, она всегда имела страсть к театральным эффектам. Это никакая не Алиса, – с этими словами девушка вернула и фотографию, и набросок Петру. Елена поднялась с кресла и подошла к окну. – Сегодня пасмурно, – начала она, – как и в тот чертов день, когда отец нарисовал эту картинку для нее, и когда мои родители снова ругались…
* * *
– Конечно, девочке будет так приятно, ведь она так любит этот дом, – говорил мужчина, доедая завтрак. За столом сидела его маленькая дочь, а молодая жена потихоньку собирала грязные тарелки.
– Не понимаю твоей тяги к подобным вещам, милый, – ласково говорила женщина. – Зачем тебе обязательно нужны эти театральные эффекты?
– Потому что она просто ребенок, милая, как и наша Леночка, – мужчина приобнял девочку, но та недовольно отшатнулась от него и продолжила есть. – И потому, что я считаю, что детям надо прививать любовь к искусству. А как еще ее прививать, если не тем, что ассоциируется с любимыми вещами? Разве это не логично?
– Логично, конечно, – женщина соглашалась, но было видно, что ей не нравится что-то в идее мужа. – Лена, ты доела? Иди к себе, дорогая. – Девочка послушно встала и пошла в свою комнату, а женщина присела за стол и продолжила полушепотом. – Но почему именно она?
– Ты снова начинаешь? – мужчина, казалось, начинал сердиться. – Послушай, я тебе уже сто раз говорил, я не имею никакого отношения к этой семье. Ты всё напридумывала, а мне теперь извиняйся за то, чего никогда не было? Хватит уже слушать этих своих кумушек сплетниц, мне это начинает надоедать. – Мужчина резко отшвырнул вилку в сторону и поднялся. – Я займусь делом, а ты подумай о том, как твоя мнительность рушит нашу семью.
Мужчина поднялся и быстрым шагом вышел из комнаты, а его молодая жена так и осталась сидеть за столом. На глаза наворачивались слезы. Она очень хотела верить мужу, но слишком сильным было сомнение. Это была не просто обычная ревность, это был страх. Страх того, что…
– Мамочка, ты плачешь? – вошедшая на кухню Лена прервала мысли женщины.
– Нет, милая, просто соринка в глаз попала, всё хорошо.
– А куда папа ушел?
– Он пошел работать, милая. А мы с тобой давай займемся уборкой, хорошо? – Женщина изображала веселость, чтобы успокоить дочь. – Ты же знаешь, как папа не любит бардак, верно?
* * *
– Знаете, это была милая семья, приятные люди. Я про тех, кто жил в этом доме. Семейная пара и двое детей, мальчик Семен и девочка Ольга. – Елена смотрела в окно странным взглядом. Казалось, она смотрит куда-то вдаль, сквозь время. – Это для нее отец нарисовал этот рисунок. Не знаю, зачем он ей сдался, но отец очень хотел ей угодить… Однажды весь наш городок всполошила страшная весть. Ночью случился пожар, и дом сгорел. А вместе с ним и почти все его обитатели. Выжила только Ольга. Она сказала, что поссорилась с родителями накануне вечером и ушла гулять подальше от них, ночевать не вернулась, а пепелище
