В мире событий и страстей - Владимир Бурлачков

– Все ушли.

– Ты на меня не обиделась, что я смотался?

– Наоборот, спасибо тебе.

– За что? – спросил он.

– За деликатность.

– Ну, это – пожалуйста. Этого у нас сколько угодно. Но только не бросайте меня одного.

– Это не от нас зависит. Это время покажет.

Ирина заглянула в комнату и заулыбалась:

– Привет! Как хорошо, что вы тут оба! Я пришла вас проведать.

Борька раскинул руки и закричал:

– Ой, красавица наша! Совсем нас забыла!

Ирина была в длинной, с отливом, норковой шубе. Запахнула ее, села на стул, предварительно оглядев сидение:

– Я у себя в офисе такой ремонт провернула! Столько денег ухлопала, но почти все, что хотела, сделала. Только с ковролином меня, кажется, надули. А у вас тут чего?

– Как пчелки работаем! – закричал Борька. – Установку новую готовим. Ах, что за шуба! Тепло, поди в ней. – На улице было на нуле.

– Она у меня – новая. А вы лучше бы ремонт сделали. – Ирина посмотрела на стены. – У вас в здании кругом такая зашарпанность, что заходить в хорошей одежде даже как-то неудобно.

– В такой-то шубе – и к пролетариям умственного труда! – Борька покачал головой.

– Конечно, неудобно, – повторила Ирина. – Сразу начинают на тебя странно поглядывать.

– А ты как увидишь кого в спецовке, – говорил Олег, – сразу руку вверх вот эдак поднимай: «Рот фронт!». Чтобы своих знали.

Борька захихикал, а Ирина посмотрела на них и сказала:

– Вы тут сидите и развлекаетесь за государственный счет. Вам бы покрутиться часиков пятнадцать в день. Да среди всякого жулья, которое только и норовит надуть. Поесть нормально – и то некогда. Хоть завела себе домохозяйку. В квартире убирается и ужин нам с маман готовит.

– А не боишься? – спросил Олег.

– Чего?

– Мало ли как… В ходе классовой борьбы…

– Знаешь, не надо мне тут… – прервала его Ирина.

– Но работа тебе на пользу пошла, – серьезным тоном заявил Борька. – Выглядишь, ну просто обворожительно! Обволакивающе как-то. И ничуть не амбициозно. Даже в шубе – вполне демократично.

– А что это у вас теперь справа от ворот? – спросила Ирина. – Сделали дырку в заборе и киоск открыли?

– Это вот я! – оживился Борька. – Моя творческая идея, поддержанная начальством. Но покамест бизнес не заладился. И теперь я вам точно могу сказать, в чем главная угроза капитализму! В прожорливости пролетариата! Кого ни возьми на работу, сжирают шоколадных конфет по полкило в день. Как в них только влезает! Они кого угодно на этих конфетах разорят.

– Послезавтра у меня в офисе – презентация. – Ирина объявила об этом с важным видом. – Приходите оба. Посмотрите, что за народ теперь вокруг. Жульены я в ресторане заказала. С вами хоть похихикать можно будет. Хотя вы и гадости любите говорить. – И обратилась к Олегу: – Переведи мне здесь с английского про поставки. Я никак не разберу.

– В холле бывшего НИИ удобрений Олега и Борьку остановила любезная дама и спросила, куда они направляются. Проверила по списку и проводила до начала коридора. Возле белой двери висела табличка «Зал приемов», а рядом – выцветший, незакрашенный прямоугольник. Скорее всего, раньше там было написано «Столовая». За дверью была большая комната с зеркалами и гардеробом. У вешалок красовался здоровенный мужик в фуражке с кокардой. Борька передал ему свою куртку и спросил:

– Мил человек! А что за кокарда такая? Из какой армии?

– Хрен ее знает, – признался мужик. – А фуражка мне впору.

Ирина стояла у входа в зал. На ней было черное платье с бахромой ниже колен. В руке она держала маленькую лакированную сумочку.

– Здравствуйте, господа! – важно сказала она.

– Рады приветствовать! – также важно ответил Борька. – Разрешите представиться. Представители научно-исследовательских кругов на вашем балу: статс-сотрудник Мешков и господин Залесов.

Ирина успела шепнуть Олегу:

– Присмотри, пожалуйста, за другом, чтобы не напился.

Столы были накрыты в правой части зала и отгорожены ширмами. В левой части толпились гости. Артамонов что-то рассказывал двум молодым женщинам. Олег не сразу его узнал, – поэт был одет в строгий темный костюм и коротко пострижен.

– У вас тут и творческая элита. – Олег обернулся к Ирине.

– Он у меня помещение на складе арендует, – шепнула она. – Сейчас швейные машины завозит. Собирается что-то шить. Оказывается, все свои джинсовки он сам себе шил.

– Талант! – Олег чуть приподнял брови.

– Еще бы!

– А стихи?

– Там и стихи будет писать. На складе… Только бы деньги за аренду платил. Это меня больше всего волнует.

Стали прибывать важные люди. Здоровались с хозяйкой, внимательно разглядывали присутствующих и выбирали себе собеседников по представлениям о собственной значимости.

Появился Сергей Павлович. Расцеловался с сестрой, подошел к Олегу и спросил:

– Как поживаете? Приватизируетесь или до вашего ведомства это еще не дошло? Тут дело такое! Надо быть начеку! Вовремя успеть. – Увидел кого-то из знакомых и ушел.

Борька спросил:

– Это кто такой?

– Не видишь, что ли… – недовольно ответил Олег. – По образованию – идеолог; по убеждениям – служащий.

– Далеко пойдет, – отозвался Борька и узнал кого-то среди проходящих мимо: – Во! Из нашего министерства! Сан Саныч! Привет тебе, привет!

Подошла Ирина, серьезная и раскрасневшаяся:

– Вроде бы все собрались. Главное, что клиенты в сборе. Знаешь, в старом анекдоте: если в контору забрались воры, пусть что угодно выносят, но только, чтобы список клиентов оставили… Из министерства тоже много народу. Братец туда переходит.

– А депутатство? – удивился Олег.

– Не до того! Сейчас такая дележка начинается. Надо быть поближе к этому самому. А то можно без всего остаться.

Вернулся Борька и громко объявил:

– Сан Саныч здесь! Отличный мужик! Мы с ним раз пять в командировки ездили. Втолковать ему чего-нибудь, правда, нелегко. Ему что игнорирование, что интегрирование, – все едино.

Началось основное действо. Ирина, осторожно вышагивая на высоких каблуках, поднялась на сценку в углу зала, натянуто-радушно заулыбалась и заговорила о том, что, наконец-то, удалось собрать вместе друзей, коллег, уважаемых партнеров, и что теперь все знают, где офис их фирмы.

Выступили Сергей Павлович и невысокий кругленький человек, отрекомендовавшийся деловым партнером. Сергей Павлович энергично заявил:

– Хочу выразить всем присутствующим большое человеческое и вместе с тем депутатское спасибо! – И дальше, видимо по привычке, о том, как много сделано и предстоит сделать.

Кругленький человек сказал, что хочет «высказаться в порядке соображений» и долго рассуждал о трудностях ремонта в холодном климате.

Борька наклонился к Олегу и зашептал:

– Это – бывший здешний хозяйственник. Брался проповедовать пьяному дворнику трезвый образ жизни.

Бывший хозяйственник вдруг заявил:

– Как сказал недавно наш президент… – и стал зачитывать длинную цитату.

– Вот, люди! – изумился Борька. – Надо же! Даже из этого, из нынешнего цитаты выщипывают.

– Вообще-то, – отозвался Олег, – президент без царя в голове, конечно, не особо смотрится.

– Тебе бы только критику навести, – буркнул Борька.

Официанты начали убирать ширмы, и присутствующим открылась вторая половина зала. Борька подтолкнул Олега и шепнул:

– В таких делах главное – не теряться. За мной!

Их соседями оказались два средних лет мужчины в темных костюмах, но без галстуков. Борька услужливо налил им коньяку расспросил, кто они такие и даже попытался найти общего знакомого, но запамятовал его фамилию.

Ирина поговорила с Артамоновым и подошла к ним. Откуда ни возьмись, появился Михаил Борисович Вейтер и спросил:

– Ирочка, а вы говорили, что будут люди с вашей прежней работы.

Она немного растерялась, помедлила, будто соображая, слышал ли кто-нибудь их разговор, и нехотя ответила:

– Вот, собственно. – И показала на Олега.

– А! – удивился Вейтер. – Я думал, что это ваш сотрудник. – И обратился к Олегу: – Вот моя визитка. Я консультирую комиссию по приватизации. Мы разрабатываем проекты нормативных документов. – Высмотрел на столе подходящий бутербродик и налил в бокал белого вина. – Процессы сейчас очень быстро развиваются. Времени на адаптацию мало. Частный интерес очень мощно заработает. Ведь либеральные принципы универсальны. Они расставят все на свои места достаточно скоро. Рост потребления элиты – это важный пример для остальных.

– А вдруг социалисты правы окажутся, – влез в разговор Борька.

– Это в чем? – развеселился Вейтер.

– В том, что демократия – это форма найма парламентариев крупным капиталом.

– При чем тут найм? – удивился Вейтер. – При чем тут это? Собственники – сами по себе; парламентарии – сами по себе. Дикость какая-то представлять, что одни других нанимают. Это, молодой человек, вы сильно путаете реальные вещи.