Миллениум - Николай Симонов

— По сведению наших дозорных по реке Елене следуют две огромные ладьи с высокими бортами и мачтами, набитые вооруженными людьми. Ладьи идут на веслах. Через два часа, а может и раньше, они будут здесь.

Сообщение Верховного вождя орландов вызвало тревогу и беспокойство. Все вышли из-за стола и окружили Гонория. Кое-кто сразу поспешил объявить своим людям военную тревогу, и те со всех ног бросились бежать к реке, чтобы предупредить соплеменников о возможности незамедлительного отплытия. Гонорий попросил Сансару повторить для всех то, что она рассказала ему, и по возможности уточнить:

— Кто эти люди? Сколько их? Куда направляются? Каковы их намерения?

Сансара не знала, что ей ответить, и выглядела растерянной. В то же самое время на Журавлиной поляне появился молодой человек — соплеменник Бильдыева и, рыдая, упал перед ним на колени. Он что-то ему, всхлипывая и хватая его за руки, говорил, и, слушая его, Бильдыев менялся в лице. Павлов понял, что случилось какое-то несчастье, и подошел к старику, чтобы его поддержать. Бильдыев стоял, как вкопанный, и молчал, словно у него пропал дар речи. Наконец, он пришел в себя и, увидев Павлова, закричал по-русски:

— Слуги шайтана! Много-много! Напали на мое самое большое стойбище! Мужиков убивать! Всех оленей резать! Баб насиловать! Горе мне, горе!

Поведение Бильдыева спровоцировало панику. Каждый предводитель в первую очередь думал о своих сородичах и о сохранности выменянных на ярмарке товаров. Напрасно Гонорий пытался их образумить, предлагая не суетиться, а организовать разведку, выяснить, какие у чужестранцев намерения, есть ли возможность от них откупиться, и при необходимости объединиться для отражения возможной агрессии. Его никто не слушал. Вскоре, кроме Павлова, Сансары и старика Бильдыева, возле Гонория никого не осталось. Верховный вождь впал в уныние.

Павлов подошел к Центуриону и заговорил с ней на ломаном орландском языке с тунгусским акцентом:

— Сансара! Дело нешуточное. Это — не разбойники, а войска императора джурджени. Что им здесь надо, мне пока не ясно. Но они по пути своего следования разорили стойбище Бильдыева — нашего друга и брата. Они, я полагаю, не упустят возможности силой отнять у нас наши товары и обратить в рабство наших жен и детей. Надо срочно отправлять орландов в плавни Голубого залива, послать гонцов на Красные Камни и готовиться к большой войне. Но прежде противника надо задержать. У меня полсотни обученных бойцов. У тебя двадцать. Скажи об этом Гонорию.

Сансара посмотрела на него с удивлением, но к словам его отнеслась с пониманием и затрубила в рог, созывая к себе своих подчиненных. Не прошло и получаса, как орландские амазонки в полной походной выкладке, доспехах и вооружении прибыли на Журавлиную поляну и построились в две шеренги. Павлову оставалось только дивиться, как эти, хрупкие на вид женщины, облачившись в пудовые доспехи, несут за спиной щиты и колчаны со стрелами, в руках — копья и луки, а на груди — объемистые кожаные рюкзаки. В каждом из этих рюкзаков, как он уже знал, находились не вечерние платья и косметички, а зачехленные пятикилограммовые лезвия бронзовых секир, наконечники стрел и копий, ножи, аптечка, перевязочный материал и пара мокасин.

…………………………………………………………………………………………………

Паника нарастала. Десятки лодок, нагруженных людьми и товарами, отходили от причалов и весельным ходом, а иные — под парусами, двинулись по реке Елене и далее — к Голубому заливу, чтобы скрыться в зарослях тростника и камыша.

На Журавлиную поляну, запыхаясь, прибежали Марина, Ириска, Толемей-хан и Следопыт. Павлов сообщил им то, что знал. Посовещавшись, они решили, что Марина, Ириска и остальные женщины в сопровождении десяти мужчин погрузятся на купеческую ладью, заведут ее в Голубой залив и спрячутся где-нибудь в плавнях.

Толемей-хану и Следопыту надлежало:

— кратчайшим сухопутным путем прийти в Эльдорадо;

— объявить всеобщую мобилизацию и ввести военное положение;

— организовать отряд из пятидесяти человек и подготовят к боевым действиям "Лимузину" — резервную речную галеру;

— установить на резервной галере пушку и хорошенько ее пристрелять;

— начать патрулирование реки Елены от устья реки Шакти до фактории;

— безжалостно топить все ладьи, перевозящие солдат и военные грузы.

Появились представители орландских родов и окружили своего Верховного вождя, ожидая от него указаний.

Гонорий подозвал к себе Сансару, о чем-то с ней переговорил, и та вызвала из строя Гиту. Втроем они подошли к Павлову.

— Что будем делать? — спросил его Гонорий.

Павлов в этот момент думал следующее. Скорее всего, противник захочет высадиться в фактории, но не для того, чтобы раздать автографы, а разграбить богатые туземные и купеческие подворья. Он слишком хорошо знал армию, которой когда-то командовал, и сразу сообразил, что сопровождающих войска мародеров и работорговцев, наверняка, заинтересует поселение орландов на Красных Камнях, куда они с помощью военных постараются проникнуть. Противника следовало остановить на дальних подступах к урочищу, навязав ему бой в невыгодных для него условиях. И лучшее место для этого — Красивый каньон, что находится, примерно, в тридцати километрах от фактории и пятидесяти километрах от Красных Камней.

Объяснив Гите свой план, Павлов попросил ее повторить ему то, что он ей сказал, немного поправил, и она передала его мнение Верховному вождю Гонорию и Центуриону Сансаре следующими словами:

— Надо посадить всех наших женщин, стариков и детей в лодки и отправить их в плавни Голубого залива. Пусть наши мужчины, пешком, следуя кратчайшим сухопутным путем, доберутся до Красивого каньона, завалят в самом его узком месте деревья и заготовят вязанки хвороста. Пусть господин Тезей-хан возьмет на борт своей ладьи отряд Центуриона и заманит противника в ловушку. Когда противник зайдет в Красивый каньон, наши мужчины разобьют его лодки камнями, бревнами и сожгут пылающим хворостом. Отряд Центуриона завершит их разгром копьями, стрелами, баграми и секирами.

— Знатный господин словно прочитал мои мысли. Я принимаю его предложение, — поддержала Павлова Центурион Сансара.

— Подворье жалко, — вздохнул Гонорий, но вынужден был согласиться.

Центурион объявила своему отряду, что орланды находятся в состоянии войны с войсками императора джурджени и приказала проследовать за "нашим другом и братом" Тезей-ханом на его большую парусно-весельную ладью и во всем его слушаться и беспрекословно подчиняться. Затем она вызвала: из строя Старую Досю, Гиту и Агафью, с которыми она решила остаться в фактории и своими глазами понаблюдать за противником, чтобы составить представление о его численности, вооружении, организации, управлении и попытаться захватить в плен "языка". После проведения рекогносцировки Сансара и группа разведки должны были лесными тропами добраться до Красивого каньона и там, в условленном месте, с людьми Павлова и своим отрядом встретиться.