Апозиопезис - Анджей Савицкий

— Вообще-то о такой области техники я и не слышала, — осторожно заметила гостья.

— Я сам в ней пионер, а это вот — первое транспортное средство для таких путешествий. Именно потому он и является жемчужиной. Я назову его Скарабеем. Или нет, уж слишком напыщенно и экзальтированно. Нужно что-нибудь свойское. Какие у нас в Польше существуют жуки? Навозник! Так будет хорошо. С его помощью я открою необыкновенные вещи, заработаю славу и богатство. Но мне не хочется подобными мелочами морочить вам голову, у прусских дам-полицейских наверняка на уме более важные дела. Так чем я могу помочь?

— Консультациями.

— Снова? После вчерашнего совещания мне показалось, что я так быстро и не понадоблюсь, — буркнул инженер с надутой миной. — Предоставьте, пожалуйста, письменное распоряжение от фельдмаршала, в противном случае, я не собираюсь терять времени на всякую чушь типа выслеживания демонов.

Генриетта повернулась к инженеру спиной и погладила обшивку корпуса. Затем отошла на пару шагов. Она прикусила губу, ведя сама с собой яростное сражение. Она ранила инженера, но ведь это и было нужно. Он должен был обидеться, перестать строить ей маслянистые глазки и отвлекать ее. Ох — и все демоны преисподней могут быть свидетелями — еще несколько месяцев назад, во время осады Парижа, она убивала беззащитных людей, не мигнув и глазом, перегрызала горла сдающимся солдатам, а раненным противникам разбивала головы прикладом винтовки. И вдруг растерянность, а не ранит ли она чувств какого-то шпака[30]. Да нужно попросту взять себя в руки и пнуть этого придурка хорошенько под зад. И окончательно покончить со всем этим фарсом.

— А ты, Геня, сегодня выглядишь просто прекрасно, — раздался шепот у нее за спиной.

Генриетта обернулась и встала с инженером глаз в глаз. Тот задиристо улыбался, словно варшавский уличный мальчишка, строящий глазки посудомойке или служанке. Но во взгляде Данила не было издевки — только лишь живой интерес, надежда, радость и обещание. Генриетта почувствовала, как спина покрылась гусиной кожей, но потом внизу живота разлилось приятное тепло. Юнкер-девица заколебалась. Ее совершенно обезоружили.

— Сегодня из Петербурга прибыла следственная группа, чтобы взять расследование на себя, — сообщила Генриетта ни в склад, ни в лад.

— Замечательно, баба с возу, кобыле легче! Пошли в лабораторию, я приглашаю на чай, но и рюмочку винца можно. А не согласится ли милостивая сударыня остаться на обед? — Инженер схватил Генриетту за руку, а девушка и не пыталась ее отдернуть. — Алоизий, и чего ты там торчишь? Хватай кувалду и прибивай! Я же займусь панной фон Кирххайм.

Слуга только вознес глаза к небу, но послушно схватился за молот. Парочка исчезла во флигеле, и негр снисходительно хмыкнул. А потом, тяжело вздохнув, взялся за работу.

Тем временем, Генриетта очутилась во флигеле, в котором ее уже несколько раз принимали в качестве лица, которому доверять можно. Приглашение в мастерскую следовало рассматривать в качестве возведения в дворянское достоинство и считал, что Данил не чувствует обид, и что он готов простить ей вчерашнее поведение. Хозяин смахнул со столешницы раскрытые книги, приставил к столу два стула. Он же принял от гостьи пальтишко с меховым воротником и повесил возле двери. Инженер крутился вокруг пруссачки, все время кланяясь и высказывая приличествующие знаки любезности. В конце концов, он вручил ей чашку с горячим чаем, а сам уселся напротив. Геня отпила глоточек. Чай еще не успел хорошо настояться, слабый, без какого-либо выражения. Ей хотелось бы, чтобы горькость напитка вызвала искривление губ в гримасе неодобрения, чтобы скрыть возможные улыбки. Ничего не поделать, нужно было действовать без подкреплений.

— Граф Берг приказал мне продолжать следствие, хотя сейчас его ведение взяли на себя агенты Третьего Отделения, — сообщила Генриетта. — Для него крайне важно, чтобы именно его люди добились успеха и схватили преступника до того, как это сделают агенты царя. Благодаря этому, граф докажет, что он способен самостоятельно обеспечить порядок в своем хозяйстве. Так что дальше я буду действовать неофициально.

— Зачем вы, фроляйн, все это мне рассказываете? — совершенно невежливо перебил ее Данил. — Ну какое мне дело до соперничества между агентами и шпиками? Мне кажется, я всего лишь случайно попавший под руку специалист, которого взяли для оказания помощи прямо с улицы, и моя задача — сидеть с замком на губах и ждать, когда милостивая паненка пожелает, чтобы я проконсультировал ее.

Генриетта наморщила лоб, сделала очередной глоток. Она не знала, как интерпретировать эти полярные проявления поведения мужчины. То он рассыпает перед ней комплименты и падает к ногам, то вдруг без повода рычит.

— Прошу прощения, Геня. — Инженер нервно потер лоб. — Что-то нервы не в порядке. Сегодня мне нанес визит банковский чиновник по вопросу оплаты первой части кредита. Он требовал сумму, которая превышает мои финансовые возможности.

— Может, я могла бы поддержать тебя ссудой?

— Нет, благодарю. Это в расчет никак не входит. — Данил рассеянно почесал шрам на лбу. — Как можно быстрее закончу свою машину и отправлюсь на ней путешествие с целью заработка и развития науки.

— В иные миры? — не могла скрыть изумления Генриетта.

— Ведь замечательно, правда? Ты только представь себе возможности, которые открываются передо мной. До сих пор мы могли лишь подглядывать за тем, что происходит по той стороне, по возможности — открывать нашу реальность нематериальным, летучим идеям, чуждым стихиям, действующим силам, излучающиеся в нашу вселенную из иных континуумов. Считается, что все сверхъестественные создания были сотворены, благодаря воздействиям, проникшим в нашу вселенную из иных миров. К примеру: мой слуга или живущие в Висле сирены. — Данил говорил с такой страстью, что Генриетта не смела его перебивать. — Если бы не пробои, образующиеся в основе реальности, наш мир был бы мрачным и до боли материальным, лишенным романтики, чего-то неосознанного и неназванного. Сам я неоднократно переходил разумом на ту сторону, позволяя, чтобы сквозь меня протекали силы, порожденные бездной. Теперь, благодаря Навознику, у меня появится возможность физически пробиться в астральную плоскость, а с нее всего лишь шаг в иные миры. Ты понимаешь? В бесконечное число чуждых континуумов. Ты только представь, что я могу там обнаружить! Уже не одни только летучие идеи или силы, но и совершенно материальные предметы: изобретения, современные технологии, возможно, диаметрально отличающиеся от наших; знания, которые нам и не снились, в конце концов, хотя бы произведения искусства, благородные металлы или иные драгоценности. Благодаря моей повозке я сделаюсь не только величайшим из ученых, но еще и самым богатым.

Генриетта глядела на него с сомневающейся миной.

— Хотя богатство меня, ясное дело, сильно и не интересует, — Данил припомнил, что фроляйн фон Кирххайм — альтруистка, желающая нести помощь слабым и нуждающимся, богатство для нее дело не главное. — Деньги мне будут нужны только лишь для облегчения своей работы, важнейшей целью которой является расширение человеческого знания и улучшение всего нашего мира.

— Естественно, — кивнула та. — Но меня интересует, почему это никому другому до тебя не удавалось пробраться на ту сторону…

— Почему же, удавалось! Вот только появились проблемы с возвращением, — беззаботно ответил Довнар. — Те люди, которых переносили в астральную плоскость, уже не возвращались. Эксперименты с путешествиями в иные миры проводились еще в те времена, когда я учился в Петербурге. Я и сам участвовал в таких исследованиях. Потом познакомился с одним профессором из Лётцена. Ему удалось. Возможно, и не до конца, потому все те, которых он отправлял на другую сторону, гибли или возвращались в состоянии умственного расстройства. Ну, то есть, они становились полностью сумасшедшими. Основываясь на технологиях, созданных группой этого профессора, а разработал собственный механизм, тот самый, что находится в моей груди и в моих мыслях.

Генриетта почувствовала странное беспокойство. Через какое-то время до нее дошло, что мучают ее беспокойство и страх. Она боялась за своего безумного ученого, мечтателя и открывателя кислых щей и баварского кваса. Наконец-то ей пришлось перед самой собой признаться — Данил был ей небезразличен. И ей никак не удавалось освободиться от этого глупейшего состояния.

— И как ты собираешься защититься от смерти или утратой разума? — спокойным голосом спросила она.

— Экранирование, — таинственным шепотом сообщил поляк. — Я открыл материал, который полностью поглощает сверхъестественные воздействия. Любая материя под влияниями сил иных миров изменяется, но только не эта. Она отличается прочностью и неизменностью; идеи для нее — ничто. Этот материал очень сильно связан с реальностью, это абсолютно материальное тело.