Тайпэн. Миротворец - Сергей Девкин

«Вольные трапперы», как именовали себя сами разбойники, встретились отряду Ли уже почти в самом конце их путешествия через древний лес. Надо было отдать им должное, бандиты хорошо подготовились, умело выбрали место для засады, были многочисленны и неплохо вооружены. Единственной их ошибкой стал лишь выбор добычи, но в тот момент никто из «трапперов» и подумать не мог, что группа из четырех всадников способна противостоять почти трем десяткам сытых и охочих до боя лесовиков.

Восемь разбойников встали вдоль дороги, перегородив ее цепью, еще столько же появилось из чащи позади путников. Кожаные доспехи, палаши и увесистые палки с железными шишаками, которые нападавшие держали в руках, прекрасно подходили для того, чтобы сражаться и быстро передвигаться по столь непривычному полю боя, как густой еловый лес. Стрелки, устроившиеся в переплетении ветвей или в плотном сыром кустарнике, не спешили натягивать тетивы своих луков. Исход казался предрешенным с самого начала.

- Милостивые странники, куда путь–дорогу держите? — с ухмылкой завел беседу самый рослый бандит, стоявший в середине первой цепи.

Единственный из всех, он был вооружен длинным обоюдоострым мечом. Толстую бычью шею охватывало ожерелье из золотых кругляшей, а уголки глаз, сильно вытянутые к ушам, лишенным мочек, выдавали в парне хшмина–метиса. Еще одной отличительной деталью, которую сразу заметил Ли, был знак, нашитый на левом рукаве доспеха, сплетенного из кожаных полос. Для дзи подмечать гербовые знаки и помнить наизусть эмблемы всех родов и домов, подвластных Императору, было обязательной необходимостью. И поэтому, Хань точно знал, что такой герб — простой черный квадрат на белом круге — не носил в Империи ни один из ее вассалов.

- На закат, любезный, на закат, — без выражения ответил Ли, натянуто улыбнувшись.

Разбойник несколько секунд хранил молчание, будто бы ожидал продолжения и почему–то несколько раз посмотрел на Удея, скользнув взглядом по багровым шрамам клейма.

- Значит, в местах наших впервые, и обычаев здешних не ведаете? Да и слова заступного сказать за вас некому?

- С этим мы и сами справляемся.

- То добро, но не будете ли вы уж тогда столь щедры, чтобы уплатить малую дорожную пошлину, полагающуюся исконным властителям этих мест — духам и призракам лесных чащоб, коим мы служить имеем честь скромною силой своей. Дабы путь ваш и дальше лежал в покое и праздности.

Витиеватая речь бандита была довольно необычна, хотя возможно здесь сказывались традиции воспитания хшминов, о которых Хань знал лишь очень поверхностно.

- И почем же обойдется нам сие угодное деяние? — осведомился тайпэн, подражая чужой манере и одновременно поглядывая по сторонам, пытаясь приметить как можно больше врагов, скрывавшихся в лесу.

- Да немного, — осклабился метис. — Ровно половина того, что в ваших кошелях найдется.

- А не боишься, что откажем?

- Чего же мне бояться? Я жизнью пуганый да битый…

Бандита можно было понять. Из четырех всадников, что были сейчас перед ним, лишь двое были мужчинами, и только Хань был облачен в полный пластинчатый доспех. Отсутствие меча у Ли, похоже, тоже успокоило разбойников, а стеганый кафтан Удея и саадак, полный стрел, были плохим подспорьем в схватке сразу с двумя десятками лучников. На къёкецуки «трапперы» вообще не обратили внимания. Удобные длинные плащи с капюшонами, которые Ёми отыскала в какой–то из лавок одного из бессчетных караванных постов, где они останавливались, полностью скрывали под собой не только черные катабира и узкие клинки, но бледные лица мертвых демонов.

Маленькие группы на имперских дорогах были не редки. Обычно ими оказывались лавочники или ремесленники, пробивавшие свою дорогу в купеческой стезе без помощи устоявшихся торговых домов. Отряд Ли не походил на них, но и на почтовых вестников как–то тоже не был похож, а главное — главарю разбойников уж очень приглянулись доспехи императорского вассала. Защитное облачение такого качества достать в Империи было очень не просто.

Метис шагнул вперед и попытался ухватить коня Ли под уздцы. Тайпэн, молча, без промедления и лишних слов, согнул руку в локте и выбросил вперед свое тяжелое яри с широким наконечником, начищенным до зеркального блеска. Реакция у бандита была хорошая, но ему явно недоставало практики. Он успел вскинуть меч, но копье, лишь скользнув по выставленному блоку, вонзилось разбойнику в основание шеи.

В это же мгновение две черных тени метнулись в разные стороны, и лишь дорожные плащи с богатой бисерной вышивкой медленно опустились на землю у копыт каурых коней. Удей успел выстрелить дважды, прежде чем вражеские стрелки пришли, наконец, в себя. Оба попадания тиданя достигли цели, сбив на землю двух бандитов из первой цепи, не попасть в неподвижную мишень с такого расстояния кочевник просто не мог.

Хань бросил коня вперед, столкнув с дороги еще стоявшего, но уже почти умершего метиса, и ринулся на врага, совмещая скорость с силой и мастерством. Яри пронзило последнего «траппера», остававшегося с правой стороны дороги, и Ли легко проскочил через разбойничий «кордон», но лишь затем, чтобы, поворотив лошадь, вновь броситься в атаку. Вокруг засвистели первые стрелы, некоторые из которых отскочили от тайпэнского доспеха, но к тому моменту, когда копье нашло новую вражескую плоть, из леса стали раздаваться удивленные и испуганные крики, перемежавшиеся предсмертными стонами и хрипами. Причем раздавались они сразу с обеих сторон.

Четвертого врага Ли достал длинным выпадом, не набирая очередного разгона. Пятый получил в лицо удар цзун–хэ, подскочив к лошади Ханя и пытаясь выбить его из седла своей тяжелой палкой. Ременная петля позволяла Ли свободно орудовать яри лишь правой рукой, левая же оставалось свободной для вспомогательного клинка, а обученный конь послушно повиновался наезднику, отдававшему команды голосом и ударами пяток по бокам животного.

Для Удея ситуация складывалась не столь удачно, густой бурелом с обеих сторон дороги, из–за которого разбойники и выбрали это место, не позволял тиданю сражаться в привычном для него маневровом бою, используя лук и расстояние. Еще несколько бандитов успели поймать по тонкой степной стреле, но потом Удею пришлось взяться за саблю. Один разбойник остался лежать на земле с раскроенным черепом, но его товарищи все–таки сумели сбросить тиданя в дорожную пыль. Тут бы все и закончилось для клейменого сына степей, но из кустов за его спиной с шипящим кличем вынырнула Ёми, и бой очень быстро превратился в кровавую бойню.

Выпрыгнув из седла, Ли двинулся было к Удею, но кочевник уже вставал на ноги, мотая гудящей головой, а внимание тайпэна привлек совсем другой звук. В той стороне, куда ушла Таката явственно звенели клинки, и молодой полководец поспешил туда, чтобы воочию увидеть противника, оказавшегося способным не поддаться первому и самому яростному натиску къёкецуки.