Лёд Апокалипсиса 2 (СИ) - Кулабухов Тимофей Varvar

Впрочем, судьба иногда сама бросает игральные кости, не дожидаясь пока игроки сядут за стол.

Сутки спустя, огибая по громадной дуге Родимов, где-то на западной окраине, мы столкнулись с хорошо подготовленной группой зэков. По моим прикидкам от основной базы их отделяло километров семь.

Кюра смотрел на них в бинокль, я ради такого случая достал окуляр «никон».

На виду девять человек, и они хорошо вооружены.

— Группа Лучника? — спросил я Сокола, хотя и понимал, что он тоже знать наверняка не может. Просто сравнивал ощущения.

— Банда. И их должно быть больше, — не отрываясь от бинокля процедил Кюра.

— Попробуем?

— Правильно командир сказал, дерзкий ты.

— Он говорил про отвагу!

— Ну конечно…

Небольшой комплекс зданий. Крупное хозяйство, или автомастерская. Прятался за неровностью одного из сооружений.

Зэки не стояли статично. Они что-то выковыривали из занесенного снегом кубического строения. Периодически били немолодого бородатого мужика. В какой-то момент, его повалили в снег и пару раз пнули ногами. Когда по моим прикидкам «стоя» оказались только плохие парни, закатил в середину толпу две гранаты. Выдохнул. Спрятался. Бахнуло знатно, почти синхронно. Молниеносно, не дожидаясь, когда свист в ушах пройдёт, высунулся, оценивая обстановку. Какой-то зэк чуть в стороне покачивался и держался за лицо. Прицелился в середину силуэта и трижды выстрелил одиночными из АКСУ. Готов. И почти сразу же узнал, что гранатой я победил не всех. Нестройных хор из по меньшей мере трех автоматов принялся палить в мою сторону из недр грузового гаража.

Задачи победить в перестрелке у меня не стояло. Наоборот, я улепётывал во все лопатки в сторону занесенной и уже основательно разграбленной автозаправки.

Бегу. Позади оглушительный свист. Соблазн обернуться был, но это на мгновение замедлит меня. Доля секунды, быть может, отделяет меня от смерти. Поравнявшись с заправкой, падаю, придерживаю автомат повыше и шустро ползу в сторону, одновременно поглядываю за спину.

Гонятся. Пять человек. Бегут размашисто, резво, остервенело.

Привалившись к пластиковой обшивке рекламного щита, что есть мочи, ору.

— Не стреляйте, фраера! Волки позорные! Членососы опущенные!

Перезаряжаю, дрожащей рукой устанавливая запасной магазин. Секунда, вторая, третья. Дьявол, мне кажется, я уже слышу их дыхание.

Резко и зло. Тах-тах. Тах-тах. Тах-тах-тах. Наклоняю голову. Кюра стреляет с крыши заправки, хладнокровно, уверенно и неотвратимо. Орал я, собственно, зачем? Подавал сигнал что условно в безопасности. Но он не спешил сразу стрелять, подпускал поближе, прекрасно зная с какой скоростью и точностью кого и когда застрелит. Тах. Тах-тах-тах-тах.

Смотрю из-за угла. Кто-то шевельнулся, Кюра снова стреляет. На лице никакой гримасы. Спокойный, уверенный и деловой вид. Перезаряжает, досылает патрон, смотрит, кивает мне стволом чтобы полз проверять.

Пока встал и добрался, выживших нет. Зато на месте взрыва гранаты покачиваясь бродит бородатый дядька, тот, которого били. Лицо в крови, глаза смотря зло.

— Добиваете?

— Проверяю, — огрызнулся он.

— Есть там кто живой?

— Один. Только весь покоцанный.

— Сойдёт. Нам же его не женить. Главное, чтоб язык на месте.

Вяжу выжившего, обшариваю карманы. Аккуратно приходит Кюра, взглядом сканирует все поверхности. Бородач присаживается покурить. Губы разбиты, на зубах пузыриться кровь. Несмотря на то, что его избили, вид поверженных врагов его вполне удовлетворяет.

— Это группа Лучника, любезнейший? — аккуратно спрашиваю я.

Он пожимает плечами. Из полуприкрытой боковой двери на миг показывается детское лицо, что не укрывается от бдительного Сокола. Впрочем, он переводит взгляд на избитого, снова на дверь. Что-то для себя решает.

— Я Антон, это Кюра. Расскажите, хоть, что знаете.

— Меня Набиль Сахири зовут, — он делает неопределенный жест. — А эти. Упыри, которые нас одолевают, пока мы прячемся… Страх Родимова. Днём не выходим. Сегодня пришли за мной. Это не случайность, узнали про пинцгауэр.

— Пинц… что?

— Раз вы не с ними, значит, наверняка не такие мудаки, — он кивает в сторону открытого воротного проема, в темноту. — Видели заправку? Моя. И автосервис мой. Кафешка тут была, шиномонтаж для дальнобойщиков. Кальян, комнаты отдыха и медитации, банька, номера для сна. Только без разгульных девок, у меня всё строго. Я же и сам тут живу, с дочкой. Последние два месяца пытаюсь просто выжить. А до всего этого единственное моё хобби рыбалка. Ну, кроме бизнеса, который все силы забирает. А в гараже пинцгауэр. Он для поездок. Есть свет?

Впотьмах пинцгауэр напоминал УАЗик на стероидах. Три оси, военный зеленый цвет. Полый бампер с лебедкой. Что-то угловатое, слегка нелепое, внедорожное.

— Давайте мы трупы уберем. И расскажите. Вы здесь живете?

— В подвале.

— Я вам еды дам. Погреете, накормите себя и нас. Заодно и расскажите. Кюра, брат, посмотри пожалуйста с верхней точки, мы никого своей выходкой не всколыхнули?

Сокол был доволен и не доволен одновременно. С одной стороны, мы позволили себе риск и нарушение приказа. С его точки зрения это мальчишеская глупость. С другой — положили тринадцать бойцов зэков и одного оглушенного пленили. Численность врагов уменьшена, что здорово.

Я намаялся стаскивать трупы в какой-то пыльный пустой гараж, но не успокоился пока не довёл дело до конца.

Мародерский улов тоже богат, хотя в данном случае, при отсутствии «базы», куда я мог тащить всё полезное в хозяйстве, лишние автоматы, двустволки, пуховики, обувь, ножи и прочее не вызывали особых эмоций. Честно говоря, всё что мне нужно есть в гробу. В этот раз я припёр его с собой. Почему говорят, что в гроб ценности не положишь? Я — основательно свой загрузил…

Кюра не усмотрел угрозу. Пленник связан, но в себя не пришёл. Раньше, чем мы сели кушать, наш новый знакомый с теплом в голосе вещал, стоя посреди большого грузового гаража. Объект рассказов хаотично освещался тремя фонарями. Как я отметил для себя ранее, эта штука напоминала УАЗ-буханку на стероидах. Такое же непонятное, слегка уродливое, зеленое и старомодное.

— Пинцгауэр это детище австрийского инженера Ганса Ледвинки и его сына Эриха. Сделан по заказу швейцарской армии, то есть изначально военная штука. Эта модель — трехосная на дизеле два и четыре, с высоченным дорожным просветом, способна без проблем транспортировать десять солдат с легким вооружением и боекомплектом, ещё и тащить за собой по бездорожью прицепленную пушку или иной полезный груз. Хребтовая рама, носитель агрегатов, позволяет применить подвеску с качающимися полуосями. В армиях НАТО с вооружения в основном снята, куплена мной и перевезена по абхазской схеме растаможки, что в принципе видно по номерам. После того как я более или менее наладил быт выживания, то пришёл к неутешительным выводам касательно погоды и надежд на будущее. Часть сил тратил на то, чтобы подкрутить гайки у моей лягушки. Так-то она на ходу, единый кустарный пластиковый кузов вместо тента, двигатель работает, даже топливо есть, два печки греют.

— Хотели убежать? — я не был особо впечатлён НАТОвским вездеходом родом из семидесятых, судя по виду, годов, поэтому интересовался практическими вопросами.

— В Родимове каждый день жестоко убивают тех немногих счастливчиков, что смогли выжить в это страшное время. А у меня дочь. На нас охотятся как на зверей! А вы бы на моем месте что, остались?

— Врать не буду, свинтил бы ещё быстрее вас. Да я не осуждаю, а анализирую. Значит, зэки пришли за этим трактором с лебедкой, вашим рыбацким грузовичком.

— Пинцгауэр гениальное и недооцененное изделие, с колоссальным запасом прочности, простоты и надежности. Есть лебедка, легкий каркасный багажник, дополнительная печь в салон. Единый пол и пространство, перекидные сиденья превращаются в лежанку. Я из него хотел кемпер сделать, когда Ирада вырастет, в Астрахань бы махнули.