Ледяная королева - Эленора Валкур

– Что?! – вытаращился на брата Арист. – Какого упыря?!

– Потом объясню, – отмахнулся Дайон, – если это, конечно будет иметь хоть какой-нибудь смысл. Ладно, может, ты нам и пригодишься. Если нет, то вреда от тебя тоже не будет. Давай, верни половник, и пойдем. Времени в обрез.

Я запоздало сообразила, что половник, который мне так понравился чеканной серебряной ручкой, для кого-то не сувенир, а нужный в хозяйстве предмет, и с точки зрения гостеприимства прятать его в кармане штанов было некрасиво. Поэтому со вздохом протянула вещицу Аристу. Он недоуменно повертел в руках кухонную утварь, понял, что придется возвращаться в замок, а это отсюда полчашки ходьбы, и вручил половник мне обратно, назвав «подарком».

ГРОЙЛАДА показалась мне мрачной, особенно замок, где сейчас восседал Скионт. Возможно, такое впечатление сложилось оттого, что вели меня по широкому каменному мосту к Северным Воротам в блокираторах магии и под усиленным конвоем. Но, вероятнее всего, потому что знакомая по детским воспоминаниям крепость, где всегда радушно принимали гостей, особенно моего отца, сейчас больше напоминала засекреченный объект в кольце тройной защиты.

Ну, ждать, что меня потащат в королевские покои или в тронный зал, как пишут во всех книжках, в которых доблестных героев ловят коварные супостаты, было бы наивно. Для таких случаев во дворце имелось специальное место, и я об этом знала.

Северные Ворота еще не успели закрыться, а Охотник уже настропалил новый портал, и через деление мы переместились на задний двор нижнего замка. Здесь часть помещений заботливо обустроили под камеры заключения. И без того узенькие оконца забраны решетками, двери – кованые, с надежными замками.

Тюремные охранники усиленно смотрели в сторону, лишь бы не на меня. Наверно, у них инструкция такая. Собственно, это разумно. Проболтайся они, что Наследница жива и находится в центре Гройлады – даже до темницы не доведут, прямо в соседней канаве утопят.

Охотник бесцеремонно обшарил все мои карманы и… потайные места. Снял несколько побрякушек, а потом лично проводил до предназначенной мне «жилплощади», комментируя это так: «Пока на тебя смотрят мои глаза, я за тебя отвечаю».

Когда дверь камеры открылась, оттуда пахнуло таким спертым воздухом, со всем спектром ароматов от дохлых крыс до мочи, что я инстинктивно прянула назад, но уткнулась в грудь Охотника. Он втолкнул меня внутрь со словами «Ваши покои, наследница!» и захлопнул дверь.

Я затарабанила в нее кулаками: «А кормить меня будут? Я из-за твоих поганых вампиров пожрать толком не успела! Мне нужна утка в ананасовом соусе и тайсторское красное вино! Сухое!» Охотник расхохотался и удалился, надо полагать, изрядно довольный собой, а я приступила к исследованию «покоев».

Четыре шага на шесть. Вместо постели – охапка прелой соломы. Вместо стола – грубо сколоченный деревянный щит. В углу – большой горшок для нужд – крупных и малых. Интересно, как часто его выносят? Судя по тошнотворной вони, не слишком часто. Я подняла крышку… Дааа… Похоже, не выносят вообще, ждут, когда само высохнет.

А вот стены камеры представляли из себя нечто любопытное. Они сплошь пестрели заметками моих предшественников. Несчастные узники царапали их, кто чем мог. Я живо себе представила горемык, что сидели здесь до меня в ожидании своей участи, полные отчаяния и лишившиеся надежды…брр… сразу стало как-то совсем тоскливо…

Я пошарила носком по полу, нашла подходящий остроугольный камешек и старательно принялась вносить свою лепту в народное творчество: «Здесь была Ясмия Винток Ростон, законная Наследница престола! Свободу народу Ростона! Смерть узурпаторам!». И дальше все в том же духе.

За сим увлекательным занятием я не услышала даже, как в старом замке забряцал ключ. Дверь со скрипом открылась, и в проеме появился Он. Да уж, встречу любящего дядюшки с чудесно спасшейся племянницей нормальные люди представляют как-то иначе.

Впрочем, «счастливая» жизнь в родовом замке предков и вожделенные оковы власти явно не баловали моего дорогого родственника. Он похудел и осунулся, стал еще более тощим, чем я помню. Черная копна волос обзавелась седыми прядями, корона на голове – и та смотрелась как-то кособоко, а роскошный дорогой костюм, пошитый по последней моде, висел мешком и смотрелся жалко, если не сказать убого.

Скионт смерил меня каким-то брезгливым взглядом, словно обнаружил в своем любимом супе жирную муху, и изрек:

– Что ж, это действительно ты, Ясмия. Опустим подробности чудесного спасения – они мне мало интересны, да теперь уже и не важны. Давай сразу к делу. Где Ледяной Зуб?

Ха! Вот взяла и сказала! Ну нет, дражайший дядюшка, ты так легко от меня не отделаешься! Я скорчила идиотскую гримасу и обиженно-возмущенно и очень громко вопросила:

– А где обещанная утка в ананасовом соусе?!!

Скионт слегка оторопел и бессмысленно захлопал длинными ресницами. Ну что же, это только начало разговора. Готовься. В конце концов, у близких родственников, разлученных на пять лет, друг к другу масса вопросов накопилась! Например, такой:

– Где, скажи на милость, дорогой дядя, мои бальные платья? Карета черного дерева с фамильным гербом и лошади с папиной конюшни? Ты их куда дел? Ну, карету да лошадей к рукам прибрал (чего добру-то зря пропадать) – это еще ладно. Но платья-то мои бальные тебе зачем? Ты что в них, перед зеркалом по ночам крутишься, пока никто не видит? Если так, упырь с тобой, оставь их себе! А мне, уж будь добр, выдай другие, не хуже!

Скионт, все еще в оторопи, обернулся на звук приближающихся шагов. Вскоре за спиной у него появился Охотник, к которому он кинулся, как за глотком свежей воды.

– Ты не напортачил с чарами? Или вы ее по голове били? Она несет какой-то бред!

– Никто ее и пальцем не трогал, – уверил Охотник, – она с самого начала такая была… странная.

– А, это дурная наследственность! – ядовито предположил дядя.

Ну загнул! Будто моя наследственность принципиально чем-то от его собственной отличается!

– А что я не так сказала? Куда-то же все делось? У нас имущество не только в замке было. В особняке, в Гройладе, тоже много ценностей оставалось. И карета, и мои платья, и бриллианты фамильные. В конюшне с десяток лошадей стояло – рысаки кентальские, верховые даритские, пони у меня был – Душегуб. Экспроприировал, дядюшка? Так с чего ты решил, что я просто так тебе отдам последнее сокровище семьи? Нет уж. Давай меняться!

– А он у тебя? – жадно поинтересовался Скионт, и глаза его алчно вспыхнули.

– А сам как думаешь? – съязвила я.

В своем прагматичном уме он явно прокручивал разные варианты и, наконец, что-то для себя выбрал.

– Хорошо. Я понял. Сделка? Я согласен. Ты пишешь отказ от претензий на трон, возвращаешь Ледяной Зуб, а я обеспечиваю тебе безбедную жизнь в Тальсске. Даже часть имущества можно вернуть. Договорились?

– И ты меня просто так возьмешь и отпустишь? – усомнилась я. Справедливо усомнилась. На его месте я бы себя не отпустила. Так что же он, дурнее меня, что ли?

– Отпущу. Как только получу Ледяной Зуб.

– Ну… – протянула я, делая вид, что обдумываю предложение, – условия заманчивые… но…

– Что «но»?

– Жаль, что у меня его нет.

Но дядюшка не оценил моего безобидного юмора.

– Тогда очень сожалею, но завтра тебя казнят как самозванку. Может, напряжешься и вспомнишь, где спрятала реликвию?

– А если вспомню – меня не казнят? – снова съязвила я. – Скионт, скажи – зачем тебе Ледяной Зуб? Ты даже им воспользоваться не в состоянии. Я одна могла бы его активировать. Если бы он был, конечно. Ты же угробил всех, кто имел эту способность.

– Если не вспомнишь – это не будет иметь значения. Именно по указанной тобой причине. При себе его у тебя нет, так что воспользоваться им против меня у тебя не получится. А если потом он и найдется – то будет совершенно безопасен. Без Хранителя это просто кусок вулканического стекла. Так что подумай, освежи память. Это твой единственный шанс на свободу и жизнь.

– Скионт, дорогой, мне уже не пять лет, и даже не тринадцать. В сказки я не верю. Так что даже пытаться подумать не буду. Аудиенция окончена, вон из камеры! И пусть хоть баланды притащат, если последнюю просьбу приговоренного без суда и следствия человека – утку с ананасом, не хотят выполнить!

Скионт усмехнулся и вышел из камеры, захлопнув за собой дверь. А через полчашки действительно принесли утку в ананасовом соусе и бутылку вина. Вот упыриный хвост! Я ведь ананасовый соус не очень-то и люблю. Где ж они его раздобыли так быстро для высокой гостьи?

Принюхавшись и философски рассудив, что раз меня завтра публично казнят, то сегодня точно травить не будут, я плотно поужинала и села у окошечка ждать, когда меня спасут, разглядывая небо сквозь решетку и похлебывая крепкое вино маленькими глотками прямо из горла, так как принести бокал мне, разумеется, никто не сподобился.