Плата за счастье - Салли Лэннинг

При свете фонаря было видно, что Натан поморщился.

— Сомневаюсь, что такое уж большое, — сухо возразил он.

— Уверяю вас, получила, — запротестовала она; ведь это только он не успел как следует поесть.

Натан протянул руку и слегка коснулся ее щеки.

— Не позволяйте, чтобы все это как-то изменило вашу жизнь или повредило вам, Брайана, — хрипло сказал он. — Так много было сделано, чтобы этого не случилось. Ребекка с самого начала явно хотела избавить вас от переживаний.

Брайана была в замешательстве.

— Так почему же она втянула меня в это теперь?

— Может быть, она считала, что в двадцать один год вы будете уже достаточно взрослой, чтобы это вынести.

— И вы тоже так думаете? — скептически спросила Брайана.

— Я на это надеюсь. Когда вы будете в силах, свяжитесь с моим отцом, и он поможет узнать вам последнюю волю Ребекки.

И прочитать ее письмо. Этого он не добавил, но, судя по его тону, это подразумевалось…

Его предложение связаться с отцом, когда она почувствует себя в силах, явно показывало, что, со своей стороны, он считает их свидание первым и последним!

Брайана ничего не могла с собой поделать — ее это расстроило. Ей понравился Натан, ее тянуло к нему, как никогда и ни к кому. А он, видимо, ничего подобного не чувствовал.

— Я так и сделаю, — живо ответила она, открывая дверь машины, и нежно добавила: — Будьте осторожны. Натан.

— Брайана!

— Да? — она быстро обернулась в надежде, что он изменил мнение — не насчет чашечки кофе, а насчет решения, которое, она была уверена, он принял — больше с ней не видеться.

Натан резко вздохнул, рот превратился в тонкую прямую линию.

— Вы тоже берегите себя, — выдавил он.

Она проглотила разочарование, заставив себя улыбнуться.

— Постараюсь, — заверила она, и, пока шла по дорожке к дому, отпирала дверь и входила в прихожую, твердо знала, что Натан не уехал — «ягуар» все еще стоял у обочины.

Затворив за собой дверь, она тут же обессиленно прислонилась к ней, слушая мягкое урчание двигателя отъезжающего, наконец, «ягуара» Натана, и с удивлением обнаружила, что ничего не видит из-за слез.

С какой стати она плачет? Потому, что Натан ее поцеловал? Нет! Ей было приятно целоваться с ним. Потому, что Натан не пригласил ее вновь? Они едва знали друг друга, так что и это — не повод. Тогда из-за Ребекки? Плачет по восемнадцатилетней девочке, которая не видела счастливого будущего для себя и своего ребенка и не представляла жизни без дочери? Да… Это было так…

— Брайана? — отец вышел из комнаты и нахмурился, видя, что она стоит, прислонившись к двери. — Мне послышалось, что ты вошла. Почему ты тут остановилась? Это не очень… Брайана, ты плачешь?

Отец внезапно заметил слезы, ручьем текущие по ее щекам.

— Не плачь, ради бога! — воскликнул он, протягивая к ней руки.

Брайана бросилась в объятия отца, рыдание рвалось из ее груди, она зарылась лицом в тепло его плеча.

— Ребекка — моя мать — покончила с собой, — Брайана задыхалась. — Ей было всего восемнадцать, и она покончила с собой!

— Я знаю, милая, — отец прижал ее к себе. — Я знаю.

Она подняла голову, ошеломленно взглянув на него.

— Ты знаешь?..

Он тяжело вздохнул и медленно кивнул.

— Пойдем в комнату, там теплее.

Он, словно защищая, обвил рукой ее поникшие плечи и провел в теплую комнату. На столике лежала раскрытая книга, и рядом стоял наполовину опустошенный стакан виски.

— Для храбрости, — объяснил он, когда Брайана с удивлением взглянула на стакан. Отец редко употреблял алкоголь, он не мог позволить себе послаблений, зная, что его могут в любое время вызвать к пациентке.

— Неделями я настраивался на этот разговор, — признался он, усаживая Брайану кресло. — С того момента, как эта адвокатская фирма прислала мне запрос о тебе.

Он удрученно покачал головой, сейчас он выглядел старше своих лет.

— Моя мать… — тихо спросила она, пристально глядя на отца. — Ты знал Ребекку?

— Да, — сокрушенно подтвердил он. — Джейн и я — мы оба ее знали. И мы думали — мы всегда думали, что будем вдвоем, когда придет время тебе про нее рассказать.

Он вновь покачал головой.

— Эти несколько месяцев были ужасны, — сказал он устало. — А последние сорок восемь часов — просто кошмар! С тех пор, как Джейн умерла, я выбросил все это из головы, не хотел, чтобы ты знала о той — о другой семье… Наверное, с моей стороны это эгоистично.

— Нет, — заверила его Брайана. — Думаю, я могу понять, почему ты так себя чувствовал. Я вчера ощутила то же самое, когда Питер Лэндрис попытался рассказать мне про Ребекку.

Она и думать не могла, что ее отец с матерью когда-то знали Ребекку, и теперь была ошеломлена, обнаружив это. Обычно приемные родители не встречаются с настоящей матерью. И она чувствовала щемящую жалость к отцу — ведь в последние несколько месяцев ему одному пришлось нести такую тяжесть. Брак ее родителей всегда был прежде всего сотрудничеством; ему трудно было все решать одному, без привычной поддержки жены.

— Не надо рассказывать мне об этом сейчас, если тебе не хочется, — сочувствуя отцу, предложила Брайана.

Он печально улыбнулся.

— А стакан для храбрости? Кроме того, тебе нужно знать, Брайана. Лучше не знать ничего, чем знать наполовину.

Она была с ним согласна. Днем раньше ей было чрезвычайно трудно слушать Питера Лэндриса, так трудно, что она просто ушла, прежде чем он закончил. Но сейчас ее мучила уйма вопросов. На некоторые из них отец, вероятно, сможет ответить…

Она сидела тихо, терпеливо ожидая, когда он начнет рассказывать, давая ему собраться с духом. Брайана знала, что ему будет нелегко. Кроме того, торопиться некуда. Она ждала уже двадцать один год, и, конечно же, подождет еще немного!

Отец расхаживал туда-сюда перед камином.

— Двадцать один год назад я работал в больнице, — начал он. — А твоя мать работала в рентгеновском отделении. К тому времени мы были шесть лет женаты, и последние три отчаянно пытались завести ребенка. Мы прошли проверку, и она обнаружила, что у меня низкая активность сперматозоидов, поэтому возможность иметь детей для нас маловероятна. Мы стали узнавать о правилах усыновления и выяснили, что являемся подходящей семьей. Все, что теперь требовалось — дождаться новорожденного младенца, от которого откажется мать. Тут в больницу пришла девушка с восемнадцатинедельной беременностью…

— Ребекка, — поняла Брайана.

— Ребекка, — подтвердил он. — Все было абсолютно законно. Ребекка не была моей пациенткой. Единственное, в чем она хотела быть уверенной, собираясь отдать младенца, это в том, что обеспечит ему самую лучшую возможность для счастливой жизни.