Вера на марше - Александр Макмиллан

Действительно, Рутерфорд во всём отличался от Расселла. Это объяснялось их различным происхождением. Точно известно, что быт Расселла определённо повлиял на его темперамент. Его отец было довольно зажиточным человеком, и сын был идеалом его сердца. Он рос в роскоши и в атмосфере отеческой любви, хотя его мать умерла, когда он был довольно молод. Казалось, что всё, чему его учили, он получал, чтобы платить тем же, и так он развил дух кротости и любви. В свой адрес он никогда не слышал никакой грубости. Он унаследовал такое поведение, и его отец до самого конца взращивал это.

Когда он стал взрослым и начал сотрудничать с другими людьми в проповеднической деятельности, его характер продолжал формироваться. В некоторых случаях ему нужно было быть жёстким с некоторыми людьми в организации, но он был чрезвычайно великодушным, долготерпеливым и добрым в тех случаях, когда он надеялся, что всё ещё может быть исправлено. Но, несмотря на своё великодушие и доброту, он ни в коем случае не был терпимым. Он бы никогда не терпел ничего, что было в противоречии с тем, чему, как он точно знал, учит Библия. Он был так строг в этом вопросе, что никогда не пошёл бы на компромисс в вопросах истины.

Происхождение Рутерфорда было абсолютно другим. Он родился 8 ноября 1869 года на ферме в Морган-Кантри (штат Миссури). У него не было беззаботной юности. Когда ему было 16 лет, он решил стать юристом. Для того чтобы получить согласие отца на это, ему нужно было нанять работника вместо себя на ферму его отца и оплачивать обучение и другие расходы во время учебы, т. к. его отец не помогал ему. Его друг дал ему ссуду, единственным залогом которой было его слово, и эти деньги дали ему возможность завершить образование. Как только он смог, он полностью вернул долг. Дома его практически не ободряли. Его отец жёстко дисциплинировал его и не одаривал молодого Рутерфорда какими бы то ни было любящими чувствами.

Когда он стал свидетелем Иеговы и начал служение, его образ жизни был сформирован, он был уже зрелым человеком, под сорок, имел опыт в юридической практике и политике. Как юридический консультант Общества Сторожевой башни с 1907 года, он имел полное знание о делах общества и о том, как вёл дела Расселл.

Рутерфорд всегда проявлял глубокую христианскую любовь к соверующим и был очень добросердечным человеком, но по природе своей он не был таким же великодушным, мягким человеком, как Расселл. Он был прямым, даже когда говорил с добротой, и его часто неправильно понимали. Но когда он пробыл президентом лишь короткое время, стало очевидно, что Господь выбрал правильного человека для этой работы.

Чтобы оценить размах расширения Свидетелей Иеговы и суть их Общества Нового мира, необходимо осмыслить постепенное развитие Общества, чтобы соответствовать условиям каждого периода становления. У Расселла были необходимые предвидение и деловые возможности, чтобы положить твёрдое основание в то время, когда он руководил делами. Оно было эффективным и удовлетворяло намерению Иеговы собрать вместе людей, преданных его делу Царства.

Однако Рутерфорд принял эту ответственность, когда нужно было вести дела не только в Обществе, но даже во всемирном масштабе. Это был апогей Первой мировой войны и время, когда многие, связанные с Обществом, ожидали, что дело окончится со смертью Расселла. В этой ситуации Иегова дал возможность тем, кто стоял в очереди в Его Царство, показать, были ли они полностью преданны ему или нет; и испытания, которые наступили, действительно выявили тех, кто больше интересовался своими личными интересами, чем тем, чтобы нести весть о Божьем Царстве рассеянным овцам.

Во дни Расселла не было отсева, но он начался неожиданно, почти без предупреждения, в течение первых двух лет администрации Рутерфорда.

Расселл был президентом Общества со времени его образования до своей смерти в 1916 году, и некоторые почти преклонялись перед ним. Его зрелое понимание Писаний и его способность объяснять их были такими большими, что мало кто мог подвергнуть его критике или найти ошибку в его объяснениях Библии. Но Рутерфорд был не только абсолютно другим человеком, но он начал сотрудничать с нашим движением позже, чем те, кто противостоял ему. Поэтому, когда он стал президентом, начало выясняться, что некоторые сотрудничали с нами не потому, что любили истину или желали служить Иегове, но из-за того, что им нравилось общаться с человеком, подобным Расселлу. Но когда пришёл Рутерфорд, он делал всё возможное, чтобы продвигать дело. Его точкой зрения было: «Давайте делать дело. Не ходите вокруг, обсуждая меня». Для кого-то это было жёстким испытанием. Они так восхищались природными качествами Расселла, что думали, что они должны и могут развить такие же качества. Некоторые так увлеклись этой идеей, что они не могли видеть силу и преданность такого человека, как Рутерфорд, и они не могли связать эти качества с любовью, которую он старался проявлять во всём. И потому для кого-то это стало личным вопросом, и ему нужно было решить: нахожусь ли я в организации только для того, чтобы сотрудничать с человеком с хорошим характером, и который доставляет утешение и радость, или я здесь потому, что люблю Иегову и хочу сотрудничать с ним и Христом Иисусом в его деле?

Это действительно было испытанием, сильным давлением внутри и за пределами Организации, и сам Рутерфорд научился многому в общении с соверующими и в организации проповеднической деятельности Свидетелей Иеговы.

Перед тем, как уехать в свою последнюю проповедническую поездку, Расселл оставил мне определённые инструкции. Он предполагал немного изменить работу офиса: нужно было сделать некоторые назначения. Я тут же провёл эти изменения. Однако после смерти Расселла меня подвергли за это критике.

Другая инструкция, которую Расселл дал мне перед отъездом, касалась того, чтобы послать нашим разъездным представителем в Англию П. С. Л. Джонсона. Ему следовало проповедовать благую весть группам людей, где только было возможно. Также и разговоры с солдатами о Божьем Царстве должны были утешить их.

Исполнительный комитет, в котором Рутерфорд был председателем, принял меры для того, чтобы послать Джонсона в Англию в соответствии с волей Расселла, которую он высказал мне. Кроме выступления перед большими группами людей, ему нужно было совершить поездку по Англии и посетить собрания, которые были разбросаны по всей стране, и утешить их в бедах, которые постигли их во время войны, ободрить их продолжать быть стойкими в деле проповеди Царства, как надежды человечества. В общем, ему нужно было узнать о том, как продвигается дело в Англии. Ему нужно было сделать полный отчёт о том, как там обстоят дела и сделать предложения, как можно было бы их улучшить. Этот отчёт был сделан для Общества, но Джонсон не должен был делать никаких изменений в персонале британского филиала. Если что-то было нужно изменить, Общество увидело бы это на основании его отчёта.

Когда Джонсон прибыл в Англию в ноябре 1916 года, друзья встретили его тепло и сердечно. После смерти Расселла им нужно было решить много проблем, и они были рады видеть среди них представителя из всемирного центра. Джонсона радушно принимали везде, куда бы он ни приезжал. Он мог рассказать им многое о смерти Расселла и о продвижении работы в Америке.

Внимание, проявленное к нему, начало менять его суждения и, наконец, мотивы, пока он не пришёл к смехотворному заключению, что он был «работником» из притчи Иисуса о динарии (Матфея 20:1-16). Позже он думал, что был первосвященником мира. Его поведение в Англии вызвало много сумятицы и глубокую обеспокоенность о ситуации там. Он попытался захватить контроль над банковским счётом Общества в Лондоне и самовольно уволил часть персонала лондонского филиала, не имея для этого никаких полномочий. Рутерфорд, которого в это время избрали президентом Общества, видел, что нужно незамедлительно действовать, чтобы спасти от разрушения работу в Англии.

Он послал телеграмму Джонсону, отменив его назначение, и вызвал его снова в Соединённые Штаты. После многих телеграмм, посланных ему, Джонсон пытался доказать, что он очень нужен в Англии, и, что он должен вести надзор за полем в Британии, но, наконец, он отреагировал на послания Рутерфорда. После своего возвращения в Америку он старался убедить Рутерфорда вернуть его в Англию, чтобы закончить там работу, но это было бесполезно. Провалившаяся попытка вернуться в Англию дала ему повод думать, что Рутерфорд — не тот человек, который должен быть президентом Общества. Он, Джонсон, был тем человеком, у которого были необходимые способности, чтобы быть президентом.

Следующим его шагом была попытка повлиять на совет директоров, чтобы тот заставил Рутерфорда послать его обратно в Англию. Очевидно, ему не составило труда получить поддержку четырёх из его членов. Он уговорил их оказать давление на президента и направить дела Общества по его личному пути. Они решили использовать дело Джонсона и показать свою власть. «Неправильно, что Рутерфорд контролирует управление делами Общества. Мы сообщим ему, что он может быть президентом, но, что он — лишь формальный руководитель. Он будет выступать с лекциями под нашим надзором, но, как совет директоров, мы будем управлять Обществом, направлять его политику и вести надзор за его делами. Ван Амбург будет нашим секретарём-казначеем, и всё будет в наших руках».