Вера на марше - Александр Макмиллан

Мы не могли понять, к чему нам готовиться. Но Господь знал, поэтому он допустил это испытание для нас, и теперь, через сорок лет, нам это вполне понятно. В те несколько тёмных лет после 1914 годы мы испытывали боли от мук. Общество нового мира, которое теперь пришло к зрелости, тогда ещё не было рождено. Тёмные тучи, которые лишь начинали сгущаться в 1916 году, были просто предупреждением о приближающемся шторме, который чуть не разрушил всю организацию Свидетелей Иеговы, как никакой до или после него. Следующие несколько лет были настоящим испытанием христианской силы духа и преданности.

Глава 5

Божий суд начинается с его дома

Но работа, которой он так много отдал, была ещё не окончена. Мы полностью не понимали этого. Некоторые считали, что с его смертью настанет конец «жатвы», несмотря на то, что он так много говорил нам о том, что ещё многое предстоит сделать. Часто Иисус предупреждал своих апостолов, что его убьют в Иерусалиме, однако когда он умер, они все были в недоумении. Мы знали, что Христос Иисус был Господином жатвы, но наши отношения с Расселлом привели к тому, что мы были уверенны, что лично Расселл имеет особое назначение, которого не может исполнить другой. Однако Расселл был мёртв, и дело лежало перед нами незавершённым. Нам нужно было что-то делать. Мы какое-то время были в недоумении.

Ради нашего блага дату выборов ответственных работников Общества перенесли на два месяца. У нас было время подумать, уладить наши дела и подготовится к будущим выборам. В то время никто не хотел брать на себя ответственность надзора, я уж точно этого не искал. Я был лишь проповедником. Я никогда не стремился к ответственности надзора. Мы собрались и сформировали комитет, который состоял из Дж. Ф. Рутерфорда, юридического консультанта Общества, который не имел никакого назначения в Обществе, У. Е. Ван Амбурга, секретаря-казначея и А. И. Ритчи, вице-президента. Я должен был быть помощником, или ассистентом этого исполнительного комитета. Мы начали работу, чтобы определить, что можно было сделать для продолжения работы.

Вначале мы старались просто всё сохранять, как было прежде, поощряя всех, кто был связан с Обществом, продолжать оставаться активными, не терять смелости и убеждённости. «Сторожевая башня» продолжала выходить регулярно с материалами, которые Расселл написал перед смертью.

Когда приблизился день выборов, напряжённость начала расти. Некоторые амбициозные работники всемирного центра повсюду проводили предвыборные собрания, ведя предвыборную агитацию, чтобы выбрали их людей. Но у меня и Ван Амбурга было наибольшее количество голосов. Многие акционеры, зная о нашем долгом сотрудничестве с Расселлом, посылали к нам своих близких, чтобы быть одним из тех, кто, по нашему мнению, был бы подходящим для этих назначений.

Это была большая ответственность. Что бы вы могли понять, в какой ситуации я находился, пожалуй, я должен рассказать случай, который у меня был с Ч. Т. Расселлом незадолго до его смерти.

Каждое утро с восьми до двенадцати часов Расселл проводил за изучением, подготавливая статьи для «Сторожевой башни» и других публикаций, проводя для этого исследования Библии. Никто не прерывал его утреннего изучения, за исключением, когда его вызывали для чего-то очень важного, вопроса жизни и смерти.

Где-то в пять минут восьмого стенограф сообщил мне:

«Брат Расселл хочет видеть тебя на изучении».

Я подумал: «Что случилось?»

Я вошёл и постучал в дверь кабинета. Он сказал: «Входи, брат. Проходи в мастерскую (комнату, смежную с кабинетом). Я буду через мгновение».

Он вошёл и сказал с серьёзным выражением лица: «Брат, ты всё также глубоко заинтересован истиной, как и тогда, когда начинал?»

Я удивлённо посмотрел.

Но он продолжил: «Не удивляйся. Это просто вводный вопрос». Потом он описал своё физическое состояние, и я узнал достаточно о его здоровье, чтобы понять, что он проживёт нескольких месяцев, если ситуация не улучшится.

«Брат, вот что я хочу сказать тебе: я не смогу долго заботиться о деле. У меня должен быть кто-то, кто бы мог помогать президенту. Работа неотложная, и она будет продолжать расти, так как всемирное дело проповеди «вести Царства» будет выполняться во всём мире».

Он описал мне деятельность, которая, как я теперь вижу, растёт вместе со строительством Общества нового мира. Он увидел это из Библии. Я думал, что он рассказывает о том, чтобы он хотел видеть, но я не сильно верил, что увижу это.

Потом я сделал неудачное замечание; «Брат Расселл, то, что ты говоришь, никак не меняет мои представления».

«Что ты имеешь в виду, брат?»

«Ты умираешь, и эта работа продолжается. Поэтому, когда ты умрёшь, мы все благодушно поднимем наши руки и будем ожидать, когда пойдём с тобой на небеса. Мы вскоре будем там».

«Брат, если ты так думаешь, ты не видишь сути. Это не дело человека, это Божье дело. Ни один человек не способен обеспечить его успех. Ты знаком с братьями по всей стране, потому что ты много путешествовал, служа собраниям. Ты можешь мне сказать, кто по твоему мнению подошёл бы на это назначение?»

Мы обсудили разных людей с разных частей страны, которые были активными работниками в проповедовании вести Царства, но, казалось, он не думал, что кто-то из них подошёл бы на этот пост в Бруклине.

Когда я ушёл от него, было 11:30. Из мастерской в коридор вела раздвижная дверь, и он толкнул её. Когда я выходил, он взял меня за руку и сказал: «Подожди. Пойди в свою комнату и помолись Господу об этом, потом приди и скажи мне, если брат Макмиллан примет это назначение».

Он закрыл дверь, а я стоял ошеломлённый. Я думал об этом всё снова, очень серьёзно, и молился об этом, пока не сказал ему, что я был бы счастлив делать всё, что в моих силах, чтобы помогать ему.

Это было незадолго до того, когда он совершил свою последнюю проповедническую поездку. Перед этим он написал письмо, согласно которому мы тогда назначили глав различных отделов, перечислив их обязанности, и довёл до их сведения, что «А. Х. Макмиллан несёт полную ответственность за офис и Дом Вефиля во время моего отсутствия. Всё, что он скажет, вы должны выполнять, и не имеет значения, согласны вы с этим, или нет. Если он скажет что-то неправильное, я поговорю с ним, когда вернусь домой». Потом он дал мне копии всех писем и сказал: «У тебя основа организации. Иди и работай».

Этот вопрос был для меня тяжёлым бременем в течение двух месяцев перед выборами. Очевидно, что Расселл ожидал, что дело будет двигаться вперёд. Я был готов помогать ему во время его отсутствия, но мысль о том, что на мне лежит всё управление целой организацией, ужасала меня. Я отклонял её.

Кто-то сказал мне: «Мак, у тебя есть все шансы получить его. Ты был специальным представителем Расселла, когда он уезжал, и он говорил всем нам, чтоб мы поступали так, как ты скажешь. Что ж, он уехал, и больше никогда не вернётся. Похоже, ты — человек, которому следует нести эту ношу».

«Брат, — сказал я, — всё не так, как кажется. Это дело Господа, и только он видит, какое назначение в Организации кому подходит, а я уверен, что я не тот человек, который годится для этой работы».

Перед нами всё ещё стоял вопрос: кто возглавит дело? Однажды Ван Амбург подошёл ко мне, и сказал: «Брат, как ты думаешь, кого мы должны избрать президентом?»

Я ответил: «Есть единственный человек, который компетентен и обладает качествами, чтобы взяться за эту работу, это брат Рутерфорд».

Он взял меня за руку и сказал: «Я с тобой». Это всё, что было об этом сказано.

Рутерфорд не знал о том, что происходит. Конечно же, он не проводил никаких предвыборных агитаций и сборов голосов, но я полагаю, он испытывал волнение, думая, что если бы он был избран, в его руках было бы грандиозное дело.

6 января 1917 года Рутерфорд был избран президентом. В наших умах не было никаких сомнений, что в этом выборе была воля Господа. Ясно, что Рутерфорд сам ничего для этого сделать не мог. У. Е. Ван Амбург был избран секретарём-казначеем, а А. Н. Пирсон — вице-президентом. Директоров не выбирали, т. к. они были выбраны Расселлом пожизненно. Он мог это сделать, согласно уставу, их следовало переизбирать на эту должность каждый год, как мы узнали позже.

Большинство тех, кто был тогда связан с организацией, тепло приветствовали Дж. Ф. Рутерфорда на его новой должности управляющего делами Общества. Но с самого начала было очевидно, что некоторые, особенно во всемирном центре, были в негодовании. Некоторые видели в себе преемников Расселла и считали, что они сами больше подходят на должность президента. Тот факт, что Рутерфорда поддержали акционеры Общества, и что он прикладывал все усилия, чтобы следовать устройству, созданному Расселлом, когда он был президентом, казалось, не имел для них значения.