Гражданская история безумной войны - Михаил Веллер

Особенно не любили «диктатуру генералов» французы и требовали от них демократизации российской жизни. Требования не воспринимались, французы плевались вслед генеральским погонам и уезжали домой.

Антанта воспринимала генералов как душителей русской свободы и в рамках миротворческой миссии хотела видеть Россию демократической европейской страной с соблюдением прав человека и социальными гарантиями. А нам что впаривали?!

Наиболее боеспособным полком в армии Колчака был Ижевский рабочий полк, шедший в бой под красным знаменем.

Эсеры вообще полагали красное знамя своим: они первые в стране стали революционерами за рабочее дело, за кормильца-мужика.

Тамбовское крестьянское восстание происходило под красным знаменем.

Поголовно народ был за советскую власть в смысле за власть советов своих, народных, депутатов. Но был против «диктатуры пролетариата» в исполнении диктатуры верхушки одной партии, РСДРП(б) — которая как вывеской маскировала себя лживым названием «Советская Власть». Ибо как только честно и равно избранные народные советы выступали против диктатуры большевиков — те объявляли эти советы «контрреволюционными» и «незаконными».

Если кто обращал внимание — флаг у турок красный, со звездой, ну, плюс полумесяц. Этот красный звездный флаг появился у них в те самые времена.

Британия развалила огромную Оттоманскую империю, Турция забурлила как одинокая «метрополия» без провинций, султана скинули, отсталый образ жизни жесткий и умный Мустафа Кемаль преобразовал в цивилизованный и стал Кемаль Ататюрк, отец турок. Ну можно ли было в 1919 году, в канун Мировой Революции, не протянуть братскому турецкому народу руку помощи?! Тем более что турки били в тот момент хоть и греков, но за греками стояли англичане. Классическая ситуация: империалистическая война дала в Турции гражданскую, свержение старого строя и освобождение трудящихся! Н-ну! — еще немного! — и будет коммунизм.

Туркам дали денег и много армянских земель. И Турция стала союзником РСФСР. А раз скоро станет «нашенской» — границы не имеют значения.

М-да. Ататюрк плюнул в нашу мозолистую руку. У него были свои взгляды на благо турецкого народа и на смысл красного флага.

Южное побережье Каспия было России не чужим еще с грибоедовских времен. Как бы персидское, но Персия была какой-то отсталой и нецельной. А тут порты, пути, торговля и вообще путь к Индийскому океану. Интернациональная приморская сутолока. И перебивался-кормился там в Гражданскую кто ни попадя.

В мае 1920 на берег высадились большевики с отрядами, организовали в этом аморфном безвластье совет, англичане своим мелким гарнизоном ушли из порта Энзели от греха подальше: никак Англия не хотела встревать в российские разборки. И северная часть Персии без особых кровопролитий стала Гилянской Советской Республикой.

Мечтал ли когда маленький провинциальный еврейский мальчик Яша Блюмкин быть красным комиссаром Советской Персии? Нет, никогда в истории не повторится это время страшных и чудесных сказок!..

Итак, ВЧК командировала мирбахоубийцу чекиста Блюмкина приглядеть за персами и наладить им большевистскую власть. Блюмкин был человек с высокими культурными запросами и для души привез с собой лепшего кореша Серегу Есенина. Есенину это помогало от запоев, а ходить с Блюмкиным смотреть на расстрелы в подвалах ему надоело (была такая стильная мода в ту эпоху среди светских советских людей с большими связями — смотреть на расстрелы в ЧК. Типа посетить закрытый привилегированный клуб).

И власть было наладилась! Кремль был в восторге! Троцкий готовил экспедиционный корпус — мыть сапоги в Индийском океане: и было до того океана — рукой подать!

Помешала неожиданная сволочь под названием лучший друг Советского Союза шахиншах Ирана Реза Пехлеви. Тогда он еще не определился как шах, он был молодой персидский аристократ и русофил. Великую войну он отвоевал на русско-германском фронте в казачьих частях, был награжден, имел штаб-офицерский чин, русский язык без акцента, призовой наездник, друг царского двора — ну, авантюризм играет по молодости. Он присмотрелся к советской республике, устроил государственный переворот, посадил в начальники Персии своего друга, а сам в качестве военного министра выгнал вон советские и партийные органы.

Везучий до поры до времени Блюмкин уехал заблаговременно по другим срочным делам. А Есенин написал именно в Персии свои «Персидские мотивы», посвятив сигтальный экземпляр книжки другу Блюмкину.

В 1916 году Польша была под оккупацией Германии и Австро-Венгрии. И, договорившись с оккупантами об отделении от Российской Империи, их врага, объявила себя независимой.

Лидером образованного государства стал профессиональный революционер и националист Юзеф Пилсудский. До этого момента он воевал в австрийских частях — против проклятой России.

Германия и Австро-Венгрия оторвали кусок от враждебной России и зафиксировали отрыв на будущее. Польша всегда ненавидела свое включение в другие государства и стала любить немцев (которые в конце XVIII века разорвали ее вместе с русскими и включили в себя, но уже без всяких сохранений названий «Польша» и прочих глупостей).

В 1917 году, при Керенском, при «Декларации прав народов», независимость Польши признали Англия и Франция.

В 1918 году в Польше возникают Советы, забастовки, Красная гвардия — все как полагается. Пилсудский заставил правительство дать ему права диктатора и подавил это безобразие железной рукой.

Под этой рукой стало создаваться демократическое государство и боевая армия. В развале и многобезвластии России 1919 года припомнили Великую Речь Посполиту от моря до моря и стали прибирать все, что плохо лежало и могло считаться исторически своим. Так в то время все делали, кто мог. Карты перекраивались стремительно, можно было менять все: эпоха великих перемен и исполнения вековечных мечтаний о справедливости.

В Польшу прибыла 70-тысячная армия, сформированная на территории Франции из польских американских эмигрантов. Взяли Ковель (Каунас), Вильно (Вильнюс), Брест. Литва, тоже независимая, только покряхтывала: м-да, города общего в прошлом государства…

В августе 1918 большевики независимость Польши признали. В этот момент они признали бы даже независимость хвоста от его кошки. Еле дышали.

Однако когда в 1919 Кремль направил в Варшаву миссию из пары человек — миссию в Польше пристрелили. Там вообще не ждали ничего хорошего от любых русских. А эти — пытаются мутить воду и организовывать повсюду в мире свои еврейские советы — раз, они сейчас слабы, и самое время вернуть что можно от времен своего исторического могущества — два.

Брест, кстати — это Белоруссия, она советская, и она в союзе с Москвой. Поляки отщипывают что где могут.

В начале 1920 Пилсудский заключает договор с Петлюрой о совместных действиях против русских — и белых, и красных. И весной поляки начинают наступление на Украине. Вместе с самостийниками вышибают красных из Киева, идут вперед и на востоке, и на юго-востоке (это если из Польши смотреть).

В мае красные подтягивают фронты, приезжает Тухачевский, подходит Первая Конная Буденного, полякам вламывают по первое число и гонят до Варшавы. И пахнет новым красным освободительным походом в Европу.

Ну, потом «чудо на Висле», разгром красных, и поляки под это дело оттяпывают Западную Украину и Западную Белоруссию — что сами считают исконно польскими территориями. Ша — до 1939 года все тихо.

Но. В июле 1920 министр иностранных дел Великобритании лорд Керзон выкатил РСФСР и Польше ультиматум Запада: военные действия прекратить, войска развести по линии размежевания, установленной два года назад Советом Антанты.

Ленин согласился, но Пилсудский был против: поляки далеко вышли за эту границу, у них почти Одесса и огромные территории. Через неделю красные погнали поляков вон и отвергли ультиматум. Еще через три дня этот ультиматум приняли поляки, но было поздно — красные перли неудержимо и слушать не хотели.

Потом поляки погнали красных, и красные приняли ультиматум, но теперь знать его не хотела Польша.

Мир хохотал над дипломатией Керзона.

Он не вечно хохотал: в 1945 году польско-советская граница легла по той самой линии.

Итак. Итак. Итак.

Тут же после октябрьского переворота Каледин на Дону заявляет о верности прежнему правительству, и ряд генералов и офицерства спешит к нему: оформляется Белое сопротивление. Почти одновременно кое-кто из Временного правительства сбегает за границу и вскоре в Париже самопровозглашается Центр русских политиков, претендуя на права легитимного российского правительства в изгнании. Россия имела в Париже недвижимость, как то же здание посольства, имела деньги на счетах во французских банках, и вот этот Центр кое-как существует. Решающую часть времени его возглавляет Сазонов, бывший военный министр Временного правительства. Центр пытается координировать действия белых в России, но слушаются они его с переменным успехом. Европа это «правительство» официально не признает: потому что оно выступает за «единую и неделимую», категорически не признавая самостоятельность Польши, Финляндии, Эстонии и т. д., а Запад эти новые государства признал и тут же установил с ними отношения.