За порогом боли - Дмитрий Грунюшкин

Макс подавленно молчал. Дело было даже хуже, чем он предполагал.

– Я чую, ты въехал. Совершенно верно. Ты попал на день рождения одного из старших. Мелкоты там, конечно, тоже было навалом, но, к сожалению, им ты только руки-ноги поломал, а вот ради старших ты расстарался. Ты хоть знаешь свои результаты?

– Нет.

– Ага. Значит, я тебя удивлю. Потери «бойцов» – двое с огнестрельных ранениями – в руку и ногу; двое просто с телесными повреждениями разной степени тяжести. Потери старших – один ранен в плечо – не сильно, второй в реанимации с простреленным легким, и трое уже в руках паталогоанатомов.

– Трое?! – поразился Макс.

– Мало? Не переживай, тот, что с пробитым легким, похоже, тоже помрет. У него разорван бронх и, к тому же, сердце слабенькое.

– У меня такое ощущение, что ты это с какого-то листочка читаешь.

– Так и есть. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Откуда я все это узнал?

– Ага.

– Если все будет о'кей, то потом и ты узнаешь. А пока – меньше знаешь, лучше спишь. Да, и еще. Я думал, может тебе будет интересно. Некая Светлана Ивлева поступила сегодня в хирургическое отделение четвертой горбольницы с огнестрельным ранением брюшной полости. Операция произведена, состояние – в норме. Палата двести одиннадцать.

– Серег, ну ты… – только и смог произнести Макс.

– Не за что. В данный момент я связываюсь с Сержантом. Сиди дома и носа не высовывай. Скоро я за тобой заеду. Уу-уу-уу.

Макс не сразу сообразил, что Грек уже положил трубку. Бесполезный пустой «Макар» лежал на телевизоре, а «Кольт» с шестью патронами в барабане – в руке. Делать нечего – оставалась только ждать.

– Ну, здравствуй, хлопец.

Максу будто выстрелили в ухо. Он подпрыгнул на диване и, ничего не соображая после сна, дико вытаращился на трех мужиков, находившихся в комнате. Только секунд через десять он осознал, что одним из них был Грек.

– Общение с моими ребятами на тебя плохо подействовало, – медленно произнес плотный невысокий мужчина лет сорока с уже хорошо заметной залысиной на лбу, которая, впрочем, его совсем не портила, а даже наоборот, добавляла солидности, даже увесисости.

– Ты…ты – Сержант?

– Молодец. Соображаешь быстро. Повисло неловкое молчание. Хотя, неловкость ощущал, пожалуй, только Макс. Грек о чем – то задумался, пиная ногой ваявшуюся на полу сигаретную пачку. Сержант прошелся по комнате, осмотрел книжные полки, выглянул в окно, причем проделал это все с таким видом, будто пришел проводить обыск. Третий же стоял у двери, не глядя на Макса и абсолютно не реагируя на происходящее в комнате. Сержант, наконец, закончил осмотр достопримечательностей квартиры.

– Ну, что, хлопец, рассказывай, – легендарный и неуловимый «хозяин» афганского братства присел на краешек стола и закурил «беломорину», предварительно постучав мундштуком папиросы по ногтю большого пальца левой руки. На левой кисти не хватало большого и указательного пальца. «Как у Ельцина» – непроизвольно подумал Макс.

– Я…Ну… – начал речь «залетчик». – А что, в принципе, вы хотите знать?

– Что, в принципе, я хочу знать? – медленно, почти по слогам, повторил Сержант. – Похоже, что ничего. Мне уже все рассказали. Та-ак, слушай сюда, хлопец. Ты, наверное, в курсе ситуации – у нас кое-какие неприятности вышли с братьями-рэкетирами. Неприятности эти означают то, что какое-то время мы не сможем отвлекаться на другие дела, особенно, если они тоже грозят неприятностями. Сам понимаешь, на два Фронта воевать трудновато даже нам. В общем, похоже, хлопец, что мы не сможем тебе помочь. Мне очень жаль, я связывал с тобой кое-какие планы.

– Кажется, вы меня уже схоронили, – угрюмо проговорил Макс.

– Да нет, конечно. Но, если честно, я тебе не завидую.

Грек пнул несчастную коробку так, что она пролетела, через всю комнату и юркнула под диван.

– Сержант… – начал было он, но осекся под пристальным взглядом и виновато опустил глаза.

– Может, хоть советом поможете? – невесело усмехнулся Макс. – Только, если бесплатно – у меня напряженка с «деревом».

Кусается! – изумился Сержант. – Ладно, не злись. Я действительно не могу помочь. Если мы схлестнемся сразу и с «гордеевцами» и с «пятаками», у нас будет много потерь, а у меня даже в Афгане была одна задача – чтобы пацаны домой вернулись. Вот ты парень неплохой, неглупый – во сколько жизней моих парней ты себя оценишь?

Макс подавленно молчал.

Вот так-то. Не думай, что мне на тебя совсем плевать. Но если я за тебя впрягусь, придется воевать с «пятаками». После того, что ты им устроил, они за твою голову еще десять своих положат – дело чести! К тому же они знают о наших разборках с Гордеем, так что переговоры не помогут. Чтобы прикрыть тебя в такой ситуации, пришлось бы пожертвовать несколькими моими ребятами. Прости, но я буду честен – для меня ты не стоишь и одного.

– Я понимаю, – вздохнул Макс.

– А насчет совета… Сидеть дома можно пару дней, но тебя, все равно, рано или поздно, вычислят. Всю жизнь не высидишь, а такие вещи они не забывают. Крутиться тебе придется вовсю. Ментов, особо, не бойся, но и не зарывайся – они тоже люди, на наглость могут обидеться. Если попадешь к ментам – не сопротивляйся, пришьют только так. А из камеры я тебя вытащить могу – попроси любого дежурного связаться со мной и передать весточку. Остальное – мое дело. Это, конечно, в том случае, если тебя не возьмут с горячим стволом у теплого трупа. В бутылку не лезь. В твоем положении лучше сбежать, чем бросаться в бессмысленную драку. Лоб в лоб у тебя шансов нет. Постарайся никого не притащить домой. Если сумеешь продержаться недели две-три, а лучше месяц, может быть, я даже постараюсь тебе помочь, когда с Гордеем разберемся.

– У меня есть шансы?

– Есть. Но…не очень высокие. Тебе могут помочь только осторожность, интуиция и реакция.

– Ладно. Можно еще вопрос?

– Валяй.

– Ты пришел ко мне только за тем, чтобы отказать. Неужели я такая важная персона, что ради меня стоило топтать ботинки? Гроза городской мафии расплющил окурок в пепельнице:

– Сейчас у тебя есть на меня обида. Если бы с моим ответом пришел Грек, ты бы обиделся на него. А я привык за свои дела отвечать сам. Не люблю прикрываться. Я же Сержант, а не офицер.

– Ну, и просьба еще.

– Какая?

– Если не трудно, помогите с патронами, а?

– Это можно. Какие тебе?

– Макаровские. И, если, вдруг, есть, для «Кольта» 45-го.

– А где стволы?

– Вот… – Макс оглянулся и похолодел. Ни «Питона», ни «Макара» не было. Сержант выдержал паузу и усмехнулся:

– Начинай привыкать. Ты сейчас зверь, обложенный со всех сторон. Мало уметь кусаться, надо еще иметь звериное чутье и осторожность. Держи. Оба пистолета упали на диван рядом с Максом.