Песок в кармане - Александр Асмолов

– Вот не думала, что здесь в январе будет жарко, – томно проворковала Вика.

Ее длинные черные ресницы были сомкнуты, лицо блаженно расслаблено, тело спокойно, и лишь яркие полоски откровенного купальника, жадно прильнувшие к роскошной груди, взволнованно вздымались при вдохе.

– Знаешь, ты сейчас напомнила мне древнюю фреску из храма Озириса, – восторженно произнесла Варя. – Там изображена одна из очень влиятельных жен фараонов. Она стоит за троном своего мужа в покорной позе, будто что-то подает ему. Но если приглядеться к ее рукам, то можно подумать, что это пассы гипнотизера. Я читала, что в древнем Египте была каста, владеющая этим секретом. Они с детства готовили одаренных девочек, с тем чтобы потом внедрять их в политическую элиту, где те особым образом влияли на мужчин.

– М-м, это для меня, – не сразу, будто издалека отозвалась красавица. – Я сейчас так бы и сделала.

Она помолчала, и улыбка, подобная весеннему ветерку, едва тронула ее полные губы.

– Я уже вижу полумрак какого-то храма. На полу прохладные гладкие плиты, на стенах факелы, а в глубине зала огромная кровать с балдахином. Там среди мягких подушек лежит обнаженный фараон. Его стройное мускулистое тело изнемогает от любви и страсти ко мне. А я иду медленно, дразня его своими божественными изгибами, и вижу. Вижу, как восстает в нем мужское начало. А потом как прыгну.

Она грустно вздохнула.

– И не возражай, пожалуйста.

Ее ресницы вспорхнули испуганными ночными бабочками, обнажая красивые влажные глаза. Вика так лукаво улыбнулась, что обе звонко рассмеялись, но Варя вдруг умолкла, стараясь смотреть в сторону. Она явно смущалась откровенного взгляда подружки. Ей показалось, что та прочла нечто похожее и в ее душе. Похоже, восточные сказки живут в каждом из нас, и стоит только попасть в соответствующую обстановку, как они оживают, заставляя поверить в их реальность.

– Давай чего-нибудь холодненького выпьем, – вскинулась Варя, едва в поле ее зрения попал мини-бар.

– Ты что, за это платить придется.

– Ну, мы же не так часто в Африку ездим, – не сдавалась она, ухватившись за эту идею, как за соломинку. Лишь бы поскорее выкрутиться из неприятной ситуации.

– Тогда мне апельсиновый, – Вику не пришлось долго уговаривать.

Подружки удобно расположились в глубоких мягких креслах с красивыми, идеально чистыми высокими стаканами. Они пили маленькими глотками, и прохладная жидкость умиротворенно разливалась где-то внутри разгоряченного тела, принося удовольствие. Странно устроен человек… В детстве он стремится все попробовать и не понимает, как это взрослые безразличны к такому количеству вкусных вещей, приносящих наслаждение. Со временем он привыкает. Острые грани оттенков и переживаний стираются, и многое становится обыденным, не приносящим былого восторга. Позднее что-то из удовольствий, коими он увлекался, становится попросту вредным его здоровью, а некоторые в силу физических изменений в организме и вовсе недоступны. И тут он опять возвращается в детство, когда запретный плод вновь становится сладким. Единственное, что спасает в таких ситуациях, так это юмор в отношении к утраченному.

– Варь, ты где с утра пропадала?

– Я же тебе говорила, всю неделю буду в клубе дайверов.

– Ах, да, – протянула Вика. – Не страшно?

– Есть, конечно, – созналась подружка. – Но зато как красиво…

– Не знаю, я бы ни за что не согласилась, – она отставила пустой стакан. – Мне бы плавать научиться, – потом оживилась: – Мы с девчонками завтра собрались на базар. Говорят, там все так дешево. Поехали после завтрака.

– Без меня.

– Опять полезешь под воду?

– Вик, если бы ты видела, какая там красота, – вдохновенно начала девушка, но, наткнувшись на снисходительный высокомерный взгляд под изогнутыми красивыми бровями, сникла.

– Бедный зяблик, – обращение было адресовано к безнадежно больному существу. – И кто так сумел заморочить тебе голову?

Я бы… – ее взгляд мечтательно скользнул вверх, оценивая горы драгоценностей, которые смогли бы перевесить ее нежелание погружаться в темную и опасную бездну, – никогда. Вердикт был вынесен твердо и обжалованию не подлежал.

– Все еще впереди, – Варя давно научилась сглаживать углы в разговорах, не настаивая на своем мнении, но и не отказываясь от него.

– Вот ты дипломат, – оживилась подружка. – У нас девки иногда готовы в кровь биться из-за ерунды. Хоть из брандспойта поливай. Не отступят.

– Зачем кому-то навязывать свое мнение? – искренне удивилась Варя.

– Не навязывать, а отстаивать, – не сдавалась подружка.

– Для этого есть логика.

– Наверное, за это тебя все и уважают, – задумчиво произнесла та.

– Да брось ты, я обыкновенная.

– Скромная труженица науки, не покладая рук, ковырялась в чужих черепках разбитого счастья, – съязвила Вика.

– Ну, я не фанат истории.

– Если ты не фанат, то кто тогда? – усмехнулась собеседница. – Неужели думаешь, что все из нас мечтают работать всю оставшуюся жизнь «училками» в школе?

Она слегка покачала головой, отчего один из непослушных локонов выбился из высоко взбитой прически и колечком улегся на обнаженное плечо. Он как бы наглядно демонстрировал тайное желание своей хозяйки найти уютное местечко и обрести там покой. И таких локонов было немало, они могли в мгновение ока пепельным дождем устремиться к желанному оазису, неся в себе таившееся наслаждение. Те из немногих представителей сильного пола, кто находил в себе силы посещать общие лекции на потоке исторического факультета, засматривались на Вику и ее прическу. Порой она оборачивалась к кому-нибудь из соседей с репликой, и тогда пепельное море ее волос начинало волновать озабоченное воображение. Все события мировой истории безнадежно тонули в прошлом, накрытые волной пепельных волос, уносящих дерзнувших увидеть это в далекую страну сладких грез. Прибитые сказочными волнами к далекому берегу, мечтатели пребывали в эротической эйфории до того момента, когда безжалостный звонок в коридоре не обрывал связь с прекрасным. Их ошалелый взгляд еще долго искал среди девичьих головок ту, что имела магическую власть над умами будущих светил науки или бизнеса. Кому как повезет. Будто еще находясь под влиянием колдовских сил, они медленно собирали свои вещи, не в силах собрать свои мысли и чувства. Они пытались понять, к какому клану принадлежит эта колдунья, так легко овладевшая их душами. К черной или белой магии? Но потом сходились к одной мысли: не случайно у нее пепельные волосы. Этот цвет не принадлежит ни к светлым, ни к темным силам. Она – особенная. А возможно, это пепел сгоревших сердец несчастных предшественников лег на ее локоны как знак предупреждения оставшимся в живых.

– Вечером идем смотреть танец живота, – Вика в упор смотрела на подружку. – И не вздумай увильнуть. Мы заказали столик на шестерых рядом со сценой.

– Надеюсь, вы не рассчитываете, что и я буду демонстрировать свой?

– Ну, что ты, – скромно потупив глазки, тихо проговорила та. – Мы будем хорошими девочками.

– Особенно некоторые.

– А некоторые будут просто пай девочками, – они рассмеялись. – Собирайся. Я за тобой зайду.

Варя вышла на лоджию. Тихий вечер опускался на море. Белые стены домов на вершине склона еще освещало солнце, а внизу, у самой воды, уже скапливался сумрак. Будто полупрозрачный газовый шарф богини ночи, подгоняемый легкими порывами вечернего бриза, он стал подниматься вверх, стремительно вытесняя собой свет. Казалось, что темные силы просыпались и брали власть в свои руки. Тонкая грань между днем и ночью быстро таяла. Вдоль береговой линии засветились разноцветные огни, сигналя своим замешкавшимся собратьям, что пора. Целыми гирляндами они вспыхивали, поднимаясь следом за меркнувшим естественным светом дня. Это в далеких северных странах характер людей под стать неторопливому характеру природы. На юге и солнце, и тьма, и темперамент обитателей более энергичны. Они вспыхивают и гаснут стремительно. Иногда жизнь подобна солнечному зайчику на блестящем клинке выхваченной умелой рукой сабли. Порой всплески человеческой жизни так ярки, что оставляют свой след надолго среди сумерек остальных жизней, загубленных понапрасну или тихо канувших в лету. Африка, колыбель нашей цивилизации, давно померкла твоя звезда, лишь отголоски ее древних барабанов еще волнуют сердца последних романтиков, навевая подобные размышления.

– Нет, с тобой что-то определенно происходит, – неожиданно прозвучал голос Вики. – Чего ты тут стоишь?

– Красиво.

– А кто обещал собраться? – не унималась подружка. – В таком виде идти просто неприлично.

– Может без меня, – робко начала Варя, но, взглянув на боевую позу старшего по званию, поняла, что военные действия начинать безнадежно.

– Светлое платье и светлые туфли на высоком каблуке, – прозвучала команда.