Песок в кармане - Александр Асмолов

До двадцати лет европейские девушки обычно не проявляют активности в отношениях со своими сверстниками. Они отдают им право выбора, надеясь встретить принца. Чуть позже, разочаровавшись в ожиданиях, многие берут инициативу в свои руки. Сначала умело расставляют сети, они подталкивают в них зазевавшихся холостяков. После тридцати скромницы отметают все условности, выходя на тропу войны. Войны за свое счастье. В силу своего характера одни, встретив, мужчину своей жизни уже женатым, годами ждут развода, а другие начинают активные действия с женой, работой или иными увлечениями своего избранника. Женщины становятся жрицами, всецело посвящая себя служению великой идее, или тигрицами, которых успокоившиеся мужчины просто побаиваются и сторонятся.

На Востоке иные правила. Здесь мужчина всегда выбирает, но он и всегда ответственен за избранницу. Он должен обеспечивать ее, а наравне и всех остальных своих жен. Только мужчина должен сделать дом полной чашей и наполнять эту чашу равномерно для всех. Конечно, он вправе прогнать недостойную избранницу, но ребенок до четырнадцати лет останется с ней. А если это сын, наследник? Жена уйдет во всех драгоценностях, что на ней в момент разрыва. Ох, неслучайно они носят их каждый день! Впрочем, не это обидно. Как объяснить соседям и знакомым, что мужчина допустил такое в своей семье? Можно ли с таким вести дела, если он со своими женщинами не в силах совладать? Только на первый взгляд неискушенного туриста все кажется просто в отношениях мужчин и женщин. В любой стране существуют традиции, сложившиеся веками, песни и прибаутки напоминают о трогательном и смешном, порой случающемся между влюбленными или забывшими, что это такое, но главное – в любой стране есть легенды о великой любви, на которых воспитываются поколения, некоторые страны могут похвастаться даже мифами о любви богов и простых смертных, что и дало жизнь на Земле.

Когда же различные обычаи и традиции переплетаются, никто не может предугадать, по каким правилам будут развиваться события. Женщина изначально слабее физически, но изобретательнее и тоньше в своем расчете, чем мужчина. Коварство и хитрость восточного мужчины сродни обольстительнице севера. Его нежность и ласки могут свести с ума любую красавицу. Кто одержит верх? Судьба, как иногда причудливы твои узоры! Они сродни загадочной арабской вязи, которой воспевали романтики востока безграничную любовь великих людей, от фараонов до халифов.

– Маша, я сама не понимаю, как все случилось, – первой не выдержала Варя. – Поругай меня, конечно, но если честно, я не заметила. – Она искренне посмотрела на инструктора. – Вот ни капельки не заметила. Раз, и все.

– Именно так и бывает, – грустно усмехнулась Мария. – А кто обещал мне ниже сорока не опускаться?

– Так ведь там мурена была, – пробовала оправдаться девушка.

– Ну и что.

– Как ну и что, – горячилась Варя. – А вдруг она…

– Если мурена решит атаковать, ничто не поможет, – остановила ее инструктор. – У этой рыбки скорость гораздо выше твоей. А ты кинулась за десять метров меня спасать.

– Ну, как же, – все еще не сдавался новичок.

– Да никак, – резко осекла ее Маша. – Никого не спасешь и сама погибнешь. Потом чуть мягче добавила:

– Не делай резких движений, не будь агрессивной, она и успокоится. Ты ведь больше ее, значит, она уже тебя боится. Закон подводных джунглей. Даже акулы не нападают в одиночку на тех, кто больше их. В стае – сколько угодно, а в одиночку – нет.

Мурена только охраняла свой дом. Она ночной охотник. Покажи ей, что ты не агрессор, и расстанетесь друзьями. По крайней мере, не врагами.

– Но она как выскочит…

– А фонарик тебе зачем? – совсем тихо продолжала Мария. – В полумраке фонарик как оружие. Свети в глаза противнику – он и ослепнет, только не держи вплотную к себе.

Варя благодарно кивнула. Она была готова к полному разносу за неумелое поведение и оценила сдержанность своего инструктора. Очевидно, ее просто пожалели. Она и раньше замечала, как сначала все взрослые, а позже и сверстники относились к ней снисходительно. Скорее всего, ее более чем скромная внешность была тому причиной. Девушка иногда даже сердилась на себя, когда замечала, что пользуется этим. Интуиция подсказывала ей, что дозволительно прибегнуть к маленькой хитрости, притворившись полностью беспомощной, и заставить кого-то сделать ее работу. Так поступали многие девчонки. Она видела это. Но поступать так самой Варе было стыдно. Возможно, это чувство собственного достоинства и заставляло ее делать все самостоятельно. Становиться на голову выше сверстниц. Да и в школе она боялась выглядеть маминой дочкой, прикрываться ее положением. Особой любви к истории у Вари никогда не было, но одна мысль, что кто-то из одноклассников лишь намекнет в разговоре на незаслуженную оценку, заставляла ее уже в восьмом классе знать весь институтский курс.

– Честно говоря, – доверительно произнесла Варя, – я еще никогда в жизни не напивалась.

Она помолчала, ожидая реакции Маши. Потом продолжила, увидев ее заинтересованный взгляд:

– Девчонки часто об этом говорят и даже травку курят, а мне неприятно терять контроль над собой. Когда я ощущаю неуверенность в движениях, а голова начинает плохо соображать, меня такое состояние напрягает. Наверное, я просто боюсь что-нибудь не так сделать или сесть как-то некрасиво. Чувствую, что начинаю суетиться, постоянно поправлять одежду, и меня это раздражает. Я не получаю удовольствия, о котором говорят девчонки из нашей группы.

Она помолчала.

– А, может они просто врут. Я иногда вижу, что они напускают на себя пренебрежительный вид эдаких современных светских львиц. Но мне кажется, что это от неуверенности в себе. Им страшно быть несовременными, не такими, как все. А меня, наоборот, воротит от сознания, что я, как все.

Варя посмотрела на своего инструктора. Ей почему-то было уютно и спокойно рядом с таким уверенным человеком. И неважно, что это был не мужчина. Ей хотелось, чтобы инструктором Маша была не только под водой. Она почувствовала, что доверяет ей.

– Если говорить об азотном опьянении, – серьезно начала Мария, – то оно начинается абсолютно незаметно. С алкоголем не сравнить. И волевым усилием ничего не исправить. Концентрация закиси азота сразу превышает норму во всем объеме крови. Скачком. Алкоголь же впитывается постепенно, и действует по-разному. Кому на голову, кому на ноги. Есть время остановиться. С азотным опьянением ничего не поделаешь. Опустился на метр ниже своей нормы, и – готов. Поднялся на метр – все прошло.

– Точно, – вспыхнула Варя. – Я очнулась моментом. Смотрю: ты меня, как щенка, за шкирку держишь.

– Да уж, тут не до сантиментов было.

– Я не в претензии, – Варя опустила глаза. – Ты меня с того света вытащила.

– Проехали.

– А знаешь, – девушка посмотрела на инструктора, – ты мне привиделась русалкой. Красивой такой, но с безумно грустными глазами. И печаль в них была просто невыразимая…

– Вселенская, – попробовала отшутиться Маша.

Она не в первый раз удивлялась интуиции или какому-то внутреннему чутью этой худенькой девчушки. Даже в разговоре чувствовалось, что она опережает своего собеседника. Будто знает, что тот скажет и как отреагирует. С одной стороны, это располагало к беседе, поскольку тебя хорошо понимают. С другой стороны, настораживало: а ведь она видит далеко вперед. И даже – вглубь. Маша даже поежилась, будто от холода, при мысли, что этот воробушек может заглянуть в ее душу. Ничего там хорошего не было.

Благодаря своей внешности девочка Маша рано начала интересовать представителей противоположного пола. С первых классов школы она была окружена вниманием скромных вздыхателей. Одни делали за нее уроки, другие носили ее портфель, а позже начали носить и ее на руках в прямом и переносном смысле. Это нравилось и кружило голову. Раньше всех сверстниц Маша начала встречаться со старшеклассниками. Сначала ходила в кино, но после пятого просмотра одного фильма с разными кавалерами ей становилось скучно. Потом она курила на лестничной клетке и целовалась с мальчиками на несколько лет старше нее. Ах, как наивно и забавно это было, Боже мой! Она до сих пор вспоминает это время, как одно из самых приятных в своей непутевой жизни.

Она рано выскочила замуж, но ее избранник ушел в армию. На два года. Конечно, она обещала ждать и писала милые письма. Потом встретила одного сильного мужчину, и все завертелось. Маша и не заметила, как оказалась в чужой постели. Внешне независимая и вызывающе гордая, она была попросту трусихой. Прижалась к мужчине, от которого так и веяло уверенностью и звериной силой. Но длилось это недолго. Родители молодого мужа выгнали ее из дома. И начались ее скитания. Через год она поняла, что если не уедет из своего маленького городишка, скатится окончательно. После развода ничто ее не удерживало в родных краях. Поплакавшись как-то школьной подруге, Маша так ее разжалобила, что та привезла ее в Москву и устроила продавщицей на рынке. Но уже через неделю появился уверенный в себе спонсор, который быстро убедил Машу, что такой девушке не место за прилавком с турецким ширпотребом. Она сама часто удивлялась, ну почему она постоянно попадает в какие-то странные компании. Почему не может учиться в институте или найти приличную работу? Что в ней такого, что мужики так и липнут к ее хорошенькой груди? Впрочем, грудь была действительно хороша. Высокая, тугая, она могла в самый нужный момент так случайно качнуться, что заинтересовавший ее предмет входил в резонанс, и беднягу раскачивало, как на борту судна, попавшего в девятибалльный шторм. Да она и сама была не прочь покачаться на этих упоительных волнах, уносящих ее бедную душу за тридевять земель.