Солнце после ливня - Диана Гамильтон

Но когда она увидела, как Джейсон поднимается по ступеням, ведущим от причала к дому, все внутри у нее перевернулось.

У него нет никакого права поступать с ней, как ему заблагорассудится, подумала она и опустила руки, судорожно дернувшиеся к груди. Она больше ничего к нему не чувствует, ничего, кроме неприязни. Она заставила себя собраться и успокоиться.

Он двигался с одному ему присущей грацией, которую она не замечала ни в одном другом мужчине, и ему так шла бледно-зеленая майка и стильные, прекрасно скроенные брюки. Он небрежно держал в одной руке светлую куртку, перекинув ее через плечо, и дорожную сумку — в другой. В его взгляде, когда он подошел к Джорджии, не было ничего презрительного.

Она едва кивнула в ответ на приветливое «Доброе утро, мисс Джорджия», сказанное Илией. Он протащил мимо нее здоровенный ящик со всякими вкусностями, купленными на рынке в Сан-Антонио, и понес его в кухню. Однако когда Джорджия перевела взгляд на Джейсона, она прочитала в его глазах враждебность.

Ее нервы были напряжены настолько, что она не могла говорить. Пусть он первый объяснит свое появление здесь. Женщина гордо вздернула подбородок, чтобы он не подумал, что его присутствие может внушить ей какие-нибудь иные чувства, кроме раздражения и скуки.

В течение нескольких секунд он изучал ее лицо, потом приподнял одну бровь и спросил:

— Вселяешься?

Покровительственный тон разозлил Джорджию и заставил ответить резко. Она заговорила медленно, подбирая слова:

— Именно так. Не могу сказать, что рада тебя видеть. Может, удовлетворишь мое любопытство и объяснишь, чего ты тут делаешь?

Может, он приехал проверить, не вышвырнула ли она Илию и Блоссом на улицу, не приволокла ли сюда всех своих друзей, чтобы устроить чудовищную оргию? А может, он способен даже на такой подвиг, как приезд сюда, чтобы просто испортить ей настроение?

Его глаза потемнели. Он ответил:

— У нас есть нерешенные дела. Наше прошлое давнее прошлое, которое до сих пор продолжает меня беспокоить.

Сердце ее подпрыгнуло. Она постаралась не волноваться. У них нет нерешенных дел. Джорджия дернула плечиком и произнесла как можно холоднее:

— Насколько мне известно, все наши общие дела… — на этом месте тон стал просто ледяным, были решены много лет назад.

Однако ей не пришлось увидеть, как Джейсон воспринял ее слова, потому что позади раздался радостный возглас Блоссом:

— Мистер Джейсон! Как вы повзрослели и как похорошели!

— Блоссом! — Сбросив на пол пиджак и сумку, Джейсон заключил островитянку в объятия. — Я уже разговаривал с Илией. Да, прошло много времени.

— Слишком много! Когда ваш приемный отец купил это место для вашей матери — упокой Господи ее душу! — вы приезжали по два-три раза ежегодно. И я наблюдала, как вы подрастаете. Сколько раз мальчишкой вы разбивали коленки и локти, сколько совершали проделок, от которых моя голова просто поседела! Но каким вы стали сейчас! Красивы, как сам дьявол. Ну почему только у вас нет жены и, к примеру, шестерых детишек? Немедленно объясните. Прекратите душить меня в объятиях и проходите внутрь.

Тут Блоссом обратила внимание на брошенные на пол вещи и зацокала языком:

— Что это вы наделали? Никогда прежде не видела вас таким неаккуратным. Надо за вами присмотреть. — Она подняла с пола пиджак и, все также продолжая улыбаться, встряхнула его, очищая от пыли. Потом повела гостя в дом, говоря при этом: — Надеюсь, вы не разлюбили мое шоколадное печенье и лимонад?

Джейсон ответил радостно, также широко улыбаясь:

— Если тебе все равно, то я бы предпочел сейчас джин-тоник со льдом.

Он проследовал за экономкой в прохладный холл. А Джорджия осталась у колонны, забытая и никому не нужная. Закусив губу, она с такой силой ударила кулачком по перилам, что чуть не разбила руку в кровь.

На нее даже никто не взглянул, будто она вчерашняя газета. Но дело было даже не в этом.

Что разозлило ее по-настоящему, так это ревность, которую она испытала, когда Джейсон заключил старую Блоссом в объятия и радостно поприветствовал ее.

Но ведь она совсем не хочет; чтобы он встречал ее так же. Да если бы он попытался прикоснуться к ней, она закричала бы от отвращения.

Тогда почему же возникла эта ревность даже к пожилой женщине?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Раньше Джорджия никогда не дулась, подметил Джейсон, стоя на невысоком утесе и обозревая белый песчаный пляж. Но, может, ее характер изменился, так же как и внешность. Учитывая их стычки на похоронах Гарольда, это представлялось вполне вероятным.

Джейсон как можно дипломатичнее ответил на вопросы Блоссом, особенно на те из них, которые касались отсутствия у него семьи, взял джин с тоником к себе в комнату, переложил часть вещей в шкаф и пошел разыскивать Джорджию.

Он не успокаивал себя тем, что это ее совесть нечиста и не разрешает ей взглянуть ему в глаза. Новая Джорджия вела себя так, словно могла встретиться лицом к лицу с самим архангелом Гавриилом. А разозлилась она и предпочла скрыться потому, что его неожиданный приезд давал ему преимущество. И ей это, должно быть, так же неприятно, как неприятен он сам.

Так о чем же я беспокоюсь? — спрашивал Джейсон сам себя, прогуливаясь среди невысоких холмов, образовывавших ландшафт островка. Пусть показывает характер, а он может с удовольствием провести здесь время, вернуться в дом, отдохнуть в тени после крайне утомительного путешествия и спокойно дождаться, пока она решит высунуть свой нос.

Он не понимал, почему не поступает именно так. Когда дело касалось Джорджии, все его поступки моментально лишались логики и не поддавались разумному объяснению. В обычной жизни он привык держать себя под контролем, не поддаваться эмоциям и потому сейчас, когда ему это не удавалось, чувствовал себя неуверенно.

Тропинка петляла среди холмов и уходила в прохладную и молчаливую тень деревьев. Он хорошо знал этот путь. Воспоминания уводили его в далекое прошлое, когда Гарольд, заработав свой второй миллион, купил остров. Произошло это спустя два года после его женитьбы на матери Джейсона. Остров был настоящим раем для маленького и невинного мальчика, верившего тогда только в хорошее.

Тропинка вела на противоположную часть острова, где лес подходил почти вплотную к воде, а берег образовывал небольшие тенистые заводи, где жили морские черепахи.

Он знал, что Джорджия там.

Молодая женщина стояла вполоборота к нему, ее босые ноги утонули в глубоком мху. Задумавшись, она смотрела на темные спокойные воды одной из самых больших лагун. Тяжелая грива волос спускалась ей на одно плечо, приоткрывая изящную шею.