Похищение Бет - Ребекка Маддимен

Скрип половиц напомнил ей о присутствии Пола, и она обернулась.

— Скоро, — пробормотала она, хотя теперь уже не могла припомнить, что именно он ей сказал.

Пол нежно провел пальцами по ее руке и спустился на первый этаж, чтобы снова и снова смотреть в новостях ролик с их посланием.

Эбби вынула из кармана мобильный, который давно молчал, словно насмехаясь над ней. Она понимала, что должна позвонить Саймону, но понятия не имела, с чего начать. Интересно, разыскал ли его Гарднер и успел ли уже все рассказать?

Снова взглянув на свой телефон, она нашла в меню «Мои фотографии» и щелкнула на последнее фото Бет. Большим пальцем она гладила волосы на экране и старалась не думать о том, что происходит с ее дочерью сейчас. Она смотрела на телефон, словно ждала от него ответа, но в этот миг звонок в дверь вывел ее из состояния забытья. Пол открыл, но на этот раз он не сказал «без комментариев». Она слышала только звук его голоса, но слов разобрать не могла.

С гулко стучащим сердцем Эбби ринулась вниз по лестнице, моля Бога, чтобы это был Гарднер с Бет на руках. Перед приоткрытой дверью стоял Пол и с перекошенным от злости лицом шептал что-то стоящему на улице. Ступеньки, заскрипевшие под ногами Эбби, заставили его умолкнуть. Он повернулся к ней, а потом, не сказав ни слова, вернулся в гостиную. Эбби спустилась вниз и, открыв дверь, обнаружила на пороге Джен. Вид подруги, которая выглядела абсолютно серьезной, что для нее совершенно не характерно, — это было уже слишком. Джен шагнула вперед и обняла ее. С улицы раздавались какие-то крики, но Эбби не обращала на них внимания.

— Господи, Эбби, я вам так сочувствую.

Эбби прильнула к ней, стараясь удержать слезы. Через некоторое время она отступила назад, пропуская Джен, и закрыла дверь. Потом провела ее в кухню.

Там Эбби оглянулась по сторонам, словно искала себе какое-то занятие, и, взяв со стола чашку с холодным чаем, вылила его в раковину.

— Хочешь чаю?

В раковине стояла миска с остатками перетертого банана, который вчера утром ела Бет. Эбби уставилась на миску, провела пальцем по краю. Она почувствовала, как Джен подошла и, взяв ее под локоть, увела к кухонному столу.

— Я сама сделаю, — сказала Джен.

Эбби села и положила руки ладонями вниз на пеструю скатерть стола, чтобы они не дрожали. Джен ничего не говорила, и тишину кухни нарушали только звуки, связанные с тем, что она наливала и кипятила чайник, вынимала чашки из буфета и стучала ложечкой по фарфору, помешивая заварку.

Наконец она села рядом с подругой за стол и взяла ее за руку.

— Ну, как ты себя чувствуешь?

Эбби взглянула в глаза Джен и лишь едва заметно мотнула головой. Как можно описать, что она сейчас ощущает? Джен понимающе кивнула.

— Прости. Дурацкий вопрос.

Эбби сделала глубокий вдох и предприняла попытку улыбнуться. Она понимала, что при других обстоятельствах, если бы ей самой пришлось кого-то утешать, она тоже задала бы этот вопрос, каким бы банальным он ни казался.

— Я никак не могу поверить… Все время думаю, что это какая-то ошибка. Что с Бет все хорошо, она лежит себе в постельке, а это кто-то другой… — Эбби прикусила кусочек кожи, болтавшийся на разбитой губе. — Я постоянно проверяю, поднимаюсь наверх и заглядываю в ее кроватку — вдруг она каким-то чудом там появится? — но все напрасно.

— Я тебя понимаю, — сказала Джен, гладя ее по руке.

Эбби видела, что глаза ее наполняются слезами, и сдержала рыдания. Джен сжала ее руку и отпустила. Эбби промолчала о том, что еще произошло. Что эти люди сделали с ней. Просто не смогла. Она не могла произнести это вслух.

— Что сказала полиция?

Эбби устало потерла руками лицо.

— У них нет никаких версий. Они думали, что, возможно, кто-то забрал Бет просто потому, что она была одна, но если бы это было так, то ее бы уже принесли, верно?

— Думаю, да…

— Ни один человек не отозвался. Никто ничего не видел и не слышал. — Эбби бессильно уронила руки на стол. — Они захотят поговорить с тобой…

— Я уже беседовала с ними.

Эбби замерла.

— Когда?

— Вчера. И сегодня утром. Вчера они приехали ко мне и рассказали, что произошло. Что-то высматривали у меня. Задали кучу разных вопросов. Я хотела приехать еще вчера вечером, но… — Джен, заправляя волосы за ухо, помолчала. — Я коротко переговорила с этим детективом, Гарнером, кажется?

— Гарднером, — поправила Эбби.

— Точно. А сегодня утром я поехала в полицейский участок и поговорила еще кое с кем. Такой толстый парень, не знаешь? — Эбби пожала плечами. — Как бы там ни было, они расспрашивали меня, как давно я тебя знаю и какие у нас с тобой отношения. Хотели узнать, кому я говорила, что ты должна была вчера ко мне приехать.

— Они меня об этом тоже спрашивали.

Эбби посмотрела на Джен, не зная, стоит ли говорить то, о чем она думает.

— И что? — спросила Джен.

— А ты об этом кому-нибудь говорила?

— Нет. Кому я могла сказать?

Эбби снова пожала плечами.

— И что теперь? Никаких зацепок? — спросила Джен.

— Нет. Пока что нет, — добавила Эбби, обхватывая горячую чашку ладонями.

Ее тепло было приятным, и оказалось большим облегчением почувствовать что-то еще, кроме бесконечной боли. Она крутнула чашку, и чаинки в ней закружились в танце.

— Где ты была, когда я тебе вчера звонила?

Джен застыла с чашкой в руке.

— Может быть, мне уже пора вызвать своего адвоката? — со слабой улыбкой спросила она.

— Нет, конечно, я просто хотела узнать, куда ты пошла. Я пыталась дозвониться на оба твоих телефона.

— Я ходила в магазин за чаем и молоком. Чертовы строители поглощают все это в таком количестве, что я скоро разорюсь.

— Строители?

— Ну да. — Она удивленно взглянула на Эбби. — А что такое? Что не так?

— Откуда они взялись? — спросила Эбби.

Джен пожала плечами.

— Кто-то порекомендовал. Я даже не знаю, есть ли их номер в телефонной книге.

— Да нет, откуда они родом? Местные? Или иностранцы?

— Босс их, думаю, из Лондона. Это тоже можно считать другой страной.

Эбби продолжала в упор смотреть на нее.

— А остальные двое — я не знаю. Один вообще никогда не говорит. А второй… может, и иностранец, я не знаю. Я на них особо внимания не обращала. Просто рассказывала, чего от них хочу, и приносила чашки с чаем. А что?

Эбби встала и направилась к телефону.

— Они знали?

— Знали о чем? Что вообще происходит?

— Они знали, что я собираюсь к тебе приехать? — повысив от волнения голос, спросила Эбби, набирая номер.

Из гостиной пришел Пол.

— Что тут у вас случилось?

Эбби попросила к телефону Гарднера, а пока ждала, что его позовут, прижала трубку к груди и прошептала:

— Так они знали об этом, Джен?

Та пожала плечами.

— Не думаю. Хотя они могли слышать, как я разговаривала с тобой по телефону, но…

Эбби снова прижала трубку к уху.

— Детектив Гарднер? Это Эбби Хеншоу. Мне необходимо с вами встретиться.

Глава 16

Миклош уставился в экран маленького телевизора в углу. Шторы были задернуты, отчего комната погрузилась в странное оранжевое сияние. По крайней мере, это хоть как-то меняло непривлекательный внешний вид грязно-коричневого, напоминавшего цветом дерьмо ковра на полу и захудалого лоскутного одеяла. Дамек валялся на второй кровати с сигаретой в руке, хотя на двери снаружи висел знак, запрещающий курение в номере.

Миклош облизал губы и взглянул на двоюродного брата. Дамек даже не смотрел то, что показывали в новостях, и вел себя так, будто ему было совершенно на все наплевать. Впрочем, догадывался Миклош, по-видимому, так и было на самом деле. Он снова повернулся к экрану, глядя, как полицейские описывают место, где все произошло. Они рассказывали о фургоне, о дороге, спрашивали, не видел ли кто-нибудь что-то подозрительное.

А потом появилась та женщина. Она должна была что-то сказать. Миклош судорожно сглотнул. Она смотрела в камеру, и глаза у нее были остекленевшие. Сидевший рядом муж забрал у нее приготовленный лист с обращением и заговорил сам. Миклош почти не слушал, что он говорил. Он смотрел на женщину. Ту самую, которую они вчера увезли. Теперь он знал, как ее зовут. Эбби Хеншоу. Заранее ему об этом не сказали. Насчет Дамека он не был уверен, но сам он точно не знал ее имени. Но тогда он вообще мало что знал. Ему не сказали очень многое. Насчет ребенка, например. Они ни слова не сказали про ребенка. А этот ребенок теперь пропал.

Выпуск новостей перешел к следующему сюжету, и он выключил телевизор. Потом повернулся к Дамеку, который в этот момент гасил окурок о тумбочку возле кровати.

— Ты не голодный? — спросил Дамек. — Я бы поел чего-нибудь.

Миклош пристально смотрел на брата. Тому все было безразлично. Плевать он хотел на эту женщину. На ребенка. Его не волновало, что их могут поймать. Ему вообще на все было глубоко наплевать.