Охота - Максим Константинович Сонин

– Бог простит, – сказала сестра. Акся нахмурился, смахнул с плеча черта. Вышло нехорошо, что он ее ударил, потому что если человек, даже сестра, говорит правду, а ты его бьешь, то это значит – ты с чертом. Акся от сестры отвернулся, проговорил быстро молитву:

Иисус Христос, Бог мой, прости мои прегрешения. Призри раба Твоего Авксентия, который молит Тебя о прощении и склоняется перед Тобой, Отцом своим. Не дай сестре моей Еве гневаться и обижаться на раба Твоего, которого черт попутал ее ударить.

Сестра на самом деле не обижалась, сидела тоже хмурая, разглядывала собственные пальцы. Акся подсел к ней поближе, взял за руку.

– Нужно отцу рассказать, – сказал он.

Сестра кивнула.

– Прямо сейчас? – спросил он.

Сестра показала рукой – не знаю.

– Во сколько они хотят сбежать, не знаешь? – Акся спросил это просто так, часов у него все равно не было.

– Юлик сказал – утром. – Сестра повернулась к Аксе, показала кулак, вытянула руку вверх. – Нужно сейчас пойти.

– Я пойду? – спросил Акся, зная, что идти, конечно, нужно ему.

Во-первых, он старше, а во-вторых, брат за сестру должен отвечать. Если мелкая к нему пришла за помощью, значит, теперь он за нее в ответе.

– Ты за мной. – Акся поднялся, взял сестру за руку. – Если отец спросит, правду ли я говорю, – кивай, не крестись. Он тебе поверит. Если бы у тебя на плече черт сидел, он бы сразу увидел.

– У меня нету черта на плече, – сказала сестра.

Мишка почувствовала вибрации телефона и открыла глаза. Последние десять минут она слушала аудиосообщения, которые Голос записал Журналисту два месяца назад. Она надеялась, что по речи Голоса удастся понять, связан ли он с Обителью, но звучал Голос как любой тусовщик-наркоман, разве что слегка картавый.

Телефон светился – звонил дядя Сережа.

– Алло? – спросила Мишка, бросив взгляд на время. Ноутбук показывал без десяти шесть.

– Разбудил? – спросил дядя.

Мишка покачала головой, потом сказала:

– Нет.

– Новости плохие, – сказал дядя. – Нашли твоего наркомана.

– Убит? – спросила Мишка.

– Да, – сказал дядя. – Топором. Всего один удар – по шее, голову почти подчистую отрубили. Никакого браслета. Приедешь сейчас?

– Приеду. – Мишка встала из-за стола, прошла по коридору до спальни, заглянула. Вера спала у самого края кровати, стянув к себе все одеяло.

Дядя в телефоне вздохнул.

– Адрес скину сейчас. Только Веру свою лучше оставь, труп еще не увезли.

– Спасибо, – сказала Мишка. – Скоро буду.

Она убрала телефон, пошла обратно в столовую, чтобы найти бумажку и ручку. Надо было написать Вере какую-нибудь записку, чтобы соседка не обиделась, что Мишка оставила ее одну.

Глава пятая

Труп сполз до самого основания лестницы, и за ним по ступенькам тянулась темно-красная полоса. Внизу, у площадки около подвальной двери, собрались полицейские. Мишка заметила и федералов, и вчерашнего старшего с моста. Дядя Сережа сидел на ступеньках и разглядывал уже засохшую кровь.

Мишка похлопала его по плечу, прошла мимо. У трупа остановилась, быстро осмотрела остатки шеи на предмет татуировки – ее не было.

– Коллеги. – Старший подошел к Мишке, кивнул в сторону федералов. – Говорят, что вы указали им на этого. Вы ему даже дозвониться пытались.

Мишка протянула старшему руку, сжала его ладонь. Полицейским нужно было все время напоминать, что они работают с профессионалкой.

– Да, – сказала она. – Это человек, который увидел у Журналиста знак на салфетке и рассказал об этом кому-то, скорее всего, своему дилеру. Дилер передал информацию киллеру. Или дилер сам является киллером, но это маловероятно.

– Почему? – Старший разговаривал с Мишкой устало, как будто делая ей одолжение.

– Потому что, – сказала Мишка, – дилера легко найти. Если бы убийцей был дилер, он бы не совершал убийства таким явным образом.

– Легко найти? – переспросил старший. – Ну, Мириам Борисовна, удачи вам. Найдете – обращайтесь.

Он отвернулся. Мишка хотела подойти к дяде Сереже, но ее перехватил один из федералов.

– Мириам Борисовна, – сказал он, – нам правда интересно все, что вы можете рассказать.

– Фотографию, которую вчера нашли, пробейте по своим базам, – сказала Мишка. – С фамилией «Тарасов», «Тарасовы», Республика Карелия, Петрозаводск, начало девяностых.

Федерал кивнул, пальцем подозвал коллегу. Тот достал телефон, и они вместе отошли к подвальной двери, стали о чем-то спорить. Мишка немного понаблюдала за ними, потом повернулась к лестнице. Как она и думала, федералы не додумались сами хотя бы прогуглить фотографию. Мишка посмотрела на часы – до открытия библиотеки в Петрозаводске оставалось три часа.

На лестнице полицейские уже убрали труп, и бо́льшая часть толпы переместилась с нижней площадки на улицу, потому что всем хотелось курить. Дядя Сережа закончил с кровью и теперь крутил в руках мобильник в красивом красно-желтом чехле.

– Это его? – спросила, подходя, Мишка.

– Его, – сказал дядя. – Только пароль пока не готов пробовать. Тут шесть цифр.

Мишка взяла в руки телефон, осмотрела. Чехол оказался мягким и рельефным, с довольно неожиданной картинкой – на нем был изображен раздавленный Пикачу с торчащими из живота костями и вылетевшим в сторону глазом, который скрывало отверстие для камеры.

– Здорово, да? – спросил дядя Сережа. Мишка покачала головой.

– Вот что, – сказала она. – В Москве эти господа продавали Двоицу через кафе. Я думаю, что здесь система примерно та же. Я еще ночью составила список подходящих мест, где Голос фотографировался. Пара помечена геотегами, где-то я смогла нагуглить сама, а какие-то еще не опознала – покажу Вере. Может, она или ее друзья знают. Сегодня будем ездить по местам и искать дилера.

– А если он в нужном кафе не фотографировался? – спросил дядя Сережа.

– Эту версию тоже буду разрабатывать, – сказала Мишка. – Но друзей Голоса ваши же тоже будут опрашивать? Устанóвите дилера, так сообщите, пожалуйста. Хотя вы его, наверное, сразу арестуете, да?

Дядя кивнул.

– Ну, – Мишка вздохнула, – тогда, надеюсь, хоть дадите с ним поговорить.

– Пока федералы здесь, тебе все можно, – сказал дядя.

Человек с татуировкой на шее вернулся домой еще затемно. Разделся, осмотрел себя. На левом бедре разошелся шов – пришлось зашивать. И еще нашлись две новые царапины на правой руке. Когда махнул топором, задел запястьем стену, ободрал.

Царапины смазал клеем, перекрестил левой рукой. Потом лег на пол, закрыл глаза.

– Акся, Ева, – позвали от первого дома.

Ева замерла, закрыла глаза. Брат тоже остановился, взял ее за руку. Раздались быстрые шаги.

– Я вас ищу.

Ева открыла глаза и медленно повернулась. Была уверена, что их с