Фельск - Антон Клеттин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно-конечно, — улыбнулся господин Требаль. — Если хотите, Талек, можем сразу после ужина подняться к вам и глянуть. Я уж постараюсь подсказать вам что к чему.
— Хорошо, — я согласно кивнул. — А теперь, если вас не затруднит, расскажите, как обстоят дела в Фельске. А то я в нем давно не был, и хотел бы узнать, что да как там сейчас.
Естественно, подогретый вином и возможностью хорошей наживы (а я действительно планировал продать ему несколько камешков из хранившихся в шкатулке) торгаш не отказал мне в моей просьбе. И, надо сказать, новости были действительно интересными. Как оказалось, Рихард де Фель не на шутку разошелся. Про то, что он около месяца назад выпер королевского наместника я уже знал. Но вот про то, что он не пустил нового, присланного королем, слышал впервые. Более того, граф фон Фельск в открытую заявил, что не потерпит в своих землях никакой другой власти, кроме своей и королевской. Мол, есть он, а есть король. И именно королю он служит, а никаким-то там назначенных королевским советом бюрократам.
Красиво, как ни крути. Ой как красиво. Классическое: «царь хороший, бояре плохие», но как подано. И с каким намеком. Получалось, что граф в открытую заявил, что король и королевский совет — это две разные, никак не пересекающиеся вещи. Неслыханная дерзость, по местным меркам. Правда, вряд ли для кого-то, кто был хоть чуточку осведомлен о делах в королевстве, это было сюрпризом. Но, чтобы вот так, в открытую об этом говорить…
И самое смешное, что юный Вальдер III ничего с мятежным графом поделать не мог, хотя стоило бы, конечно. Но небыло у него сил на подобные акции. Уйдет обламывать рога де Фелю, как что-то обязательно случится в столице. А кто контролирует столицу…
Вот и приходилось несчастному парню сидеть сиднем в Эйнале под присмотром верного пса Селеха фон Мардиха и усиленно пытаться что-то придумать. Стоп! А если…
— Уважаемый Требаль, — решил я тут же прояснить пришедшую мне в голову мысль, — а вы, случаем, не знаете, что по поводу решения своего дядюшки думает виконт де Фель?
— Это вы о Густафе фон Фельзене? Дак что он может думать? Полностью поддержал графа. Более того, сказал, что и в своих землях не признает ничьей власти, кроме дядиной и королевской.
Оп-па. Так вот где собака порылась. Получается, что все эти громкие крики про то, что злые захребетники житья бедным несчастным хольтригцам не дают — это всего лишь банальный отвлекающий маневр. Ну правильно. Если громко кричать, что собираешься напасть на кого-то, делаешь вид, что в тайне от дядюшки, готовишь для этого армию и вообще, негативно настроен к своим ближайшим соседям, то кто-то обязательно в это поверит. И будет думать, что так оно и есть, и что армия, собранная виконтом, не несет никакой угрозы для остального королевства.
А Селех-то хорош. Быстро сообразил что к чему. Поэтому и не стал поднимать кипишь с явно готовившимся к войне захребетниками. Глядишь, те возьмут и первыми на Фельзен нападут. А что? Они народ горный, дикий, ждать не будут. Да и драться лучше на чужой земле, чем на своей.
И ведь как меня красиво в этот расклад включил. Понял, что у меня шило в заднице, и что для меня в принципе не существует авторитетов, и дал свое отеческое добро и королевский карт-бланш на любые действия за Фарским хребтом. И, что самое обидное, если бы я действовал так, как собирался раньше (я про захват части Хольтрига), а не по новому плану, то и к виконту бы обязательно наведался. И, скорее всего, разгромил бы его к чертям собачьим.
Блин, обидно чувствовать себя пешкой в чужой игре. Ну да ладно, главное вовремя понять все расклады. А что касается того, чтобы первыми жахнуть по Фельзену… То хрен ему. Я приложу все силы, чтобы Фарса не нанесла первый удар. А вот если граф и его племяш решат перейти к активным действиям, то мы, как верные подданные юного короля, тут же встанем на его защиту. Пусть де Фели потом обратно Фельзенскую землю отвоевывают. Если смогут.
Глава 8
На постоялом дворе мы провели не сутки, как изначально планировали, а двое. Просто не нашли в себе сил выехать вовремя. Как оказалось, наша безумная скачка пагубно повлияла не только на моих спутников и наших лошадей. Но и на меня. Утром следующего дня после приезда я даже сделал то, чем никогда ранее не грешил — не стал сразу подниматься с постели. Ирвоны рядом уже не было, так что я позволил себе поваляться подольше.
Я просто лежал, бездумно смотря в потолок. И долежался до того, что меня накрыла апатия. В один момент все стало таким глупым и ненужным. Все эти мои планы, задумки, идеи. Я хотел лишь одного — вернуться домой, жить своей старой и такой простой жизнью, а не решать чужие проблемы. И от осознания того факта, что это в принципе невозможно, становилось еще хуже.
Не знаю, чем бы закончились эти мои размышления, если бы в комнату не вошел Чез и не сообщил мне, что господин Требаль интересуется тем, когда я смогу уделить ему немного времени. И просит передать, что их караван собирается покинуть постоялый двор в течение часа.
Я про себя лишь хмыкнул. Ну да. Вроде бы и поинтересовался моим мнением, но не забыл подчеркнуть, что я для него не особо-то и важная птица. Все правильно. Чисто с технической стороны эта сделка выгоднее для меня за счет того, что мне еще разрешение на торговлю в Фельске получать нужно. Без пошлин там могли торговать только обладатели барашка, выданного графской канцелярией или магистратом самого города. Вот и рассудил почтенный торговец, что подобного документа, раз уж я еду торговать в столицу графства, у меня скорее всего нет.
— Скажи, что я зайду к нему в комнату через десять минут, — попросил я своего юного друга. — И еще, — добавил, когда Чез уже почти скрылся за дверью, — прикажи обслуге, чтобы они мыльню подготовили. — А Ирвоне передай, что мы остаемся тут до завтра. Все, беги.
Проследив за захлопнувшейся дверью, я вновь откинулся на подушку, утонув в ней почти до уровня глаз (честное слово, иногда перина дико бесила). Стоило решить над тем, какие камешки продавать торгашу, а какие оставить себе. Да и в целом, нужно подумать еще над тем, как нам быть со всей этой историей с графом де Фелем. Хотя нет. В задницу дела. Разберусь с торговцем и на сутки уйду в загул. Имею право.
Так и поступил. Закончил дела с торговцем, продав тому камешков на сотню золотых (часть из которых взял векселем «Торгового дома де Фель»), после чего ударился во все тяжкие. Ирвона в загуле участвовать отказалась, но идею задержаться еще на денек полностью одобрила. Так что было кому присмотреть за непутевым мною (ну не Чеза же, в самом-то деле оставлять за главного?). Не отказалась она и скрасить мой досуг в постели. Так что я обошелся без услуг местных жриц продажной любви.
Впрочем, я никогда не был любителем выпивать в одно лицо, так что весь мой загул закончился, даже толком не начавшись. А пара часов в объятиях рыжей прелестницы так вообще выветрила весь хмель из моей головы. Тем не менее мне этого хватило, дабы «перезагрузиться» и следующим утром я вновь был бодр и готов к свершениям.
Хозяин постоялого двора все время нашего пребывания у него в гостях был хлебосолен, вежлив, старался во всем угодить. В общем, вел себя очень прилично, ничем не показывая своего к нам отношения. И, если бы не редкие злобные взгляды, что он на нас бросал, думая, что его лицо надежно скрыто в тени (от меня с ночным зрением, ага), я бы может даже ему и поверил. А так — готов был к любым гадостям. Даже коней не стеснялся проведывать и лечить по нескольку раз в день.
Не успокоился я и тогда, когда мы покинули постоялый двор, направившись в сторону Фельска. Не верил, что эта мстительная сволочь так просто даст нам уйти. А когда же заметил поисковым заклинанием скопление точек впереди, облегченно выдохнул. После чего
