История Крестовых походов - Дмитрий Харитонович

Взаимная нелюбовь имела причиной, среди прочего, не только религиозные или политические распри. Вот происшествие, о котором рассказала нам Анна Комнина, дочь императора Алексея Комнина, образованнейшая женщина, обладавшая даром писателя и историка, в своей книге «Алексиада», посвященной деяниям ее отца. По византийским традициям явление императора обставлялось весьма пышно. В зале для приемов на возвышении стоял пустой трон. Надо сказать, что трон этот был особенный, двухместный. Ромейская держава именовала себя священной империей, и главой ее являлся Христос, что понималось буквально. Трон имел два сиденья, потому что на нем должны были восседать сам Христос и его «образ» — василевс. В обычные дни император сидел на правом, более почетном сиденье, но по воскресеньям и большим церковным праздникам он пересаживался на левое, а на правом находился сам Спаситель, незримо присутствующий в этом зале, что символизировал крест, лежавший на правом сиденье (видимо, в будние дни Господь не отвлекался на мелочи и дозволял ими заниматься своему наместнику). Так вот, когда зала наполнялась приглашенными (никаких сидений не полагалось), раздавался звук труб. Все падали ниц, и одновременно опускался занавес, отделявший возвышение от остальной части залы. Затем снова звучали трубы, занавес поднимался, и все видели василевса, сидящего на троне. После этого можно было встать. И вот, во время принесения присяги Готфридом Бульонским и его рыцарями, случился такой инцидент. Слово Анне Комниной: «Когда все, в том числе и Готфрид, были в сборе и когда все графы дали клятву, кто-то из знати осмелился сесть на императорский трон. Император стерпел это, не сказав ни слова, так как давно знал надменный нрав латинян. Но граф Балдуин (Булонский. — Д. Х. ) подошел к этому человеку, взял его за руку и, заставив встать, сказал с упреком: „Нельзя так поступать, ведь ты обещал служить императору. Да и не в обычае у ромейских (это все-таки слова Анны Комниной, а не Балдуина. — Д. Х .) императоров, чтобы их подданные сидели рядом с ними. Тот же, кто, поклявшись, стал слугой (то есть вассалом. — Д. Х .) его царственности, должен соблюдать обычаи страны“. Тот ничего не сказал Балдуину, но, пронизав его недобрым взглядом, проговорил про себя на родном языке: „Что за деревенщина! Сидит один, когда вокруг него стоит столько славных воинов“».

Для ромея император есть образ, «икона» (греческое εικων и значит «образ») Христа. А перед иконой и надо падать ниц. Да и вообще в храмах на христианском Востоке не сидят, а дворец василевса также есть священное место. Но франк видит в монархе лишь, «первого среди равных» (и на Западе существовали представления о государе как помазаннике Божьем, но там они соседствовали с феодальными воззрениями, со взглядами на монарха как primus inter pares; испанцы в Средние века говаривали, что последний идальго не менее знатен, чем король, он лишь беднее монарха). А тот, кто унижает равного себе, унижает самого себя, предстает неотесанной деревенщиной (здесь, конечно, в культурном, а не социальном плане).

Вообще, византийцы считали западных рыцарей грубыми, наглыми, невоспитанными и необразованными мужланами, а люди Запада видели в греках лукавых и вероломных рабов. Семена неприязни между Востоком и Западом христианского мира начали произрастать во время Первого крестового похода.

От Никеи до Дорилея

В апреле — мае 1097 г. рыцарские отряды были переброшены в Малую Азию. Крупнейшим владением турок на Малоазийском полуострове являлся, после окончательного распада сельджукской державы, Румский (как упоминалось, Рум — по-турецки Рим) султанат. Его столицей был город Иконий. Крестоносцы и сопровождавшие их византийские войска стремились взять город Никею. 19 июня 1097 г. крестоносцы предприняли общий приступ. Каково же было их изумление, когда в разгар штурма городские ворота Никеи распахнулись, греческие части были впущены в город, а перед ратниками Божьими оные ворота снова захлопнулись и над городом взвились византийские знамена. Оказалось, что император Алексей вел закулисные переговоры с румским султаном Кылыч-Арсланом I о сдаче города византийцам. В обмен предлагались гарантии безопасности для семьи султана, находившейся в тот момент в Никее, а также для жителей города, который крестоносцы отдали бы на поток и разграбление. Император сдержал слово. Семья султана и ряд знатных сельджуков были перевезены в Константинополь, а затем отпущены. Воинов Божьих впускали в Никею лишь маленькими группами, та часть султанской казны, что хранилась в этом городе, отошла в казну императорскую.

Рыцари пришли в ярость. Они, конечно, были разочарованы тем, что не удалось ни взять богатой добычи, ни получить выкуп за пленных. Защитники василевса, в первую очередь его дочь Анна (но также и многие современные историки), оправдывают его. Говорят, что он якобы хорошо знал нравы франков и не сомневался, что они не станут выполнять условия присяги и возьмут город себе. В любом случае данный эпизод не прибавил доверия сторон друг к другу. Никея осталась за Ромейской державой, император в виде компенсации хорошо заплатил крестоносцам, но вскоре стал отзывать византийские части. Так что при воинах Христовых остался только небольшой греческий военный отряд. Да и то его командир более играл роль императорского наблюдателя, нежели союзного военачальника. Крестоносцы все чаще и чаще стали называть василевса изменником христианскому делу.

26 июня 1097 г. крестоносцы двинулись на юго-восток. 1 июля близ города Дорилей сельджуки дали сражение латинянам. В ожесточенной битве военное счастье склонялось то на ту, то на другую сторону. Исход дела решил папский легат при крестоносном воинстве Адемар Монтрейский, епископ Пюи. Бравый прелат был вооружен палицей. Священнослужитель не имеет права проливать кровь, но дубина лишь ломает кости, а об этом в канонах ничего не сказано. Во главе отряда своих земляков-провансальцев совершенно неожиданно даже для вождей крестоносцев он с тыла набросился на турок. Те ударились в бегство, оставив на поле боя богатую добычу.

Более Кылыч-Арслан не рисковал препятствовать походу, путь на Сирию и Палестину был открыт, да и спокойствие границ Ромейской державы на какое-то время обеспечено.

Первое крестоносное владение

Поход через Малую Азию стал долгим и изнурительным. Воины Христовы страдали от жары, голода и жажды, от нападений легкой кавалерии турок, а равно и из-за начавшихся распрей друг с другом. Так, из-за захватываемых городов перессорились Балдуин Булонский и Танкред.

Правда, крестоносцы местами чувствовали поддержку населения. В XI в. в Киликию, горную юго-восточную область Малой Азии, спасаясь от сельджуков, переселилось много армян. Еще до начала крестовых походов, в 1080 г., у них сложилось самостоятельное государство (с 1099 г. — царство), так называемая Малая (или Киликийская) Армения, и несколько мелких более или менее независимых княжеств. Ряд городов и земель, заселенных армянами, был под властью турок. Здесь воинам Запада оказывали поддержку армяне, христиане, хотя, с точки зрения католиков и православных, не вполне ортодоксальные. И все же в тот момент они были ближе друг другу, нежели мусульманам.

В октябре 1097 г. крестоносное войско подошло к стенам «жемчужины Сирии» (под Сирией тогда понималась область бо́льшая, чем нынешняя Сирийская Республика), древнему городу Антиохия. Туда явились посланцы князя Тороса с просьбой о помощи. Этот армянский князь, умелый политик, правил городом Эдесса и окрестными землями сначала в качестве наместника местного сельджукского правителя, затем самостоятельно, но также как бы и от Византии (он имел высокий придворный титул при константинопольском дворе). Балдуин Булонский, владевший уже несколькими населенными армянами городами, которые он отбил у турок, взялся помочь Торосу. С отрядом в 80 рыцарей он отогнал сельджуков от Эдессы и 6 февраля 1098 г. вступил в этот город освободителем. Восхищенный Торос усыновил Балдуина и объявил его своим наследником и соправителем. Как отмечает очевидец, «князь Торос прижал его к своей обнаженной груди и затем, обвязав лежавшей поблизости одеждой, обнял его, и так, повязавшись, они поклялись друг другу в верности».

Однако дальнейшие события были не столь трогательными. Группа местных аристократов устроила заговор против князя. Те средневековые хронисты и современные историки, что не были и не являются расположенными к крестоносцам, заявляют об участии самого Балдуина в этом заговоре. Другие, более снисходительные к нему, заявляют лишь, что он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь приемному отцу. В любом случае граф Булонский воспользовался тем, что Торос был убит стрелой из лука при попытке бегства, и сделался правителем Эдессы. Так образовалось первое владение крестоносцев на Востоке — графство Эдесское. Балдуин сумел в дальнейшем округлить свои владения и подавить мятежи среди местного населения, ибо далеко не все армяне были довольны властью франков. Но все же создание этого графства было побочным эффектом Первого крестового похода. Целью его было другое.