Спасение - Кристен Эшли

— Оскар, все улажено. Я сказала эту глупость, чтобы, в первую очередь, заставить его думать так. Но он больше не считает меня расисткой. Так что, остынь.

Оскар еще не закончил злиться и повернулся ко мне.

— Ты заставляешь свою маму волноваться, — сказал он.

Как чудесно.

— Оскар, все под контролем.

— Чушь собачья, Mamita. Твоя мама говорит…

— Перестань слушать мою маму и хватит вмешиваться. Я могу сама о себе позаботиться.

Он наклонился ко мне.

— Да? Я так не думаю. У меня пока оба глаза на месте, не так ли? Ты похудела, выглядишь измученной и вот-вот свалишься с ног. Как ты позаботишься о себе, когда так чертовски занята, заботясь о…

— Оскар! — крикнула я: — Заткнись! И перестань разговаривать с моей мамой.

Он пристально посмотрел на меня, а затем замолчал. Стрелка вышла из красной зоны и опустилась до зеленой. Как только замигал зеленый, Оскар посмотрел на меня с беспокойством.

— Джет, тебе нужно, чтобы кто-то присматривал за тобой.

— Я сама за собой присматриваю, — возразила я.

Он покачал головой и вздохнул.

— Mi cielo (с исп. — душа моя), ты разбиваешь мне сердце.

Именно тогда я поняла, что опасность миновала. Оскар быстро распалялся и так же быстро остывал.

Я улыбнулась ему.

— Иди, возьми пончик.

— У меня нет времени на пончики. Я уже опаздываю на работу. — Он наклонился и поцеловал меня в щеку, послал Эдди свирепый взгляд, а затем ушел.

Не успела я отреагировать, как в нашем маленьком кругу возник Текс.

— Спасибо Господу, что послал тебя нам, чокнутая, — прогудел Текс, протягивая мне капучино. — Здесь все становилось безумно скучно.

Затем он вернулся за прилавок.

Все уставились на меня: Эдди, Ли и Инди.

— Оскар немного чересчур заботлив, — объяснила я, чтобы разрядить обстановку.

— И не говори, — вставил папа.

Внимание Ли и Инди переключилось на папу, но Эдди продолжал смотреть на меня. В его глазах вновь что-то происходило, а его рука переместилась с моего пояса к шее, чтобы обнять и прижать к себе. Мы стояли почти грудь в грудь, и мне пришлось опустить руку на его пресс, немного оттолкнув его. Он усилил хватку, удерживая меня на месте.

Наклонив голову, Эдди сказал мне на ухо:

— Я только что добавил пару пунктов в свой список того, о чем нам нужно поговорить.

Не очень хорошо.

Он развернул меня, все еще прижимая к себе и обнимая за шею, и посмотрел на папу.

— Рэй, кажется, нам нужно поговорить.

Папа переводил взгляд с Эдди на меня, на его губах играла улыбка.

— Прошлой ночью, — продолжил Эдди, — Джет держал на острие ножа парень по имени Ловкач. Вы что-нибудь об этом знаете?

Улыбка исчезла с папиного лица. Инди ахнула. Папа перевел взгляд на Ли, снова на Эдди, а затем на меня.

— Ты в порядке? — спросил папа.

— Он не причинил мне вреда, — уверила я его.

— Черт, Джет, — воскликнул папа, затем опустил голову и сжал переносицу.

— Он сказал, что вы ему чем-то обязаны, — заявил Эдди.

Папа поднял глаза.

— Я поговорю с ним, — сказал он Эдди. Затем повернулся ко мне. — Я поговорю с ним, — повторил он.

— Сделайте это, — сказал Эдди. — И еще, Рэй. Участие Джет в этом началось и закончилось прошлой ночью ее разговором с Ловкачом. Вы меня понимаете?

Я вся напряглась и уставилась на Эдди.

Это было семейное дело, кем он себя возомнил?

Но папа ответил Эдди:

— Да. Конечно. Без проблем. Все кончено. Я позабочусь об этом. — Папа посмотрел на меня. — Я позабочусь об этом, Джет. Обещаю.

— Почему бы вам не сделать это сейчас? — предложил Ли.

Папа посмотрел на Ли, и в его глазах появился страх.

— Сейчас самое подходящее время.

Он встал, и я отстранилась от Эдди и подошла к нему.

— Ты в порядке?

— Все отлично. Безусловно. — Он обнял меня: — Я разберусь с этим, принцесса Джет. Ни о чем не беспокойся.

Он поцеловал меня в щеку, поднял руку, будто хотел коснуться места поцелуя, но потом опустил ее.

— Спасибо за пончик, — поблагодарил он, а затем, не сказав больше ни слова и даже не оглянувшись, ушел.

Как только дверь за ним закрылась, я резко повернулась к Эдди.

Не знаю, что на меня нашло. Может, недосып. Или то, что я видела папу таким опустошенным. Не важно, я позволила гневу выйти наружу.

— Это семейное дело! — огрызнулась я.

Эдди уставился на меня.

— Твоей семьи?

— Моей.

— Раз ты — мое дело, значит, это мое дело.

Я уставилась на него с открытым ртом.

Стряхнув с себя оцепенение, я крикнула:

— Держись от этого подальше!

— Джет, я честно предупредил тебя. Я уже в этом участвую, — ответил он так спокойно, как только мог.

Я прищурилась и уперла руки в бедра.

— Больше нет. Твоя роль сыграна.

Он покачнулся на каблуках и улыбнулся, показав ямочки на щеках.

— Никогда не видел тебя сердитой.

— Я не сержусь. Ты еще не видел меня сердитой.

Я лгала. В целом, я, как правило, была довольно мягким человеком. Сердилась не часто и выглядела примерно так же сердито, как сейчас.

— Тогда, учитывая, что сейчас ты чертовски сексуальна, я с нетерпением жду увидеть тебя сердитой.

Его слова сбили меня с толку, и чудо, что я не отшатнулась назад.

Затем меня охватила паника, и я потопала к книжным полкам, пока Эдди не заявил мне в спину:

— Как знакомо, кажется, пришло время прятаться.

Вероятно, смесь унижения и доселе неизвестного норова заставила меня развернуться и протопать прямо к нему. Ну, и тот факт, что глаза мне застлала красная пелена. Думаю, он действительно «еще не видел меня сердитую», но, опять же, я тоже не видела.

Я встала с ним лицом к лицу и проорала:

— Оставь меня и моего отца в покое, Эдди Чавес!

Эдди наклонился ко мне так близко, что я могла видеть только его, и тихо спросил:

— Неправильно, что сейчас я хочу поцеловать тебя?

Я, вроде как, низко зарычала, слишком злая, чтобы испугаться его слов.

— Dios mio, Cariña, ты очаровательна.

— Я с тобой больше не разговариваю, — заявила я ему.

— Ты заговоришь… три часа, ты, я и кувшин «маргариты», — ответил он.

Я отошла (ну или скорее отлетела) за стойку и начала стучать кофемашиной, полностью игнорируя его и всех остальных.

Пару минут спустя Текс сказал на удивление тихо:

— Все в порядке, дорогая, он ушел.

Я посмотрела на Текса и Инди, которая зашла за прилавок.

— Что мне теперь делать? — спросила я.

— Смириться? — предложил Текс.

— Хочешь поговорить? — спросила Инди.