Живущие дважды - Анатолий Голубев

Он пользуется широким набором самых разнообразных клоунских методов. Надевает такую смешную шапочку, что от хохота покатывается весь зал. Всегда готов перед фотокамерой принять любую позу, лишь бы снимок оторвали в редакции с руками.

В этом искусстве он преуспел, ещё когда начал выступать как любитель в 1959 году. Он может, стоя на голове, прочитать серьёзную лекцию о гимнастических упражнениях Йогов. Конечно, репортёр, падкий до сенсаций, с удовольствием снимает чемпиона мира стоящим на голове. И вот уже весь мир видит Альтига в таком положении.

Это нелегко постоянно, каждую минуту бороться за паблисити…

Руди Альтига нередко награждают кличкой Король. Возможно, что этим он обязан своему спортивному таланту. Но скорее кличка отражает человеческие качества Альтига, особенно его королевскую хватку в финансовых делах, когда от предполагаемого королевского благородства не остаётся и следа.

В 1961 году лучшие гонщики сражались за титул чемпиона мира на шоссе. Приблизительно в это же время проходили переговоры по основным контрактам предстоящих шестидневных гонок. И Руди выставил ультиматум, который никак не назовёшь порядочным по отношению к товарищам по профессии. На собрании немецких устроителей шестидневок он заявил:

— Вы возьмёте или Рик ван Лоя или Руди Альтига. Чтобы участвовали оба — слишком жирно!

И ультиматум был принят. Рик ван Лой, который для заработка обычно проходил в зимний период 10–12 гонок, вынужден был покинуть ФРГ, хотя шестидневки собирали огромные толпы зрителей и устроители платили гонщикам бешеные гонорары. Но такова весомость слова Руди Альтига у себя дома…

В 22 года Альтиг обладал многими высшими титулами велосипедного мира. Он был чемпионом мира среди спринтеров-любителей и дважды — среди профессионалов. Он стал идолом велоболельщиков, не уступающих по крикливости почитателям битлов и других модных певцов. И, по словам близких к нему людей, Альтиг завоёвывал эти титулы в ту пору, когда мало тренировался и бесшабашно гулял в ночных кабаках. Поэтому многие специалисты склонны признавать, что Альтиг — гонщик особого класса.

При серьёзном отношении к спорту Альтиг, наверное, смог бы выиграть десятки классических гонок. Однако не выиграл. Шумные спринтерские гонки, выгодные встречи на треках, денежные критериумы отняли у него не только силы, но и, главное, время. Альтиг стал тяжелее и старше…

Вскоре к Альтигу пришла и первая беда. И совсем не с той стороны, с которой можно было предположить. Он упал на ступеньках своего дома и повредил два спинных позвонка. Несчастье вышибло Руди из велосипедного седла почти до августа 1963 года. Он вынужден был лечь на очень сложную и дорогую операцию, которая, кстати, имела всего пятьдесят процентов шансов на успех. После продолжительного отдыха на Канарских островах, в котором так нуждалось переутомлённое в гонках тело, и многих серий серьёзных систематических упражнений, укрепивших спинные мускулы, Альтиг начал тренироваться, готовясь к сезону 1964 года.

Первая гонка принесла первую сенсацию. В стиле Фаусто Коппи Руди ушёл от «поезда» во время «Тур Фландрии» и выиграл его с преимуществом в пять минут.

Но на следующий год, имея прекрасные возможности выиграть «Тур Испании», он упал и повредил бедро, а это считается едва ли не самой тяжёлой, самой худшей травмой для гонщика.

Альтига вновь оперировали. Спустя шесть недель он стоял на костылях и со слезами на глазах наблюдал, как стартовал очередной «Тур де Франс» из Колоньи, города, в котором он жил и который был избран для старта в его честь. А когда через три недели Феличе Джимонди пожинал плоды своей победы в «Парк де Пренс», Руди уже снова сидел в седле. Он делал серии долгих и мучительных упражнений. Потом снова пришлось делать операцию и всё начинать с нуля…

И тогда на помощь ему пришла жена, которая сделала очень многое, чтобы он не пал духом. Она выводила его из состояния апатии и уныния, не давая умереть в нём надежде на возвращение в спорт.

Купленный командой «Мольтени», он стартовал в «Тур Пьемонта» и выпал из гонки, как самый заурядный новичок, на первых километрах. Затем «Тур Бельгии». Злой, тяжёлый тур, проходивший под снегопадом, когда холод сковывает мышцы ног… И опять неудача. Потом, как обычно и бывает, победы вновь чередовались с неудачами. Но уже ничто не могло выбить Альтига из седла и оторвать от дележа того сладкого денежного пирога, который так манит гонщиков, заставляя вступать под знамёна профессионального велоспорта.

«Милан — Сан-Ремо» — гонка, считающаяся первокласснейшей. И многие отдали бы не одну свою победу в других гонках в обмен на право выиграть в туре «Милан — Сан-Ремо». Первым её немецким победителем стал Руди Альтиг. Он ушёл тогда в отрыв вместе с семью лучшими в мире гонщиками. Альтиг сумел удержаться в этой семёрке, прекрасно понимая, что в спринте на финише он сильнейший. И он победил.

Когда крупнейшие гонщики мира высказались против унизительной процедуры взятия мочи на анализ, Руди Альтиг цинично заявил:

— Я получаю 280 фунтов в день плюс премии и ещё контракты с фирмами. За такие деньги я могу мочиться и при полном стечении людей.

Цинизм — почти естественная черта характера, развиваемая тяжёлой, изнурительной работой в мире, где всё покупается и продаётся. Даже состав собственной мочи…

Люсьен Аймер. Иногда о профессионалах пишут как о людях, которые не знают, что такое сомнение и что такое чувство страха. Дескать, они способны угнаться за кем угодно и гоняться где угодно. Но, увы, это плод фантазии досужих журналистов, плохо знающих мир велоспорта. Вот пример. В «Тур де Франс» 1966 года Том Симпсон получил приз самого несчастливого гонщика. Попробуйте поставить себя на его место. Он шёл тур с повреждённой ногой и был на одиннадцатом месте из девяноста гонщиков, каждому из которых не клади пальца в рот. И вдруг Симпсон вылетел из тура. Не было ничего постыдного, что Том весь в слезах сидел в медицинской амбулаторной машине, пока сестра промывала ему рану на локте. Текли не слёзы боли, а слёзы огорчения: потратить столько сил, перенести такие муки — и прекратить борьбу!..

Героем же этого тура стал человек с мягким, грудным голосом и курчавыми волосами, уроженец Тулузы Люсьен Аймер.

Он относится к числу гонщиков, которым пришлось в течение нескольких недель одного «Тур де Франс» пройти весь путь от почти неизвестного спортсмена до героя года. К началу тура ни пресса, ни специалисты не обращали на него никакого внимания. Аймер казался одной из букашек, которые копошатся в огромной тени славы, отбрасываемой великим Анкетилем. И хотя они выступали за одну команду, в подготовительный период к туру Анкетиль был настолько выше Люсьена, что их шансы на победу котировались не иначе как один к ста.

Анкетиль очень уважал спортивный талант Люсьена Аймера, но, как всякий триумфатор, говорил о возможностях другого, считая себя вне сравнения. Пресса наперебой трубила об Анкетиле, Пулидоре, Симпсоне, Хименесе и даже о бельгийце Хусмане. Люсьен оценивался не иначе как лишь «приличная лошадка в упряжке Анкетиля».

Судьба Люсьена сложилась не сразу. Ему уже исполнилось в тот год 25 лет. Возраст немалый. И это был его только второй сезон в качестве профессионального гонщика. Почему он не остался любителем? На этот вопрос Аймер отвечает сам.

— Я просто не мог больше терять время. Должен был или тянуть свой жребий, или терять всё! Я давно готовился к карьере профессионального гонщика. Но мне было страшно бросаться в ужасный водоворот профессионализма, пока не почувствовал, что имею шансы не быть затянутым на его самое дно. Труд гонщика требует огромной выдержки и терпения. И гонщик должен быть готов к постоянному анализу своих возможностей. Требуется иногда выждать, отойти назад. Поэтому не следует сжигать мостов прежде, чем совершенно точно не убедишься, что они тебе не понадобятся вновь…

Его характер проявился в одном весьма примечательном эпизоде. Три машины сопровождения попали в катастрофу. Много жертв. Среди пострадавших — три молодых гонщика, которые надеялись если не победить, то, во всяком случае, хотя бы добраться до финиша этапа. Но, увы, не суждено было исполниться даже этому скромному желанию! Что сделал Аймер, узнав о несчастье? Сразу же после ужина он, вместо того чтобы отдыхать, выскользнул из отеля и, прихватив сладостей, отправился к пострадавшим в госпиталь. Можно только представить себе радость новичков, когда к ним пришёл лидер тура, в котором им к тому же не придётся уже участвовать.

— После того как сошёл Анкетиль, я понял, что, если ничего непредвиденного не произойдёт, я смогу выиграть тур; Джимонди являлся вторым кандидатом команды на место лидера. В позапрошлом году на «Тур Авенир» я пришёл вторым, после него. В этом году я иду сильнее, — рассказывал о своих переживаниях Люсьен Аймер. — Но многие не верили в мою победу. Считали, что жребий, который мне выпал, для меня слишком тяжёл. Журналисты поговаривали, что у меня не хватит самолюбия. Они ошиблись. Да, я не считал, что могу занять место Анкетиля, который действительно супергонщик. Но моё самолюбие подсказывало, что вполне могу стать лидером молодого поколения гонщиков, идущих следом за Анкетилем. Почему бы мне, думал я, не быть этим лидером?!