Пятая заповедь Крысолова - Ева Витальевна Шилова

при его росте и весе он вполне способен им сражаться. А для левой руки он привык использовать дагу, но не стандартную, а состоящую из основного и двух боковых клинков, которые разводятся в стороны при нажатии на скрытую пружину.

Наши фехт-мастера долго бились прежде чем сумели «поставить» нам шахматный стиль сражения, при котором мы не просто атаковали противника попеременно, но и постоянно меняли манеру ведения боя.

А сколько сил пришлось потратить на то, чтоб заставить нерадивого напарничка вызубрить нужные заклинания, я даже вспоминать не хочу. Не знаю, как уж он там воздействовал на преподавателей, чтоб они ему предметы зачли, но провалы в знаниях у него обнаружились просто чудовищные.

А уж процедура деления обязанностей с Ингмаром Ларссоном больше всего напоминала оживленный торг на одесском привозе. Взяв на себя общение с клиентами, как-то: поиск заказов с последующим выбиванием гонорара, Инг полагал, что больше от него ничего не требуется, а изгонять ратов исключительно моя святая обязанность. «Ой, и зачем мине учить ту рунную запись, если она почти никогда не применяется? Таки начерти сама ритуальный круг, шоб я не переживал, шо ты не при делах. Ой, не расчесывай мне нервы, все мы успеем». Нет, до нужного акцента он, разумеется не дотягивал, но интонации были, можно сказать, родными и узнаваемыми.

А жалкие попытки предупредить его, чтоб он хоть иногда был осмотрительнее, бегая по бабам? Это было все равно что пытаться привить ветку шиповника к клейстокактусу. Я, наивная, думала, что ливенская история хоть немного ему мозги вправит – а теперь точно знаю – надеялась зря!

В Ливене у нас действительно приключилось веселье. Город славится своими шелковыми изделиями и бóльшую часть населения составляют работницы иглы и наперстка: швеи и вышивальщицы. Когда Инг понесся на поиски приключений, я, грешным дело решила, что белошвеек много, мужиков мало, погуляет и вернется без скандалов. Ошиблась. Именно в городе, переполненном свободными дамами и девицами Инг решил явить свои прелести замужней женщине. И пока он читал ей куртуазные стихи в районе спальни, начала открываться входная дверь. Эротика сменилась анекдотом. «Кто это?» «Муж». «А муж у нас кто?» «Волшебник». А муж оказался местный кузнец. Муж увидел происходящее и несколько не обрадовался. Прямо хоть Лозу вспоминай «Не одобрит муж, а муж – кузнец Илья у моей зазнобы». Согласитесь, мужа можно понять. Пришел он такой уставший домой, намереваясь поесть и отдохнуть в обществе любимой жены, а она, голубица нежная, трепещет крыльями в обнаженном виде, в компании постороннего не менее обнаженного голубца. Муж немедленно решил нарушить идиллию этих пернатых и схватился за тесак. Анекдот начал медленно перерастать в трагедию. Ясен пень, собираясь к своей даме, Инг оружия не взял, полагаясь только на то, которое всегда при себе от природы, потому и очутился в несколько неудобном положении. Ибо если природное оружие неотразимо действовало на женский пол, то кузнец остался к прелестям Инга равнодушен, если не сказать больше: ему явно показалось, что лучше всего данные прелести будут смотреться отдельно от их носителя. И постарался тесаком внести коррективы во внешность и анатомическое устройство моего напарника. Инга подобная перспектива ни разу не устроила, и он вступил с кузнецом в отчаянный и неравный бой: выпрыгнул в окно и побежал. Теперь трагедия превратилась в «черную» комедию: впереди несется Инг в одной случайно прихваченной оконной занавеске, а за ним здоровенный кузнец с тесаком. Если бы в этом средневековье существовали телефоны с камерами – быть Ингу звездой Ютюба. А так они только сорвали аплодисменты прохожих по всей дороге от дома кузнеца до нашей гостиницы. Причем добрая половина прохожих сочувствовала Ингу и орала что-то типа давай быстрее. А злобная половина сочувствовала кузнецу и даже пыталась нашему Аполлону подножки ставить. Добежав до гостиницы, напарник попытался укрыться за моей широкой спиной и именно мне пришлось общаться с разъяренным кузнецом. Комедия переросла в жанр боевика. Нет, я его, разумеется, остановила, у меня-то катана завсегда при мне, да еще и вышибала помог, ибо незачем превращать обеденное помещение в поле боя, но удовольствие получили все. Или почти все, потому что лично меня общение с кузнецом не порадовало. Кто ж любит отвечать за чужие грехи? А Ингу магистрат еще и штраф влепил за неподобающее поведение. А не бегай в голом виде, не смущай девичьи неокрепшие умы.

Из Ливена мы, понятно, быстро удрали и отныне появляться там зареклись, но сёл и городов много, а бабья, падкого на нордическую внешность Инга еще больше, так что веселья меньше не стало. Я, грешным делом, уже подсчитывала сколько мне времени осталось с ним маяться, потому что терпение явно было на исходе.

А уж до какой степени часто напарник порывался заключить договор на оказание услуг, которые нам не по зубам, я даже вспоминать не хочу. Цитата «один не имеет права принимать решение за другого» у меня уже в зубах навязла. Я понимаю, что позиция очень удобная, мол, я тут стараюсь, выбиваю для нас золото, а ты даже потрудиться не хочешь. А ничего так, что мы физически не сможем обеспечить выполнение очередного задания? Правда была в этом и положительная сторона. Практику по «проявлению» темных сущностей я получила в полном объеме. Даже некие закономерности начали вырисовываться, как именно подбирать музыкальный ряд, чтоб «обнажить» эту самую сущность. Именно музыкальный, а не прежняя какофония, ибо уши жалко. И ладно бы чужие, а то ведь в первую очередь страдают собственные. Я сначала пыталась экспериментировать с мелодиями исполнителей в жанре «хэви металл», а действительность в очередной раз преподнесла сюрприз. Оказывается, отнюдь не низкие, а высокие звуки «проявляют» суть вещей и живых организмов.

В процессе экспериментов мне пришло в голову, что надо попробовать сыграть в присутствии профессионалов. Вот есть, например, врач и больной. Если при осмотре «проявить» организм больного, врачу будет легче назначить лечение. Идея богатая, только кому ее предложить? Представляете, дроу, дроу, ни во что не ставящая чью бы то ни было жизнь, предлагает метод диагностики болезни. Если окружающие сразу со смеху не помрут, то скончаются чуть позже от колик. Другая идея была менее бредовой. Если попробовать «проявить» слабые места некого строения, можно будет понять, где необходим ремонт. Или обнаружить истончившиеся места в плотине и дать шанс провести работы по их укреплению, пока все не обрушилось. Но опять же, кому интересны эти идеи? А ведь Вилатор шел именно этим путем. Правда, он шагнул дальше, умудрившись исправить некие огрехи,