Услышать Эмерсона и умереть, или Несколько эпизодов из жизни Израильского Хай-Тека - Александр Шамес

- Мне рассказал о ваших успехах и проблемах мой старый армейский приятель Арик Лиштман. Не стану скрывать, долгие годы я проработал в должности, подобной той, которую Арик занимает в ШАБАКе. Только - в армии. Докторской степени у меня нет - не до того было. Но в технике я разбираюсь более-менее профессионально - успел получить в Технионе диплом авиаинженера. В армейской разведке я занимался, в основном, сбором научно-технической информации о военном потенциале наших многочисленных противников. Приходилось много работать с трофейной советской техникой, да и из репатриантов волны семидесятых удалось, к обоюдной пользе, извлечь много интересного. Да, кстати, если тебе удобно говорить по-русски - говори, не стесняйся. Русский - один из моих родных языков. В детстве в нашем доме говорили сразу на многих языках. Но эту историю я тебе расскажу позже, если захочешь.

Я охотно согласился перейти на русский, подивившись чистоте и правильности языка, какую не всегда встретишь даже среди поголовно считающих себя носителями высокой русской культуры свежих репатриантов из бывшего Совка. Между тем, тот странный акцент, который я расслышал еще по телефону, сохранился и в его русской речи. - Однако, откуда же он родом? Но это так, второстепенно - подумал я. - А первостепенно: чего он от нас хочет? На этом стоит сосредоточиться.

- Лет пять назад я вышел в запас, - продолжил Моти, - и начал работать генеральным менеджером небольшого государственного электронного предприятия "Метра-Бет" в Нетании.

- А, радарные антенны с фазированными решетками и коммуникационные системы для мирных спутников-шпионов серии "Офир-Кей" - поднапрягши память, блеснул эрудицией я.

- Точно, хотя про спутники ты, вроде бы, и знать не должен, эти данные до сих пор считаются закрытыми.

- Ну, у нас, олим, свои источники информации, - усмехнулся я, - скрыть что-нибудь в нашей маленькой стране очень трудно. Особенно среди людей, в какой-то степени связанных с этими делами. - Я так и не помню, откуда я узнал про "Метра-Бет". Наверное, ляпнул кто-то невзначай. А мозг зацепил и уложил на нужную полочку. Вот и пригодилось. К чему, только? Но, в любом случае - ставлю себе плюс.

- Оказалось, что навыки, приобретенные за долгие годы службы в военно-технической разведке, весьма и весьма способствуют успешному продвижению в бизнесе. За годы работы в "Метра-Бете" мне удалось заключить несколько неслабых контрактов: с турками, латвийцами и даже (через голландцев) - с саудовцами, на модификацию радионавигационных систем для их военно-воздушных сил и флотов. В общем, дела в фирме пошли так хорошо, что пришедшее тогда к власти право-либеральное правительство решило срочно приватизировать компанию для кого-то из своих. А эти свои, естественно, ни о каких высоких технологиях ни сном ни духом не ведают. И знать не хотят. Новыми хозяевами стали пейсатый миллионер из Бней-Брака - держатель куриной фермы и отставной пехотный генерал - поселенец. Ни о какой научно-технической политике и стратегии маркетинга в этом случае и речи быть не могло. Понятное дело, их целью было перепродать фирму подороже в самые кратчайшие сроки. В чем они и преуспели. Используя, кстати, мои связи на полную катушку. Перекупившее "Метра-Бет" американское отделение электронного концерна "Дроссельхаус" незамедлительно прислало в Израиль регионального директора по маркетингу. С первых же его слов стало ясно - наши взгляды на будущее компании диаметрально противоположны. Мне недвусмысленно было предложено уступить пост генерального менеджера кому-нибудь более идеологически близкому новым боссам. Что я, не без удовольствия, моментально и проделал. Конечно, меня проводили со всеми почестями и соответствующей (немалой!) денежной компенсацией. С тех пор, а произошло это около полугода назад, я свободен, у меня есть деньги и желание самому стать большим боссом в хай-тековском бизнесе. Я ищу перспективное старт-аповское предприятие, базирующееся на свежей технологической идее, в которое можно вложить сравнительно небольшие деньги, мои обширные связи и знания, и попробовать вывести его на уровень фирм, признанных на нью-йоркской бирже. Ну как программка, впечатляет?

- Программка-то впечатляет. Но я, с некоторых пор, стал слегка недоверчивым. Особенно по отношению к местным бизнесменам. А потому - заранее прошу прощения за бестактность - сразу поставлю вопрос ребром. Знаю, в бизнесе так не принято. Но я и не стремлюсь раздувать щеки и выглядеть перед вами крутым бизнесменом. Просто - спокойствие дороже. Да и время не хочется тратить на пустые разговоры.

- По крайней мере - честно и логично, - усмехнулся Моти, - что ж, твое право - спрашивай!

- Во-первых, почему именно "Крайо-Кон"? Из сотен технически успешных старт-аповских проектов, тихо доживающих свои дни в теплицах на бескрайних просторах Израильщины, вы решили остановиться именно на нас. Или - не знакомы с нашим (весьма проблематичным, честно говоря) положением? И сразу во-вторых: вы первый местный бизнесмен, который с ходу не просит от нас денег, но - деньги предлагает. Как-то это не характерно для деловых людей вообще и аборигенов, в частности. Все вместе приводит меня в лучшем случае в недоумение.

- Не буду темнить, Марк, и отвечу на оба вопроса сразу. В сущности, ответ на эти вопросы один: да, я вышел на вашу фирму не случайно. Я, как правило, для получения важной деловой информации не листаю проспекты Министерств Промышленности и Науки, но обращаюсь за советом к хорошо информированным людям. Таким, как небезызвестный вам Арик Лиштман. Он не только, как я уже сообщил тебе в начале нашей беседы, поведал мне об успехах и проблемах "Крайо-Кона", но весьма подробно описал значимость вашего изобретения и финансовое состояние компании. Более того, он высказал личный интерес к данной технологии, считая ее развитие важным для безопасности страны; но от своей организации оказать вам финансовую поддержку он сейчас никак не может - новое правительство, увы, имеет другие приоритеты. Поэтому Арик не только попросил, но и порекомендовал обратить на "Крайо-Кон" самое пристальное внимание. Как бизнесмен, я охотно к его просьбе прислушался. А как человек государственный и военный - не мог отказать такой рекомендации. К тому же и деньги, которые я планирую вложить в наше дело - не только мои. Но тут уж придется обойтись без комментариев. Понимаешь, Марик?

Понимать-то я все понимал. Еще до того, как задал Моти эти почти риторические вопросы. Однако, мне очень важно было услышать его ответ. И убедиться в том, что тут, по крайней мере сначала, все чисто. Такой, пускай и несколько необычный, источник поддержки нас вполне устраивал. От своих серьезного подвоха мы не ожидали. Я обсудил с ребятами Мотино предложение, и мы с ним ударили по рукам. Вернее, подписали контракт. Так полковник запаса и бизнесмен Моти Ноффлер стал нашим директором по маркетингу и обладателем определенной части акций "Крайо-Кона". Нам с Леонардом опять пришлось поджаться. Ну что ж, лучше владеть хоть несколькими процентами акций компании, которая чего-нибудь стоит, чем сидеть на контрольном пакете бумажек, ценность которых не превышает стоимости соответствующей кучи фантиков от конфеток. Бизнес, а в особенности - Хай-Тековский бизнес - жестокая штука. Жадные и слабонервные здесь просто не выживают. Пусть не сразу, но я все же осознал эту немудреную истину. И сумел убедить в ней Леонарда с Федотычем. А была ли у нас альтернатива?

Жизнь вернулась в безлюдные помещения "Крайо-Кона". Был объявлен аврал, и по команде "Свистать всех наверх!" из отпуска были отозваны все (изрядно расслабившиеся за пару месяцев вынужденного безделья) работники фирмы. Для разгона был срочно реанимирован "погорелый" демонстрационный проект - Моти планировал устроить большую показуху в Англии. С подачи государственной аэрокосмической корпорации, которая, вняв его настойчивым рекомендациям, любезно согласилась оказать нам моральную поддержку. Одновременно, он обратился за советом к одному своему дальнему родственнику, который случайно оказался заместителем министра экономики далекой Бразилии, населенной, как видно, не только донами Педро, но и лицами вполне определенной национальности. (Уже позже я узнал, что в Бразилии, стране - начисто лишенной расизма и национализма, евреи составляют хотя и небольшую, но весьма влиятельную группу населения, занимая командные посты в финансах, бизнесе и даже правительственных структурах.) Друг этот - Срулик, как его называл Моти (да и все мы), или Эшроел, как он именовался в Бразилии - нанес неофициальный визит в Израиль, где у него жила одна из жен. Тут мы с ним и познакомились. Он оказался сибаритом, бойко говорил на иврите и, рисуя перед нами захватывающие перспективы нашего латиноамериканского будущего, своим сладкоречием сумел загипнотизировать даже такого интравертного типа, как Леонард. Несомненно, дону Срулику был обещан немалый процент с осуществления каждой латиноамериканской сделки. В бизнесе даже воробей не станет чирикать задаром. ("К-к-апитализм-м!" - как выразительно говорил капитан Данко-Шварценеггер в уморительно-дебильном боевике "Красная жара".)