Аргонавтика - Аполлоний Родосский

580  Перекатилась, корабль кормой от скал увлекая,

     И на гребне этой волны он долго качался.

     Тут Евфим, друзей обходя, закричал громогласно,

     Чтобы на весла они налегли, насколько возможно.

     Дружно с криком победным они ударили воду.

585  Дважды их веслам послушно Арго поддавался и дважды

     Вновь отдалялся назад, а весла сбивались и гнулись,

     Лукам согбенным подобно, так напрягались их руки.

     Тут внезапно волна перекатная вновь поспешила;

     Тотчас корабль помчался по хваткой волне, словно валик,

590  Падая вниз и вперед катясь по глубокому морю.

     Бурный поток, завертев, задержал его между утесов;

     Две скалы сдвигались, гудя, а ладья цепенела.

     Тут-то Афина, левой рукой от скал отстранившись,

     Правою мощно толкнула корабль вперед, чтобы мчался.

595  Он же, подхвачен, понесся, подобно стреле оперенной.

     Только верхушку кормы с украшеньем ее отрубили

     Скалы, ударив друг в друга. И тотчас богиня Афина,

     Лишь корабль проскользнул невредим, взлетела к Олимпу.

     А утесы почти вплотную сошлись и застыли,

600  В месте одном укрепясь. Назначено было богами

     Так им застыть, если чья-то ладья минует их схватку.

     Все герои в себя пришли от хладного страха.

     Воздух и моря пучину, что далеко простиралась,

     Молча они созерцали. А в мыслях себе говорили:

605  «Мы от Аида спаслись». Вслух первым Тифис промолвил:

     «Думаю, наше спасенье в самом корабле несомненно,

     И никто не причастен к нему, одна лишь Афина.

     Божью силу в него вдохнувши, покуда гвоздями

     Арг его скреплял. Погибнуть ему невозможно,

610  Ты, Эсонид, царя своего приказанья отныне,

     Между такими скалами когда провела нас богиня,

     Не опасайся так сильно! Теперь трудов завершенье

     Будет победным для нас — такова Финеева слава».

     Молвил и дальше вперед он к Вифинскому брегу

615  По середине открытого моря корабль направляет.

     С ласковой речью Ясон в ответ к нему обратился:

     «Тифис, зачем мне ты говоришь слова утешенья?

     Я ошибся и вверг вас в беду безысходную, злую.

     Мне надлежало в ответ на то, что велел тогда Пелий,

620  Тотчас отвергнуть этот поход, если бы даже

     Смерть пришлось мне принять рассеченным на мелкие части.

     Ныне же страх с заботами тяжкими вместе

     Обременяют меня. Мне страшно по леденящим

     Плыть морям. Страшно, как мы вступим на сушу.

625  Люди, враждебные нам, живут, мы знаем, повсюду.

     День за днем я ночь провожу в постоянной тревоге,

     С тех самых пор, когда у меня собрались вы на радость,

     Думаю я обо всем. А ты легко рассуждаешь,

     Мысля лишь о себе, за себя и заботясь. Меня же

630  Вовсе ничто за себя не пугает. Но или за это,

     Или за то, за тебя, за друзей остальных опасаюсь».

     Так говорил он, друзей проверяя. Они зашумели,

     Смело ему возражая. Он же душой исцелился

     В этих криках и вновь ко всем обращается с речью:

635  «В доблести вашей, друзья, расти начнет моя смелость.

     Вот почему я пошел бы теперь и в пропасть Аида.

     Страху я не поддамся, только бы в ужасах жутких

     Вы мне были верны. Однако, когда миновали

     Мы Симплегадские скалы, я думаю, больше не будет

640  Страха другого у нас подобного, если мы станем

     Дальше наш путь совершать согласно советам Финея».

     Так он сказал. И тотчас кончились все разговоры.

     Труд неустанный в гребле они обрели и проплыли

     Рибу, реку быстроводную; дальше утес был Колоны.

645  Вскоре вслед за тем и Черный мыс миновался

     И Филлеида река, на бреге которой когда-то

     Дипсак в покоях своих принимал Афамантова сына

     В дни, когда Фрикс на баране покинул град Орхомена.

     Нимфа его родила луговая. Не зная гордыни,

650  Он охотно жил близ вод отца дорогого

     С матерью милой и пас стада на лугах прибережных.

     Знак священный его и реки его побережья

     Вдаль уходящие, дол и реку глубокую Калпис

     Видя, плыли они и днем, и безветренной ночью,

655  Воду без устали били сосновыми веслами молча.

     Словно рыхлую пашню волы-трудолюбцы взрезают,

     Тянутся, пот ручьями льется с боков и по шеям,

     Из-под ярма глазами они косятся устало,

     Дышат прерывисто, шум изо ртов непрерьвзно исходит,

660  День изо дня они, упираясь в землю, трудятся.

     Так герои влеклись, выгребая веслами в море.

     В час, когда божественный свет еще не являлся,

     Но уж не слишком темно и луч взбегает по мраку, —

     Тот, кто проснуться успел, зовет этот луч предрассветным, —

665  В пору такую, войдя кораблем в пустьшную гавань,

     Очень усталыми вышли на землю они Финиады.

     Сын Лето, направляясь из Ликии к северным людям,

     К Гипербореям бесчисленным, им внезапно явился.

     Щеки его обрамляли пряди волос золотые

670  И колыхались в ходьбе, как гроздья лозы виноградной.

     В левой руке держал он серебряный лук. За спиною

     С плеч опускался колчан. Под стопами божьими остров

     Стал колебаться. Волна набежала проворно на сушу.

     Трепет всех аргонавтов объял превеликий. Не смели

675  Даже в очи взглянуть они чудесного бога.

     Встали все, головами поникли и в землю глядели.

     Он же по воздуху мимо прошел, стремясь через море.

     Слово не сразу промолвил Орфей, обращаясь к героям:

     «Имя следует нам Рассветного дать Аполлона

680  Острову этому. Он — священный, ибо явился

     Всем нам бог, здесь мимо идущий, на самом рассвете.

     В честь него следует нам алтарь поставить прибрежный:

     Если обратно он дарует нам в Гемонийскую землю

     Всем безопасно вернуться, то в жертву ему принесем мы

685  Тучные бедра рогатых коз на жертвенник этот.

     Ныне же мы его усладим возлияньем и туком.

     Милостив, милостив будь владыка, сюда снизошедший!»

     Так он сказал. Немедля одни алтарь созидают

     Из больших камней, бродить пошли остальные

690  В поисках диких коз по острову или оленей.

     Кормится в чаще лесной зверей подобных немало.

     Им Летоид предоставил добычу. Благоговейно

     Начали жечь они бедра по паре из общей добычи

     На алтаре святом, хваля Рассветного бога.

695  Вкруг пылающих жертв они расступаются кругом,

     Фебу, защитнику Фебу, спасителю дивному в громкой

     Песне хвалу воздавая. А сын благородный Эагра

     Звонкую песню завел под звуки Бистонской форминги.

     Пел он о том, как когда-то под горным кряжем Парнаса

700  Стрелами насмерть бог поразил Дельфийского змея.

     Был он тогда нагим еще отроком, гордым кудрями.

     (Милостив будь! всегда у тебя, о владыка, нестрижены кудри,

     Вечно они у тебя нетронуты, — так подобает,

     Только Латона сама, рожденная Кеем, руками

705  Трогает их золотыми.) А Корикийские нимфы,

     Дочери Плиста, все время Орфея приободряли

     Криками: «Милостив будь, спаситель, иэй, наш защитник!»

     И отныне для Феба этот призьвз несравненный.

     А когда воспели его хоровой они песней,

710  При возлияниях чистых дают они клятву на помощь

     Всегда приходить друг другу в общем согласье.

     С этим и жертв коснулись они. Стоит и доныне

     Храм Гемонеи благой, который воздвигли герои

     Сами тогда, предоставив его славнейшей богине.

715  Третий свет подошел, и в ту же добрую пору

     Остров высокий с попутным Зефиром корабль оставляет.

     Мимо проплыли они напротив лежащего устья

     Быстрой реки Сангария, мимо земли плодоносной

     Мариандинских мужей, и потоков Лика, и топи

720  Антемоисской, взирая на них. Канаты под ветром

     И корабельные снасти, напрягшись, в пути трепетали.

     Утром, когда в темноте рассеялся ветер попутный,

     С радостью в гавань они вошли Ахеронтского мыса.

     Ввысь этот мыс крутизной непомерной утесов восходит.

725  Корни пустили они, и моет их море. Отвсюду

     Грозно гремит волна перекатная. Сверху над мысом

     Возле самого края растут большие платаны.

     Вниз из гавани вглубь спускается в сторону суши