Аргонавтика - Аполлоний Родосский

     Клятвы богиня дала. А Гарпии в страхе ужасном

     В недра огромной Диктейской пещеры стремглав погрузились.

     Радостно весть такую Финей и все аргонавты

     В доме узнали. В восторге Ясон обратился к Финею:

435  «Верно, Финей, какой-то бог хранил тебя в горе;

     Нас сюда к тебе он привел из дальнего края,

     Чтобы тебя от беды сыны защитили Борея.

     Если смог бы еще он и свет пролить в твои очи,

     Радость такую познав, я бы словно вернулся в отчизну».

440  Так он сказал, а Финей ему печально ответил:

     «Друг Эсонид, невозможно и способа нет никакого —

     Очи пустые вновь никогда загореться не смогут.

     Вместо этого скоро пошлют мне боги кончину,

     И по смерти я буду причастен к радости многой».

445  Так они без устали между собой говорили.

     Ночь проходила, вставала уже к собеседникам Эос.

     Стали к Финею сходиться возле живущие люди.

     Каждый день по утрам они сюда приходили,

     Долю своей еды ему принося постоянно.

450  Старец же им за это всем, даже самым убогим,

     Прорицанья свои вещал и спасал от несчастья.

     Вот почему, заботясь о нем, сюда собирались

     Люди. Меж ними Паребий, особенно старцем любимый.

     С радостью в доме Финея увидел он этих героев.

455  Много Финей говорил о походе мужей превосходных,

     Из далекой Эллады отплывших ко граду Эета.

     Их корабль причалит к Финейской земле, говорил он,

     И отогнать они смогут Гарпий, ниспосланных Зевсом.

     Всех пришедших старик отпустил с напутствием добрым.

460  Лишь Паребия он задержал с аргонавтами вместе

     И приказал ему овец привести для закланья.

     Вышел Паребий, и царь сказал гребцам аргонавтам:

     «О друзья, далеко не все ведь люди преступны,

     И о добрых делах не все забывают. Паребий

465  К нам однажды пришел затем, чтоб узнать свою долю,

     Много пред тем он горя терпел и мучился много.

     Злая бедность терзала его, чем дальше, тем больше

     День за днем нарастая невыносимо ужасно,

     И никакой бедняку передышки не было вовсе.

470  Он за проступок отца своего платил воздаянье.

     Тот однажды, деревья в лесу вырубая, вниманья

     Не обратил на моленье нимфы гамадриады.

     Громко рыдая, она взывала жалобной речью,

     Чтоб не рубил он ствола ее сверстника дуба, где долго

475  Жизнь она свою проводила; а он, не внимая,

     Дуб срубил топором, молодой неразумный упрямец!

     Вот почему столь тяжелую жизнь в дальнейшем послала

     Нимфа ему и всем детям его. А я, как пришел сын,

     О преступленье узнал и велел ему нимфе поставить

480  Жертвенник и совершить самому искупления жертвы,

     Об искупленье молясь отцовской доли ужасной.

     Он же, мною спасенный от богов ниспосланной кары,

     Далее мной не гнушался, меня не забыл, и с печалью

     Я отсылаю его, так хочет он быть при несчастном».

485  Так Финей произнес. Паребий же быстро явился,

     Двух ведя из отары овец. Ясон благородный

     Встал и с ним Борея сыны по веленью Финея,

     Быстро воззвав к Аполлону, молясь прорицателю богу,

     Жертву на алтаре ему совершили. К закату

490  День склонялся. Они приготовили пир изобильный;

     А как насытились вдоволь вином и пищей, заснули

     Возле канатов одни, другие же в доме Финея.

     Утром напали пассатные ветры, которые дуют

     Сразу по всей стране. На то была Зевсова воля.

495  Есть молва, что нимфа Кирена в лугах у Пенея

     Во времена стародавние стадо пасла. Было любо

     Чистое ложе и девственность ей. Но бог стреловержец

     Деву, пасшую стадо овец у реки, вдруг похитил

     И от земли Гемонийской унес к окраинным нимфам,

500  В Ливии что обитают у самой горы Миртосийской.

     Фебу она родила Аристея. Его называют

     «Ловчим» и «Пастырем стад» в своих полях гемонийцы.

     Бог из любви к Кирене сделал ее долговечной

     И охотницей. Сына-малютку в пещеру Хирона

505  Феб перенес, чтобы храбрым и мудрым был он воспитан.

     Вырос сын, и невесту нашли ему Музы богини.

     Прорицать и лечить они же его научили,

     Сделав хранителем стад овечьих своих, что пасутся

     В Афамантийской долине Фгии, в отрогах Отриса,

510  Вдоль берегов священных вод реки Апидана.

     В пору когда с небес острова Минойские начал

     Сириус жечь и у жителей вовсе не стало спасенья,

     Вняв Аполлона веленью, позвали они Аристея,

     Чтобы их спас от голода. Он, повинуясь приказу

515  Бога отца, Фгию оставив, прибыл на Кеос.

     Там он собрал паррасийский народ Ликаонова корня

     И воздвиг большой алтарь Икмийскому Зевсу.

     Сириусу — звезде и Зевсу Крониду обильно

     Жертву он совершил в горах. И по Зевсовой воле

520  Ветры-пассаты отныне дыханьем Зевсовым землю

     Сорок дней подряд охлаждают. С тех пор и доныне

     Пред восхождением Пса вершат на Кеосе жертвы.

     Так говорит молва. Герои же снова спокойно

     Начали ждать пути, пока финейцы, ликуя,

525  Неисчислимые в радость Финею несли приношенья.

     После того двенадцать богов они жертвой почтили,

     Им алтари возведя на морском берегу каменистом,

     И на корабль быстроходный взошли, и взялись за весла.

     Не позабыли они и робкого голубя-птицу —

530  В страхе лежавшего поднял его Евфим и в руке нес.

     Вот уже канаты двойные они от земли отвязали,

     Скрыть от Афины отплытье свое не сумели герои.

     Сразу богиня поспешно ногами на тучу вступила

     Легкую, но ее, мощную, туча всегда понесла бы.

535  Путь держала она на Понт аргонавтам в подмогу.

     Словно странник, вдали от страны родной пребывая, —

     Ах, как много мы, люди, блуждаем в скитаньях! — повсюду

     Мучится сильным волненьем, и все города озирает,

     Лишь своего не найдет, когда же заметит родимый

540  Дом, то мчится к нему, желанному, морем и сушей.

     Так, заметив корабль, спешила дочь громовержца

     И опустила стопы на берег Финейский угрюмый.

     Той порой им открылась теснина кривого залива,

     С двух сторон крутые утесы ее прикрывали.

545  Бурный поток, кружась, стал мучить корабль бегущий.

     Путь свой они продолжали, ужасным объятые страхом.

     Грохот сходящихся скал непрерывно в ушах раздавался,

     Берег моря вокруг ему отвечал грозным гуденьем.

     В шуме встал Евфим, в руке держа голубя крепко.

550  Он прошел на нос корабля. Остальные герои,

     Волею Тифиса, Гагния сына, схватились за весла,

     В лад ударяя волну и на руки свои полагаясь.

     Им предстояло между утесов пройти. Огибая

     Узкий извив, увидели они: раздвинулись скалы.

555  Дрогнули духом друзья. А Евфим ввысь голубя бросил.

     Крылья тот раскинул, вспорхнул и вперед устремился.

     Все мореходы смотрели за птицей, летящей к утесам.

     Обе на миг застыли скалы напротив друг друга

     И пошли друг на друга опять. Огромные волны,

560  Словно тучи гремя, вскипели. Откликнулось сразу

     Море. Огромный Эфир кругом наполнился гулом.

     Бездны полых пещер в подножьях гор каменистых

     Звуком глухим отзывались на всплески морские. На берег

     Белая пена с бурлящей волной извергалась клубами.

565  Тут помчало теченье корабль. Тем временем скалы

     Перья хвоста оторвали, а голубя смерть миновала.

     Все ликовали гребцы. Но Тифис окриком громким

     К веслам их призвал. А скалы раздвинулись снова.

     Трепет гребцов объял, когда отхльшувшим валом

570  Уносимый корабль помчался между утесов.

     Все сердца почуяли страх. Над их головами

     Смерть неизбьвзная участью грозной, казалось, нависла.

     Вот уже Понт широкий открылся и справа и слева.

     Вдруг пред ними волна взнялась нежданно из глуби,

575  Гребнем восстав, подобно вершине кряжа. Пред нею

     Все они головами поникли. Не сомневались,

     Что, налетев на корабль, волна его скроет в пучине.

     Тифис, однако, ее предварил, велев приказаньем

     Скорость гребли сдержать, и волна под килем глубоко

580  Перекатилась, корабль кормой от скал увлекая,