Возьми меня в долг - Виктория Вишневская

— Я уж думал, играть не умеете, — ухмыляюсь, вспоминая нашу первую встречу в бильярдном зале. Она сказала, что не умеет играть. Но зачем-то пришла туда. Типа научиться. Думал услышать это же. Как отработанная схема. Но она поменяла свои слова.

Отпускаю это. Мы играем ещё полчаса, и я встаю со своего места.

— Перерыв.

Хочу покурить.

Поэтому достаю из пачки сигарету. Вставляю в зубы, а сам отворачиваюсь и иду на балкон. Мог покурить и в зале, но захотелось на свежий воздух. Надо остудиться. От этой девчонки.

Всю игру с неё глаз не сводил. Не понимаю, зачем она здесь. Следил за каждым её движением. В итоге… Возбудился, бля. Вспомнил её опрокинутую на столе. Маленькую, вздёрнутую вверх попку. Тонкие бёдра. Красную полосу между ног.

Ещё захотел.

Тугую, мокрую. Стонущую и сопротивляющуюся.

С силой затягиваюсь. Никотин проникает в тело, слегка расслабляет. Упираюсь стояком в ограждение балкона, пытаясь скрыть возбуждение. Я здесь не один. Фишер вышел прямо за мной.

Облокачивается на перила и делает то же самое, что и я — затягивается сигаретой.

— Как она тебе? — смотрит вперёд. Выдыхаю сизый дым и усмехаюсь.

— Хороша, — не буду это скрывать. Милая, выглядит вызывающе. И ведёт себя… Как забитая лань. И что только делает? Видно же её проколы. В таких ситуациях нужно быть уверенной и дерзкой. Неужели она только со мной такая? А сейчас… Страшно ей, правильно. Теребит пальцами сумку под столом. Скрывает это, но видно по вечным дёрганьям плеч. — Только не пойму, зачем Шмидт её привёл сюда.

— Как это? — поворачиваюсь на удивлённый возглас. Хмурюсь. Делаю ещё одну затяжку. — Ты не знаешь?

— Объясни, — требую.

Фишер усмехается.

— Ты же знаешь, Шмидт — извращенец, — да, догадываюсь. Он падок на молоденьких девиц. Вот чёрт… И почему я раньше не догадался?

— Привёл ее, чтобы поиздеваться?

— Не совсем, — и опять эта бесящая ухмылка. — Скорее… Развлечься. У Кёлера сегодня день рождения. Ты знаешь, наверное. Он решил ему сделать подарок… Девчонку. Как думаешь, кого сегодня трахнут на столе? Я тоже жду не дождусь её опробовать, Йенс щедрый. Бабами делится.

Слышится тихий смешок со стороны.

Сигарета сама ломается в руках.

Поворачиваюсь в сторону дверей. Смотрю через стёкла в зал. Шмидт что-то говорит Виолетте на ухо, та кивает и встаёт со своего места следом за ним. Куда-то уходит.

Медленно тушу сигарету о пепельницу.

Ну ты и попала, девчонка.

Виолетта

Иду за Шмидтом, который выводит меня в коридор. И, как только мы остаёмся наедине, мужчина поворачивается ко мне, смотрит хмельным взглядом. Ой, плохое у меня предчувствие…

— Виолочка, — начинает. Его ведёт. Видно, что перепил, — прости старика. Нам здесь ещё полчасика, и всё… Но я заплачу заранее, потому что чувствую… Я потом буду не в адеквате.

Да, я вижу…

Но всё равно не понимаю всего этого дерьма.

Привести меня в казино, посидеть час и отвалить мне сорок тысяч за это? Бред полнейший. Я, как только увидела знакомые лица, тут же поняла, что здесь что-то не так.

Сидела, словно на раскалённых углях. Боялась пошевелиться, ещё и нервно дёргала ремешок сумки. Карябала себе ладони ногтями. Теперь прикрываю коленку платьем.

Шмидт достаёт увесистую пачку денег, а я тушуюсь.

— Давайте потом? Я даже не досидела до конца. Время ещё не прошло.

Я не хочу их брать. Пока точно не удостоверюсь, что всё хорошо.

— Ой, Виол, только не давай заднюю, — дёргает меня за сумку. — Поздно уже отказываться. Они — твои. Ты уже выполнила, как минимум, половину работы. Остались последние полчаса…

Сглатываю, потому что всё это не даёт мне покоя.

— С-спасибо, — всё же благодарю, когда евро скрываются в кармашке, и молния несётся вверх.

— Ну что же, пошли тогда продолжим игру? — он по-доброму улыбается, а я киваю. Но перед этим…

— Я позвоню сестре, а то один пропущенный уже, а она волнуется, наверное. Не хотела отвлекаться от игры, — я пытаюсь улыбаться. Не натянуто. Нет, я не собираюсь сбегать, но… Камилла правда звонила.

— Ох, ну хорошо, — разводит руки в стороны, поджимает губы. Он вообще не парится, что я могу уйти с его деньгами. — Жду тебя внутри.

И опять киваю.

Когда за ним закрывается дверь, достаю телефон. Руки дрожат.

У меня есть деньги! Всё есть! Я отдам их Рихтеру и заживу спокойно! Мне не придётся сниматься в порно, а у тёти останется её клиника. Я спокойно продолжу практику…

Но не успеваю набрать номер сестры, как дверь внезапно открывается. Из неё буквально вылетает Рихтер. Как ураган.

Хлопок двери оглушает.

Ледышка тут же нависает надо мной, ставя свои руки по обе стороны от головы.

Бегаю взглядом по его напряжённому лицу.

— Т-ты чего? — не понимаю, что он делает. — Я ведь сказала тебе не подходить ко мне до тех пор, пока я не отдам тебе деньги.

А он как будто игнорирует мою фразу.

— Ты знаешь, во что ввязалась, девчонка? — цедит сквозь зубы.

— Знаю, в дерьмо. Из-за тебя же, — вырывается. — Под названием «Алекс». Ой, прости, ты же не любишь, когда тебя так называют.

Я хочу подшутить над ним.

Но когда он легко бьёт кулаком рядом с моим лицом, становится не до шуток.

— Я пошучу, когда буду смотреть, как тебя трахают, — ухмыляется. — Зрелище обещает быть интересным.

— Что? Ты понимаешь, о чём ты говоришь?! — я опускаю ладони на его плечи. Пытаюсь оттолкнуть. А он не двигается. — Ненормальный!

— Ты думаешь, — прищуривается, — тебе сорок тысяч заплатили за то, чтобы ты своей задницей здесь покрутила?

Сглатываю, потому что понимаю одну немаловажную вещь — Рихтер знает то, чего не знаю я. И как раз то, что меня волнует больше всего — откуда такая сумма за мои скромные услуги.

Но я так не хочу быть ему должна. И вообще, чтобы он мне это говорил. Потому что мужчина опять что-то возьмёт с меня. А я этого не хочу.

— Или ты специально шла сюда, зная, что с тобой случится? — уголки его губ слегка взлетают вверх. — Хотела секса? После меня познала вкус? Тело потребовало?

Я бы ударила его ещё раз. По лицу. Между ног. Со всей силы. И плевать мне, что было бы потом. Хоть пусть ещё раз насилует меня — плевать. Но… Мне страшно. Потому что Александр упоминает одну деталь. Секс.

И чувствую — эти деньги я должна отработать именно им. И мне страшно. Именно сейчас. И если Рихтер предложит помощь… Если он это сделает.