Последний довод - Сергей Самаров

– Поджечь? – спросил Паша, остановившийся рядом на своем «Рейндж Ровере», и вышел из машины с автоматом.

– Не стоит возиться. Это не так просто. Побереги патроны…

Он тут же вернулся и сел за руль. Я только-только устроился на переднем пассажирском сиденье, как у меня зазвонил телефон. Определитель показал незнакомый номер.

– Подполковник Царьгорохов, слушаю вас, – отозвался я.

– Здравствуй, Владимир Викторович. Полковник Мочилов беспокоит.

Значит, мое положение оказалось внезапно достаточно важным, если командующий сам звонит мне. За все годы службы мне не доводилось разговаривать ни с этим командующим, ни с предыдущим. Таких комбатов, как я, в спецназе ГРУ много. А командующий – один. Правда, я видел его однажды издали во время совместных со спецназом ФСБ учений. И больше никак не встречался. Тем не менее мне было приятно. Понять мои чувства могут, наверное, только военные. И дело здесь не в званиях. Всеми другими родами войск командуют многозвездные генералы. В спецназе ГРУ же никогда ни одного генерала не было. У нас должность командующего – только полковничья. Но должность уважаемая, поскольку все офицеры хорошо знали, что полковник Мочилов и Афган прошел, и почти все другие «горячие точки» и заслужил уважение. А его боевое прошлое давало возможность полковнику лучше понимать подчиненных, для которых боевые будни – настоящее, а не прошлое. Короче говоря, Мочилова ценили потому, что он сам пришел не из штабных работников, а из линейных офицеров.

– Слушаю вас, товарищ полковник. Меня предупредил командир бригады, что вы можете позвонить.

– Да, я с ним только что говорил, он мне объяснил твою ситуацию. Прими соболезнования по поводу гибели матери. Но мы – мужчины и умеем переносить удары судьбы. У меня вопрос такой, только отвечай честно. Не желание свое демонстрируй, а просто поставь меня в известность. Итак… Сможешь ты собрать себе батальон? Найдутся люди?

Задача, которую мне поставил полковник, сразу показалась мне настолько сложной, что я не смог даже мысленно сказать ни «да» ни «нет».

– Если честно говорить, товарищ полковник, то я не владею информацией о настроении людей в селе. Дело обстоит достаточно сложно. Даже внутри одной семьи. У старшего сержанта Волоколамова отец категорично не признавал присоединение Крыма к России. Тем не менее взял в руки оружие и встал рядом с сыном. Отец и сын пойдут за мной. Три милиционера тоже обещают поддержку. Участковый, старший лейтенант, по национальности крымский татарин. Его отец тоже якобы обижен на Россию за Крым. Кто-то ему сказал, что там крымских татар обижают. И все-таки сын отправляет в Крым к родственникам жену с детьми, а сам присоединяется к нам. Я еще не виделся с его отцом. Он – мой старший товарищ по детским годам, человек авторитетный и честный. Если бы удалось его уговорить, многие из крымских татар, а их у нас в селе до полусотни, присоединились бы к нам. Мне следует узнать обстановку, и только потом я смогу дать какой-то ответ, товарищ полковник. Я сегодня позвоню вам.

– Обязательно, Владимир Викторович. Обязательно позвони. И все сообщи. Я ночевать сегодня буду, видимо, на службе. Можешь на часы не смотреть, звони в любое время. Вопросы есть?

– Есть. Предположим, я смогу набрать батальон. Что он должен будет делать? Люди будут спрашивать меня, куда я их поведу…

– Я не знаю, как будут развиваться события в Харькове, но там, кажется, все закончилось в самом начале. Это не окончательно, но ситуация там не в пользу ориентации на Россию. Однако в Луганске и Донецке пока побеждает сопротивление. Они уже создают собственную власть, не подчиненную Киеву. Тебе ставится задача – естественно, если сможешь создать пусть не батальон, но хотя бы сильный отряд. Сначала ты должен защитить от фашистов жителей своего села. Преподать противнику хороший урок. Просто продемонстрировать стиль спецназа ГРУ. Это необходимо сделать, чтобы поднять свой авторитет. Без авторитета многие, что сначала пойдут за тобой, очень скоро отвернутся. При этом ты должен ориентироваться на обстановку в Харькове. Если в Харькове все заглохнет, ты с отрядом должен будешь отойти в Донецк. Он же к вам ближе, чем Луганск. Наверное, даже ближе, чем Харьков. В Луганске и Донецке уже формируются отряды сопротивления. Твой опыт сильно помог бы им. Это твоя задача. И это пока все, что я могу тебе сказать. Еще вопросы есть?

– Никак нет, товарищ полковник.

– Тогда – до связи…

– До связи, товарищ полковник… – ответил я и, убрав трубку в карман, скомандовал Паше: – Поехали! В школу.

– Комбриг звонил? – спросил Волоколамов.

– Комбригу я сам недавно звонил. А это – командующий войсками спецназа ГРУ полковник Мочилов. Интересуется, сможем ли мы здесь собрать батальон для сопротивления киевскому режиму.

– Целый батальон – едва ли, – высказал свое мнение Волоколамов, – а сильный отряд, думаю, сможем. Многие из наших, пригожинских, за нами пойдут. Я хотя бы за своих ровесников могу поручиться. Два десятка человек наберу без проблем. Я со многими разговаривал. Было бы оружие. А батальон – разве что со всей округи… Желающие будут.

– Что за парни «из наших»? Служили в армии?

– Половина примерно служила. В украинской. С оружием обращаться умеют. Вторую половину я научу азам. В любом случае они будут лучше подготовлены, чем эти… – кивнул старший сержант в сторону оврага. – Если заедем в Гавриловку, там больше можно набрать. Там и населения в семь раз больше. А у нас, вместе с женщинами и детьми, по численности батальон только и наберется.

– Ты полностью уверен, что в Гавриловке наберем людей?

– Процентов на восемьдесят. Я там три дня назад был. Разговаривал со знакомыми. Знаю общее настроение. Да и по другим селам проедем. Мы с отцом, когда по дороге ехали, в Котовке и в Богданове останавливались. В Богданове-то всего пару человек и можно с собой взять. Остальные – старики и старухи. А Котовка немногим меньше Пригожего, и там парней молодых хватает. Они тоже оружие просят. Даже у нас автоматы просили. Мы им оставили те, что на дороге подобрали, и патроны тоже. Парни в Котовке сами хотели организоваться. Менты киевские вместе с «правосеками», когда в Донецк ехали, село здорово пограбили. Парни не хотят их туда снова пускать. А дорога прямо через село проходит. Я в Гавриловке был еще до проезда ментов. Там тоже, думаю, без эксцессов не обошлось. И там, надеюсь, хотят встретить их с оружием. Весь вопрос в том, где его взять?

Большое село Гавриловка, где находился наш сельский совет, располагалось недалеко от Пригожего. А всего в наш сельский совет входит одиннадцать сел и несколько деревень[4]. Если проехаться по этим селам, то, пожалуй, людей набрать можно. Но вопрос не в этом. Вопрос в том, что в Гавриловке находится железнодорожная станция, и там менты с «правосеками», возможно, надеются сесть в поезд до Киева. Или хотя бы до Барвенкова добраться, чтобы там на киевский поезд пересесть. Но Паша Волоколамов прав в главном – где же набрать оружия на всех? Это вопрос открытый, и решить его мы пока не в состоянии.

– Оружие надо! – словно отвечая на мои мысли, снова категорично заявил старший сержант.

– Как ни странно, Паша, но я тоже это понимаю. Только где его взять?

– На складах. – Волоколамов, похоже, хорошо владел местной информацией.

– А склады где?

– В Ковалевке… Там какая-то большая складская база.

Село Ковалевка примыкало к селу Гавриловка и разделялось с последним только железной дорогой. Ну, и по обе стороны железной дороги по полста метров чистого пространства. Это не расстояние.

– А что там за база? Чья?

– Внутренних войск.

– Это уже интересно. Почему я не знаю? Давно поставили?

– Как раз когда я в Россию уехал.

– Значит, тебя не зря обвиняли в шпионаже. Ты просто кладезь полезной информации.

Мы как раз подъехали к зданию школы, где уже стояли еще две машины, раньше принадлежащие фашистам, и милицейский «уазик», на котором обычно разъезжал старший лейтенант Шихран. Он вышел встретить нас вместе с Василием Волоколамовым.

– Здравствуй, дядя Вова. Я к тебе утром заходил. После того, как у тебя стреляли. Тебя не застал. Бандитов тоже. Только отца твоего видел. Но он, понятно, ничего не сказал, где ты. Крови в доме много было.

– Наверное, я маму хоронил. Уехал как раз.

– Что к моему отцу не зайдешь? Он тебя ждет.

– Сегодня зайду. Обязательно. Обещаю. Ты жену когда отправляешь?

– Сегодня вечером.

– На чем поедут?

– Микроавтобус. Жена за рулем. У меня же детей куча, без микроавтобуса никак.

– Сачко к тебе заходил?

– Да. С женой. Он своих с моими отправляет. Вместе поедут. У Валеры теща в Крыму живет. Там спокойнее будет. Туда фашистиков не допустят.

Я согласно кивнул и двинулся вперед, в здание школы. Как-то так получилось, что это здание все мы выбрали себе под временный штаб. Раньше начальная школа была рабочей. Сейчас детей возят автобусом в школу в Гавриловку. Когда дороги размывает дождями или, как случается часто, автобус ломается, дети бывают счастливы, но в младших классах занятия все же иногда проводят и в этом здании. Это потому, что учителя младших классов живут и в самом Пригожем. Но мы не хотели уподобляться фашистам из «Правого сектора» и не желали гадить там, где временно обосновались. Даже в тюрьму подвал с котельной не превратили. Впрочем, нам и сажать туда было некого, поскольку пленных мы не брали, не имея возможности содержать их.