Пробужденный (ЛП) - Коллин Хоук

- Да.

- Серьезно?

- Да.

Не было и тени сомнения на его лице.

«Ладно».

Я решила на мгновение допустить это безумие и перевести его слова. Я хотя бы

получила какие-то ответы.

- То есть мне плохо из-за твоего заклинания?

- Верно.

- Тогда… Что ты такое? Органический вампир? – это я хоть понимала, но все равно

не верила.

- Не понимаю «вампира».

- Ну, знаешь. Кровопийца. Ненавидит чеснок. Превращается в летучую мышь.

Красивый демон, избегающий солнца. Что-то типа этого.

- Я не избегаю солнца; солнце укрепляет меня. Я не пью кровь.

- Ух-хух. Значит, ты… - я использовала мамин трюк, ожидая, пока он засомневается, но он просто смотрел на меня. – Ладно, - сказала я с сарказмом. – Тогда сам выбери

правильный ответ. «Я – сумасшедший, загорелый-тренированный наркоман, убийца, ищущий место для хранения органов или разыгравшееся воображение Лили.

Он нахмурился.

- Я в своем уме, Лили. Я не понимаю «загорелый», а забрал жизни только тех плохих

людей.

Я собиралась спросить о плохих людях и их убийстве, когда Амон возник передо

мной. Я снова обнаружила, что не могу двигаться, хотя его приближение вызвало тревогу.

Он мягко положил ладонь на мою щеку и смотрел на меня глазами, что были зеленее

травы в Ирландии.

Внезапно я заметила его особый запах – жидкий янтарь, обволакивающий кашемир и

нотка мирры, согретой солнцем. Мне он нравился. Сильно. И я не хотела этого. Моя щека

горела, когда он убрал ладонь, и я поняла, что не смогу отвернуться от него.

С предельной серьезностью он спросил:

- Разве мое прикосновение не показало тебе, что я реален, а не из твоих снов?

Мое горло вдруг пересохло. Я попыталась сглотнуть и ответить, но вместо этого

заметила его полные губы и только кивнула, понимая, что я все еще не знаю, как ответить.

Его рука скользила по моему лицу к подбородку, и он изучал мое выражение лица, перед тем как сказать:

- Не нужно бояться меня, Лили. Тебе больно из-за меня. Позволь помочь тебе.

Когда он сказал это, я смогла ощутить боль в шее, в легких, урчание в желудке. Я

кивнула, смущенная, но поверившая, хотя половина меня все еще протестовала.

Амон сделал еще шаг ко мне, голая и широкая грудь была так близко, и даже без

прикосновений я чувствовала, как тепло проникает в меня, словно в меня стреляли

солнечными стрелами.

Закрыв глаза, Амон положил руки на мою шею и осторожно обхватил ее. В голове

пронеслась мысль, что он может задушить меня, но он касался меня бережно, как бабочку.

Он начал бормотать, и его руки вспыхнули, как мазь от кашля. Моя кожа дрожала, когда

по телу бежал жар, изгоняя боль и оставляя благословенное онемение.

Когда Амон поднял голову и отстранился на пару шагов, я увидела цену

совершенного. Его золотистая кожа посерела, а яркие глаза теперь были уставшими и

скорее карими, чем зелеными.

Прислонившись к ближайшему выступу, Амон закрыл ладонями лицо, его грудь

быстро поднималась и опускалась, а дыхание было таким, словно он пробежал марафон.

- Что ты наделал? – спросила я, пытаясь осознать произошедшее.

- Вернул немного похищенной энергии. К сожалению, это только на время, юная

Лили.

- Временно?

- Да. Боль вернется, но я разделю ее с тобой, насколько смогу. Поверь, я никогда не

хотел, чтобы ты разделила со мной эту участь.

- Слушай, я не собираюсь следовать за тобой, мудрец. Я просто хочу думать, что это

был сеанс гипнотерапии, и он сработал. Спасибо. Мне стало намного лучше.

После короткого мгновения колебания, я опустилась на диван рядом с ним. Его

эмоции были горькими. Предположив, что он говорит правду, что мы связаны, я

понимала, что то, что я чувствовала, исходило от него. Боль. Слабость. И что-то еще…

что-то скрытое. Я все же поняла, что это – одиночество. Как только я осознала это, его

эмоции исчезли.

- Не надо заглядывать так глубоко, юная Лили, - Амон откинул голову на спинку

дивана и мягко добавил. – Тебе не понравится, что ты найдешь.

Он закрыл глаза, длинные ресницы отбрасывали тень на его скулы. Я прислонила

тыльную сторону ладони к его лбу. Его кожа, что до этого была пышущей жаром, обратилась в лед.

- Ты замерзаешь, - заметила я.

Я прошла в комнату, взяла ватное покрывало и остановила себя, закрыв дверь в

спальню, чтобы родители не смогли войти и проверить меня, и вернулась на веранду.

Укутав в одеяло Амона, я спросила:

- Ты был серьезен, когда говорил, что солнце делает тебя сильнее?

- Да, Лили, - прошептал он.

- Тогда все в порядке. Тебе нужно вернуться на солнце, - я не понимала, что

происходит между нами, но его слабость создала сильно притяжение. Оно было нежным, но прочным. Оно шло от меня маленькими волнами, медленно истощая меня.

- Ты правильно поняла, - сказал Амон, когда я перетащила его на скамейку, залитую

солнцем. – Но я постараюсь использовать как можно меньше твоей энергии.

- Ты можешь читать мои мысли?

- Я понимаю тебя, как и ты понимаешь меня, - объяснил он загадочно. Он устроился

удобнее и пробормотал: - Спасибо, Лили.

Солнце уже помогало ему. Разница была зримой и неопровержимой. Его связь со

мной ослабла, я это чувствовала. Глядя на него еще недолгое время, я сказала:

- Ладно, вот что я думаю. Тебе уже лучше. У тебя словно аллергия на солнце, только

наоборот. У тебя проблемы с тенью, - но разве это было причиной того, что Амон передал

солнечное состояние мне? - Амон? Ты говорил о делении моей энергии.

- Да. Было такое, - ответил он.

- Вчера, когда ты исцелился, ты одолжил мою энергию для этого. Так ведь?

- Отчасти. Ты привязываешь меня к этому миру. Как якорь для корабля. Я смогу

использовать всю свою силу, только когда полностью восстановлюсь. А пока что я в

таком состоянии, и мне приходится соединятся с тобой.

С каждой секундой все становилось более странным.

- Ладно, посмотрим, что я поняла. Твое тело работает как солнечная батарея, а

солнце – твое личное чудесное лекарство, но тебе отчаянно требуется пересадка органов, и на время я – твой кролик-энерджайзер.

Я не понимала, что жестикулирую, пока Амон не взял меня за руки.

- Лили, твои слова сбивают меня. Хотя солнце дает мне силы, ее не достаточно, чтоб

сделать все, что я должен, за отведенное время. Без сосудов, что удерживают остатки