Пробужденный (ЛП) - Коллин Хоук

лучше. Было что-то в этих стопочках, листья на которых были отмечены черным

маркером, а дни календаря полностью заполнены, что успокоило меня, вернув контроль

над собой.

Наверное, я была даже больше дочерью своих родителей, чем хотела.

Организованная я, скрупулезная часть меня, хороший солдат, прекрасно вписавшийся в их

жизнь, находила комфорт в таких обычных вещах. Хотя в сердце я всегда хотела немного

хаоса и приключений, но, по правде говоря, я всегда зависела от приказа, разрешения.

Открыв блокнот, я нашла страничку, на которой начинала набросок Амона, и

попыталась дорисовать лицо, но тут же стерла его, понимая, что не могу правильно

изобразить черты его лица.

Почему я была так придирчива, не знаю. Я сдалась и просто обвела контур его

головы.

Я слышала звонок лифта, за которым последовало постукивание высоких каблуков, что означало, что домой вернулась мама. Я потратила на набросок Амона куда больше

времени, чем думала. Моя мама просунула голову в комнату, и до моего носа долетел

цветочный запах ее духов.

- Мать, - сказала я, поднимая голову и отрываясь от блокнота.

Она прошла в комнату и положила ладонь на мое обтянутое халатом плечо.

- Как день прошел? Херб сказал, что ты жаловалась.

Я вздрогнула в ответ и напомнила себе, что Херб просто беспокоился, а Мать тем

временем листала брошюру колледжа, остановившись на менее желаемом. Я почти

слышала укор в ее голосе, когда она просматривала лист:

- Я смотрю, ты размышляла над выбором.

- Да, хотя и не решила ничего пока что.

Сжав мое плечо, что было явно подавляющим жестом, а не успокаивающим, она

сказала:

- Уверена, ты выберешь правильно.

Она расстегнула ожерелье и сняла браслеты, пока ворчала:

- А как твоя встреча насчет школьного проекта?

- Резко оборвалась.

- Я слышала.

Повернувшись в кресле, чтобы видеть ее, я спросила:

- От кого?

- От матери Кэсси. Кэсси беспокоилась о тебе. Она сказала, что ты сбежала со

встречи, чтобы помочь парню на улице?

Будучи мягкой, мама говорила очень успокаивающе, но я чувствовала привкус

горечи ее недовольства и утихомирить ее:

- Все было совсем не так драматично.

- О? – таким был весь ответ. Единственная гласная, содержащая миллионы значений, осторожно прервала разговор. Так делали в старых телевизионных программах, когда

гостей заставляли чувствовать дискомфорт в затянувшейся тишине и терзаться мыслями.

И хотя я сомневалась, что мама знала такие трюки, я клюнула на удочку.

- Она говорила правду, на улице был парень, но она не рассказала о происшествии.

Он был сильно ранен.

- И ты попыталась помочь, - сказала она, вскинув бровь, и это не прозвучало

вопросительно.

- У меня не было выбора, - отметила я, говоря правду, пусть и не всю.

- Разве там не было полиции? Никто не вызвал скорую?

- Не знаю. Он успел уйти раньше.

- Я думала, он был серьезно ранен.

- Он и был. Но смог… уйти, - мой голос сорвался.

Ее острый взгляд замер на моем блокноте, и она придвинула его ближе, скользя по

странице пальцем.

- Это твой загадочный парень?

Я кивнула, закрывая рукой записи о нем внизу страницы и надеясь, что этот жест не

выглядит ненатурально.

- Хмм. Может, мне стоит сделать пару звонков и выяснить, оказали ли ему

медицинскую помощь.

Она собиралась заняться Амоном, и я не могла позволить ей этого. Не то чтобы она

могла ему навредить, но у моей матери были свои принципы насчет людей, которым

нужно было укрытие, которые были не на своем правильном месте.

По ее милости Амон скорее окажется в какой-нибудь организации. А я не была

уверена, что он принадлежал одной из них, но идея упечь его куда-нибудь была неверной.

Нуждаясь в том, чтобы сбить ее с пути, но не навлечь на себя подозрения, я сглотнула и

тихо ответила:

- Уверена, с ним уже все в порядке.

Я продолжала чувствовать панику, пока она изучала мой блокнот. Если она решит

забрать его, мне придется нелегко. Вместо этого она закрыла блокнот и оттолкнула в угол

стола.

- Ты знаешь, как я толерантна насчет твоих хобби, - начала она, - и я надеюсь, что ты

не попадешь в опасную ситуацию, пытаясь нарисовать кого-то… нового? – в ее словах

был и приказ, и предупреждение, и вопрос. Улыбнувшись, я покачала головой, словно

замечание было ошибочным.

Она долго смотрела на меня, вызывая во мне болезненные ощущения и словно читая

что-то в моем сознании, открывая мои секреты, но она закрыла тему и сдержанно

улыбнулась. Часть меня паниковала, что она все же станет искать следы инцидента с

Амоном.

Пока что я могла свободно проходить из мира родителей в свой мир, обустроенный

мной смой. Инцидент с Амоном был самой опасной, но и самой потрясающей, вещью, что

когда-либо случалась со мной, и потому я хотела, чтобы он отыскал свой дом, и он мог

сделать это своими силами, но события этого дня я хотела оставить только себе.

- Похоже, в нашей семье появился маленький гуманист?

Я быстро сменила гримасу на слабую улыбку и понадеялась, что разницы заметно не

было.

- Постарайся перенести встречу, - продолжила она. – Ты знаешь, как это важно для

твоего отца.

- Да. Я знаю. Я позвоню позже этим Странным сестр… девушкам.

Ее глаза сузились. Она уловила в моем голосе сарказм, но решила проигнорировать

его.

- Вот это моя дочь.

Она улыбнулась, потрепав меня за щеку, словно я была призовой лошадкой, а потом

покинула комнату.

Испустив глубокий выдох облегчения, я стояла и потирала затекшую спину,

постанывая. Я чувствовала себя старушкой. Даже хуже, старушкой, которой пришлось

убегать от машины. Иголки боли бегали по моей спине, посылая болезненную гусиную

кожу по всему телу, и меня это заставляло чувствовать себя вывернутым наизнанку

дикобразом – колючим, одурманенным и немного погрызенным

Решив пропустить ужин и лечь пораньше, чтобы убрать ошибку в моей системе, я

забралась в свою кровать с балдахином и устроилась, надеясь на долгий сон. Вместо этого

мне снились странные вещи. Огромные разноцветные жуки ползли по моим рукам, не

сдаваясь, когда я их сбрасывала. Я тонула в темной реке, полной крокодилов. А когда я

подумала, что больше кошмаров не перенесу, я попала в темное место, где невидимое зло