Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина - Сергей Минаков

«Собравшись в Миноге, полк получил заслуженный отдых за славные 4–5 ноября, – пишет А.А. Зайцов. – …7-го ноября был переведен в Имбрамовице в резерв за левый фланг нашей дивизии…9-го полк был двинут (все время оставаясь в дивизионном резерве) еще севернее в Лабзову, а 10-го ноября вновь вернулся в с. Имбрамовице…Совершенно для нас неожиданно утром 11-го ноября мы были, однако, двинуты на фронт для поддержки и смены понесших громадные потери лейб-гренадер в с. Задрожье»213. Однако сильные морозы парализовали боевую активность с обеих сторон. Меняя позиции, время от времени оказываясь в обстановке вялотекущей перестрелки с противником, в ночь с 1-го на 2-е декабря 1914 г. полк «получил приказ об отходе»214. После четырех форсированных переходов, отступая, 3 декабря полк стал на ночлег в с. Сухове, где был получен приказ о переходе гвардии в резерв Верховного Главнокомандующего215. 8 декабря в эшелоне полк прибыл на станцию Пилява. «Наконец-то, – как пишет Зайцов, – явилась возможность полку по-настоящему отдохнуть и разобраться после 4-месячных боев и походов»216. Затем, после императорского смотра гвардии в Граволине 20 декабря, 22 декабря был направлен в Варшаву, а оттуда 26 декабря отправился к поселку Гощин, куда прибыл 28 декабря217. Здесь, в Гощине, полк простоял до 20-х чисел января 1915 г., до начала боев под Ломжей, один из которых стал роковым для подпоручика Тухачевского. Таким образом, фактически полк не принимал участия в сколько-нибудь заметных боевых действиях, несмотря на частые перемещения и перемены позиций.

В такой обстановке командование полка сочло возможным предоставить подпоручику Тухачевскому кратковременный отпуск, но, скорее всего, не в ноябре, а в декабре 1914 г., когда гвардия была переведена в резерв Главного командования, т. е. после 3 декабря. Очевидно, он вернулся в полк (с учетом двухдневного пребывания дома, в Москве) примерно дней через 10, т. е. ориентировочно к 15 декабря. Таким образом, никаких боев, в которых мог участвовать подпоручик Тухачевский до конца января 1915 г. на фронте л-гв. Семеновского полка не было.

В «Списке по старшинству… 1 января 1916 г…» перечисляются награды подпоручика Тухачевского, которые он получил, совершенно очевидно, за участие в боевых действиях с августа по ноябрь 1914 г. «Награжден, – указывается в этом документе, – в 1914 – Владимир 4-й степени с бантом, Анны 3й степени, Станислава 3-й степени с мечом и бантом. 1915 – Анны 2-й степени с мечами, Анны 1-й степени с надписью „За храбрость“»218.

Сам Тухачевский не оставил никаких сведений об обстоятельствах, при которых он попал в плен в ходе ночного боя под Ломжей 19 февраля 1915 г. Князь Касаткин-Ростовский, который не был свидетелем этих событий, описывает их так: «Тухачевский, как передавали случайно вырвавшиеся из немецкого кольца люди, в минуту окружения, по-видимому, спал в бурке, в окопе. Когда началась стрельба, видели, как он выхватил шашку и, стреляя из револьвера, отбивался от немцев. Потом стало известно, что он был взят в плен, откуда три раза пытался бежать, но неудачно» 219.

По воспоминаниям бывшего офицера из гвардейских стрелков Г.А Бенуа (он, в свою очередь, вероятно, воспользовался рассказом своего брата – офицера-преображенца А.Л. Бенуа), «в 1915 году, в феврале под городком Ломжей, после упорных и тяжелых боев его полк (Семеновский), имея далеко впереди себя 6-ю роту, окопался и занял оборону. Ночью, перед рассветом, поднялся густой туман. Пользуясь им, как дымовой завесой, батальон немцев обрушился без выстрела, с гранатами на передовую роту. Силы были неравны. Ротный командир был убит, многие солдаты геройски погибли, и только человек сорок успели, отстреливаясь, отойти к своим. Человек тридцать попали в плен, вместе с ними получивший удар прикладом по голове подпоручик М. Тухачевский, которого подобрали в бессознательном состоянии»220. Однако сведения о том, что подпоручик Тухачевский попал в плен, стали известны гораздо позднее. Согласно «Именному списку штаб и обер офицерам Л.Гв. Семеновского полка 22 февраля 1915 г…» значилось: подпоручик «Тухачевский Михаил Николаевич – убит (пропал без вести) 19 февраля 1915»221. Свидетелей его пленения не было. Напомню, что, кроме капитана Веселаго, в составе 6-й роты на 20 августа 1914 г. были младший офицер подпоручик О.А Тигерстедт, смертельно раненый 24 августа 1914 г., подпоручик Г.К. фон-Эссен 2-й222 и прапорщик барон А.А. Типольт.

Барон Типольт, вспоминая об этом бое, в котором погиб его командир капитан Ф.А. Веселаго, объяснял: «…Четвертый взвод 6-й роты, которым я тогда командовал, в том бою не участвовал – мы находились в резерве. Но утром 20 февраля пришел и наш черед. На сей раз счастье изменило мне: получил тяжелое осколочное ранение в голову»223. Ранение прапорщика Типольта подтверждается сведениями из «Именного списка…» от 22 февраля 1915 г., где говорится о его эвакуации в тыл по ранению224.

Вспоминая об этом драматичном, можно сказать, роковом событии в жизни будущего маршала, прапорщик барон Типольт, писал: «Зима 1915 года застала семеновцев под Ломжей. Здесь, как, впрочем, и на других направлениях, немцы располагали большим превосходством в артиллерии. При поддержке крупных калибров в ночь на 19 февраля 1915 года они перешли в атаку. 7-я рота почти полностью была уничтожена, а остатки ее вместе с М.Н. Тухачевским попали в плен»225.

Следует обратить внимание на то, что барон Типольт единственный из мемуаристов, достаточно близких приятелей подпоручика Тухачевского по полку, сам являвшийся офицером 6-й роты, свидетельствует, что Тухачевский и 19 февраля 1915 г. оставался офицером 7-й, а не 6-й роты, как указывает князь Касаткин-Ростовский. Следует заметить также некоторые расхождения в сведениях А.А. Зайцова, указавшего Типольта в должности младшего офицера пулеметной команды, и самого Типольта, который утверждает, что он в феврале 1915 г. еще оставался младшим офицером 6-й роты, командовавшим 4-м взводом. Видимо, Зайцов ошибается. Скорее всего, Типольт из 6-й роты был переведен в пулеметную команду полка уже после возвращения в полк после излечения тяжелого ранения (осколком в голову). Кроме того, Типольт четко помнит, что Тухачевский не был офицером его, 6-й роты, но и в феврале 1915 г. оставался офицером 7-й роты.

Из сообщения Типольта о ночном бое 19 февраля 1915 г. следует также, что вся 7-я рота вместе с Тухачевским находилась в окопах, поскольку почти вся она была уничтожена противником, а ее остатки вместе с Тухачевским попали в плен. А 6-я рота, опять же по свидетельству Типольта, также находившаяся вместе с 7-й и во главе со своим командиром капитаном Веселаго, в окопах была не вся: один ее взвод (прапорщика Типольта) оставался в резерве. Из свидетельства прапорщика барона Типольта можно вывести предположение, что 7-й ротой командовал подпоручик Тухачевский. Поэтому, скорее всего, именно он вступил в командование ротой с 11 сентября 1914 г. после отбытия в тыл по болезни поручика Иванова-Дивова 2-го.

Первоисточником сведений о том, как Тухачевский попал в плен (полученных и князем Ф. Касаткиным-Ростовским, и Г. Бенуа), мог быть лишь один офицер той же 6-й роты, которому удалось прорваться к своим: подпоручик Г.К. Эссен-2, если только он принимал участие в бою, а не находился с частью 6-й роты в резерве. Во всяком случае, судя по цитированному выше полковому «списку», он такого свидетельства не оставил. К тому же 25 августа 1915 г. подпоручик фон-Эссен 2-й сам пропал без вести226.

В своем рассказе князь Касаткин-Ростовский прямо ссылается на очевидцев поведения Тухачевского в этом бою. Однако он не знает (как и подпоручик Эссен-2), как будущий маршал попал в плен. Он не знает, что Тухачевского ударили прикладом по голове и в бессознательном состоянии взяли в плен. В полку вплоть до 1917 года точно не знали о его судьбе. Официально в полковых документах, как уже отмечалось выше, он считался пропавшим без вести. Это следует из текста полкового приказа № 339 от 27 ноября 1917 г.: «…Во изменение параграфа 11 приказа по полку от 28 февраля 1915 года за № 34, подпоручика Тухачевского 1-го227 считать не без вести пропавшим, а попавшим в плен к германцам в бою 19 февраля»228.

Правда, сестры маршала утверждали, что «месяца три-четыре спустя имя брата появилось в газетах в списке убитых. Мы были потрясены. Но, к счастью, это оказалось ошибкой. Недели через две выяснилось, что Михаил находится в плену»229. Иными словами, о пленении подпоручика Тухачевского стало известно примерно в июле 1915 г. Это было выяснено, кажется, через «Красный крест». Сестры маршала подтверждали это тем, что их брат пересылал им через «Красный крест» открытки230.

Возвращаясь к обстоятельствам пленения подпоручика Тухачевского, можно полагать, что сведения об ударе прикладом по голове, похоже, появились уже после возвращения Тухачевского из плена и, возможно, исходили от него самого.