Книга о самых невообразимых животных. Бестиарий XXI века - Каспар Хендерсон

«Единственная граница, более явная и таинственная, чем граница между зеркальной поверхностью океана и миром коралловых рифов в глубине, – это граница между жизнью и смертью» (Оша Грей Дэвидсон).

Но, едва обнаружив этот мир, мы стали свидетелями его разрушения. В период после Второй мировой войны многие рифы, особенно в Юго-Восточной Азии и Карибском море, были практически уничтожены в результате чрезмерной эксплуатации и загрязнения окружающей среды. На Филиппинах, где когда-то изобиловали коралловые рифы, сейчас по шутливому, но справедливому выражению одного из туристических путеводителей, «совершив погружение с аквалангом, вы увидите немало ужасов, прежде чем растворитесь» в химических и человеческих отходах. Несмотря на попытки, иногда прямо-таки героические, сохранить то, что осталось (а пока еще там есть поразительные сокровища), эта экосистема, кажется, разрушается еще быстрее, чем другие: она исчезает буквально на наших глазах.

Чарльз Дарвин видел, что при определенных условиях кораллы могут быстро разрастаться и приближаться к поверхности, образуя рифы и атоллы, даже если горы под ними находятся на большой глубине

Деятельность человека оказалась гораздо опаснее для коралловых рифов, чем любые всплески активности морских звезд. Так неужели мы даже не можем отдать терновому венцу должное и признать, что это не разрушающий все вокруг монстр, а часть удивительного целого (по крайней мере целого, которое существовало до недавнего времени)?!

Существа с формой звезд имеют очень древнее происхождение. В скалах, которым более 2 млрд лет, были обнаружены ископаемые, получившие красивое название Эоастрион, или «маленькая утренняя звезда», – они действительно похожи на малюсенькую звездочку. В породах, датируемых примерно миллиардом лет позже, тоже были обнаружены следы звездообразных организмов. Конечно, эти существа ничего общего не имели с современными морскими звездами. В первом случае речь идет о бактерии, во втором – о спорах водоросли.

Древнейшие из обнаруженных ископаемых морских звезд датируются ордовикским периодом (примерно 488–445 млн лет назад). Это было время, когда рыбы еще не имели челюстей, а на илистом дне обитали скорпионы размером с баскетболистов. Наутилоидеи с раковинами до трех метров в длину были опаснейшими хищниками. Трилобиты с глазами на стебельках полагались на свой шипастый панцирь для самозащиты. Животные пока еще не выбрались на сушу, а наземная растительность в основном была представлена мхами и печеночниками. Морские звезды, вероятно, эволюционировали из организмов, напоминавших криноидей – загадочных морских лилий, которые и сейчас растут на дне моря. Как и криноидеи, звезды принадлежат типу иглокожих, возникшему не позднее кембрийского периода (542–488 млн лет назад) и сейчас включающему от 6000 до 7000 видов, в том числе морских огурцов (они выглядят как гигантские сосиски и имеют весьма странные привычки), морских ежей (с невероятно острыми иглами, которые могут доставить очень много неприятностей, если на них наступить) и офиур. Сегодня терновый венец – один из 1600 современных видов морских звезд (научное название Asteroidea).

Тип иглокожих имеет ряд важных черт, общих с хордовыми, к которым относятся аксолотли, люди и данио рерио. Все мы вторичноротые, это означает, что у эмбрионов анальное отверстие развивается раньше, чем ротовое. Мы все начинаем свое развитие в этом мире с «пятой точки».

Самые первые иглокожие были двусторонне-симметричными; на протяжении всей жизни у их тела были левая и правая, передняя и задняя части. Многие современные иглокожие остаются билатеральными только на стадии личинки. Личинки, кроме того, способны свободно передвигаться в воде, как мальки рыбы. Но еще в самом начале эволюционного пути взрослые иглокожие стали вести «сидячий образ жизни», прикрепляясь к морскому дну, как, например, морские лилии. На более поздних этапах морские звезды снова начали свободно передвигаться, но сохранили радиальную симметрию, приобретенную их предками. По мере того как личинка современной морской звезды превращается во взрослую особь, ее левая сторона начинает развиваться за счет правой, так что в конце концов тело звезды получает пятилучевую симметрию: пять лучей или рук отходят от центрального диска. Морские огурцы билатеральны на стадии личинки, проходят стадию пятилучевой симметрии в своем развитии, а затем снова становятся двусторонне-симметричными. Такие метаморфозы (они поражают воображение больше, чем описанные Овидием превращения) доказывают, что биогенетический закон Геккеля (о котором говорится в главе 1) описывает далеко не все явления животного мира.

Морские звезды, сохраняя пятилучевую симметрию, имеют множество необычных форм. Некоторые, как терновый венец, покрыты рядами игл для самозащиты. У других лучи такие короткие, что они больше похожи на пятиугольники, чем на звезды (так называемая «подушка для иголок»). Лучей, или рук, у звезды может быть от 5 до 50, как у Helicoilaster. (У одного из видов морских лилий – Comanthina schlegelii – 200 лучей.) Число лучей не всегда кратно пяти, встречаются морские звезды, например, с 11 лучами. Их длина по отношению к остальному туловищу и их форма тоже значительно различаются. У звезд рода Zoroaster они длинные и гибкие, похожие на хобот слона. Самая большая морская звезда в мире – звезда-подсолнух, словно из тревожного сна Ван Гога. Эта звезда бывает разных цветов: ярко-оранжевого, желтого, красного, коричневого или даже фиолетового, имеет от 16 до 24 бархатистых на вид лучей и может достигать метра в диаметре.

Ближайшими родственниками морских звезд являются офиуры, или змеехвостки. Некоторые змеехвостки еще больше похожи на мифологические создания, чем морские звезды. Например, Gorgoncephalus, или голова Горгоны, действительно напоминает клубок змей. Другие офиуры выглядят более утонченно. Они выискивают, ощупывают и обхватывают кораллы и другие организмы, осторожно и нежно, словно куртизанки в боа из перьев. Недавно исследователи обнаружили неподалеку от Антарктиды настоящий «город» офиур: подводную гору, буквально покрытую змеехвостками; оказалось, что там обитают и другие очень интересные животные (например, гигантские особи роговых кораллов).

В отличие от хордовых – или моллюсков, среди которых встречаются весьма смышленые животные, например, каракатицы и осьминоги, – иглокожие не удосужились обзавестись головным мозгом. У них радиальная нервная система. Группы взаимосвязанных нейронов распределены по их телу и способны обрабатывать определенную информацию. Отсутствие сконцентрированного скопления нейронов, то есть мозга, не означает, что иглокожие совсем не воспринимают окружающий их мир. Морские звезды обладают осязанием, ощущают температуру и могут ориентироваться в пространстве с помощью специальных трубчатых выростов, скелетных пластин и педицеллярий (маленьких скелетных образований в виде щипчиков или клешней). Каждый луч морской звезды снабжен осязательным окончанием, которое реагирует на химический состав и вибрацию воды, а также крохотным глазным пятном, способным воспринимать свет и движение, но не формировать образ. У многих видов морских звезд по поверхности тела разбросаны отдельные фоторецепторные клетки. По крайней мере у одного вида офиур тело покрыто сетью глазных пятен с более сложным устройством – нервная система может заставить эти пятна действовать как один глаз, состоящий из нескольких связанных частей. Хрусталик их глаза состоит из кристаллов кальцита, что свойственно давно вымершим трилобитам. Получается, что звезды – вполне буквально – смотрят на нас, причем используют они для этого самую древнюю технологию зрения на Земле.

Мы, люди, считаем себя дальновидными. Но, если верить современной науке, коралловые рифы и людей, жизнедеятельность которых зависит от них, ждет далеко не светлое будущее. Прямые и косвенные угрозы, такие как неограниченный вылов рыбы или глобальное потепление, могут, если им не противостоять, уничтожить последние сохранившиеся рифы – а их количество и так значительно уменьшилось всего за несколько десятков лет – примерно к 2050 г. Вряд ли рифы сталкивались с угрозами такого масштаба в течение последних 55 млн лет, но восстановление и после предыдущих катастроф занимало несколько миллионов лет. И все-таки нельзя сказать, что коралловые рифы полностью исчезнут в XXI в. Некоторые их популяции демонстрируют удивительную живучесть и при отсутствии других угроз в течение всего нескольких десятилетий могут восстановиться даже после прямого удара водородной бомбы. Именно поэтому необходимо поддерживать инициативы по сохранению рифов и привлекать к ним местное население: например, создавать морские заповедники. При определенных обстоятельствах имеет смысл и активное вмешательство – выращивание рифов.