Отец по ошибке (СИ) - Вильде Арина

— Так переедь.

— Не у всех так хорошо с деньгами, как у тебя, Максим, — и звучит это так, словно я захватил целый банк и пирую в то время, когда остальные перебиваются кашей на воде и картошкой.

— Так найди себе того, у кого все так же хорошо. Ты сможешь, я верю в тебя, — передразниваю ее и вздрагиваю, когда чувствую, как ее ладонь ложится мне на грудь.



— Слушай, — уже спокойней продолжает она, с ее лица слетает злость и раздражение, сменяясь тоской, — мне действительно очень жаль, что все так получилось. Я была глупой, наивной. Ты был моим первым и единственным мужчиной, и мне показалось, что… — Она отводит взгляд в сторону, прикусывает губу, подбирает слова. — Я совершила ошибку, Максим, ужасную. И мне бы очень хотелось вернуться обратно и все исправить. Мне плохо без тебя.

Ее рука движется вверх, поглаживает шею, щеку, Света прижимается ко мне, и я сглатываю подступивший к горлу ком, проклиная себя за то, что все ещё реагирую на ее запах и тело. Света как любимая игрушка детства: не тот возраст, чтобы играть, но и выбросить рука не поднимается, всё-таки столько воспоминаний с ней связано.

Я не могу оторвать взгляд от ее лица. Она превратилась в красивую женщину, несравнимую даже с той двадцатилетней девочкой, от которой я потерял голову, и очень странно, что она до сих пор одна.

— Не надо, — произношу хрипло, обхватываю пальцами ее тонкую кисть и отвожу руку в сторону. Мы стоим друг напротив друга, оба дышим тяжело, в глазах Светы виднеется влага, и я спешу избавиться от девушки, пока ей не удалось своими женскими штучками хоть и на короткое время, но выбить меня из колеи. — Надеюсь, это наша последняя встреча. Желаю счастья. — Открываю дверь и жестом руки указываю на выход.

Света резко выдыхает, морщит свой аккуратный носик и проносится мимо, оставляя после себя неизменный аромат от «Шанель», который въедается в нос, пробуждая спрятанные подальше воспоминания о прежней счастливой жизни.

Глава 11

Макс

Из-за Светы наш семейный ужин получается слегка натянутым. Мать упоминает о ней через каждые десять минут, расхваливает, рассказывает о новой должности, какая она умная, целеустремлённая девушка, и все посматривает на меня, ожидая какой-то реакции на свои слова. Я же немного резче, чем следовало бы, прошу закрыть эту тему, потому что чем меньше я знаю о жизни бывшей жены, тем меньше думаю о ней. К счастью, отец переводит разговор на другую тему и остаток вечера проходит спокойно и душевно. Как раньше, только без Светы.

Уже у двери, когда я собираюсь уходить, мама вдруг решает все же выговорить мне то, что ее так беспокоит:

— Максим, сын, ты так долго не заводишь отношений, не женишься, я думала, что ты все еще любишь Свету. Но если это не так, то в чем причина такой отшельнической жизни? Я ведь хочу внуков еще увидеть, сколько нам с отцом осталось жить-то?

— Мам, ну что ты такое говоришь, а? К тому же есть Ленка, с нее и требуйте внуков, а я еще не готов. И женщина у меня есть, так что за это тебе точно не следовало бы волноваться, — почти не вру я.

— Ох, правда? — Глаза матери загораются любопытством. — Почему же никогда не говорил о ней? Может, устроим семейный ужин?

— Еще рано, мам, но как соберусь — сразу же оповещу, — целую ее в щеку, прощаясь, и ухожу из родительского дома.

Какое-то время просто сижу в машине, поглядывая на горящий свет в окнах многоэтажки, и ловлю себя на том, что уже несколько минут пялюсь в сторону квартиры Светы. Это злит меня. Ведь столько времени не думал о ней, а сегодня словно что-то надорвалось внутри и блок развалился. Завожу мотор и мчу подальше отсюда, мечтая о том, чтобы моя бывшая свалила куда-нибудь далеко и больше не мозолила глаза.

Домой возвращаюсь не в самом лучшем настроении. Измотанный и выжатый. Заваливаюсь на кровать, только закрываю глаза, как на всю квартиру раздается дверной звонок.

— Кого там еще принесло? — ворчу себе под нос и нехотя поднимаюсь с кровати. Плетусь к двери и с удивлением обнаруживаю за ней Игоря и Вику. — Что-то случилось? — с подозрением спрашиваю я, смотря на их кислые лица.

— Можно войти? Есть разговор. — Игорь выглядит слегка нервным, руки спрятаны в карманах, искоса поглядывает на поникшую Викторию, и мне даже в голову не приходит, о чем мы можем разговаривать в одиннадцать ночи.

— Конечно, — я отхожу в сторону, пропуская их внутрь, и закрываю дверь. — Так что такое? — спрашиваю, потому что эта парочка все еще загадочно молчит.

— Мы были у Ирины, — начинает Игорь, и я напрягаюсь. Боюсь услышать плохие новости. Прикрываю глаза, чувствую, как в легких заканчивается воздух. Странная реакция на судьбу незнакомки. — Она все так же без сознания, я поговорил с докторами, никто толком ничего не может сказать. Ребенка перевели в детское отделение, его не могут больше держать в роддоме. Если в ближайшее время никто из родственников не заберет мальчика либо Ира не очнется, то начнут оформлять документы и отправят его в дом малютки.

— Вот как… — выдыхаю я.

— Максим, мы с Игорем решили забрать мальчика к себе на то время, пока Ира будет в больнице, — решительно заявляет Вика, и моя бровь ползёт вверх от удивления. — Ира жила только с бабушкой, в какой-то деревне, ее мать за границей, а решать что-то нужно прямо сейчас.

— Да, я знаю, ездил к ней домой, нашел адрес прописки, но рассказать о реальном положении дел так и не смог. Нечего нервничать пожилой женщине, может через день-два все обойдётся, а я своими новостями зря только потревожу ее. — Я отвожу взгляд в сторону.

На самом деле это не единственная причина того, почему я так и не смог рассказать правду родственнице Иры. Просто внутри меня все ещё свежи воспоминания о том, как мне пришлось рассказать своей бабушке, что дед скончался прямо на операционном столе. Я добрых полчаса простоял под дверью ее квартиры, собираясь с мыслями и подбирая правильные слова, потому что знал, что даже в свои восемьдесят четыре они любили друг друга точно так же, как и в двадцать. И я никогда не забуду ее растерянный, неверящий взгляд, слёзы в глазах, то, как она присела на диван и молчала несколько часов, пытаясь осознать произошедшее.

— Я бы не хотела, чтобы с моим ребёнком произошло то же самое, поэтому собираюсь какое-то время приглядывать за малышом. Думаю, Ира будет рада этому.

— Хорошая идея, — киваю головой и выдыхаю от облегчения, понимая, что пацан теперь не моя головная боль.

Игорь и Вика не двигаются с места, не собираются уходить, смотрят на меня с надеждой во взгляде, и я не понимаю, что они хотят от меня. Одобрения?

— Что-то ещё? — спрашиваю все же я.

— Дело в том, — начинает Игорь, — что нам ребёнка не отдадут, по закону не имеют права, но в больнице и роддоме все уверены, что ты его отец, поэтому мы хотели попросить тебя помочь нам забрать мальчика.

— Плохая идея, — говорю я, не давая закончить предложение Игорю.

— Макс, мы бы не просили о помощи, если бы самостоятельно могли решить эту проблему, — начинает заводиться Игорь, и теперь я точно узнаю в нем своего соседа.

Мы с Игорем буравим друг друга упертыми взглядами. Для него все так просто: забери ребенка, запиши на себя, а мы за ним присмотрим. А то, что в случае чего вся ответственность за мальца ляжет на меня, никто не подумал. Да и где гарантии, что Вика не примчится ко мне завтра и не скажет забирать его обратно?

— У меня есть номер ее матери, я собирался утром звонить ей, пусть приезжает и разбирается со всем этим, — произношу с раздражением, понимая, что если не сделаю этого в скором времени, то и в самом деле могу внезапно обзавестись сыном.

— Правда? — с надеждой спрашивает Вика.

— Ага. Что-то еще? Если нет, то спокойной ночи. — Я открываю дверь и жестом указываю им на выход. Почему все пытаются всучить мне этого ребенка? Ощущение, словно это никогда не закончится, хоть бери и уезжай из города, подальше от людей, которые считают, что Ирина моя девушка, а я обязан позаботится о пацане.