Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

Остановились после полуночи, когда большой Скорпион низко навис над холмами. Один из шейхов соар подъехал к принцу, чтобы попрощаться и еще раз дать клятву верности.

— Я отправляюсь поднимать свое племя, — сказал он принцу. — Еще до того, как эта луна станет полной, я встречу тебя у источников Ма-Шадид с пятью сотнями воинов, — пообещал он.

Они смотрели вслед его быстро уходящему верблюду, пока тот не затерялся в лиловых тенях на востоке, потом двинулись дальше. Дважды в эту ночь шейхи отделялись от колонны и, испросив благословения принца, уходили в пески, обещая в полную луну встретиться с ним снова у источников Ма-Шадид.

Колонна двигалась, пока не достигла поля роскошной зары: тут несколько месяцев назад буря оросила крошечную часть пустыни. Здесь воины остановились и пустили верблюдов пастись, а сами нарезали охапки цветков, лучшего и высоко ценимого верблюжьего корма. Верблюды, угостившись на славу, шли до тех пор, пока восход не окрасил восточный горизонт в оранжевые и розовые тона.

Они снова остановились, на этот раз разбив лагерь, уложили верблюдов и накормили их припасенной зарой. Потом на кострах, в которых горел сухой верблюжий навоз, сварили кофе и испекли лепешки. Поев, все легли, завернувшись в одеяния. И проспали часы жары, когда скалы дрожали в знойном мареве.

Дориан лежал рядом с Ибрисам, в ее тени; звуки верблюжьей отрыжки и пережевывания жвачки были знакомы и успокаивали.

Спал он хорошо и проснулся вечером, когда воздух стал прохладнее.

Пока колонна поднималась и готовилась к долгому ночному маршу, Дориан выслал вперед по предполагаемому маршруту небольшой патруль под началом Батулы. Потом сел на Ибрисам и проехал назад по их пути, чтобы убедиться — за ними не следят.

Так принято в этой суровой враждебной земле, где племена живут в постоянной вражде и войне, где набеги за верблюдами и женщинами составляют часть образа жизни, а бдительность становится главным в существовании каждого.

Дориан обнаружил, что обратный след чист. Он повернул обратно, послав Ибрисам быстрым раскачивающимся шагом, и вскоре догнал основную колонну.

Миновала полночь, и они добрались до горьких источников Гхайл-я-Ямин. Здесь уже расположилось небольшое поселение племени соар; люди выбегали из шатров и, крича от радости и стреляя в воздух, окружили верблюда принца.

Здесь, у Гхайл-я-Ямин, под редкими финиковыми пальмами, близ горьких источников, где вода такая соленая, что пить ее можно, только смешав с верблюжьим молоком, они провели два дня. Приходилось сильно углубляться под землю, чтобы добраться до этой воды и вынести ее на поверхность в кожаных ведрах, напоить верблюдов. После долгого пути без питья верблюды жадно глотали ее. Ибрисам много раз принималась пить и за следующие несколько часов выпила двадцать пять галлонов.

Здесь последние шейхи соар покинули колонну и разъехались по пустыне в поисках своих людей, оставив принца аль-Малика под защитой небольшого отряда Дориана. Предстояло преодолеть последний отрезок пути до встречи с племенем авамир у источников Мухаид.

Отряду потребовалось три ночи, чтобы преодолеть соляные равнины перед холмами Шия. Даже при луне соляные равнины были белы, как снежное поле, и ноги верблюдов оставляли на сверкающей поверхности темные следы. На третье утро впереди показались холмы — светло-голубая линия на фоне рассветного неба, неровная, как зубы тигровой акулы. День провели в неглубокой вади, где колючие кустарники давали скудную защиту от солнца.

Перед сном Дориан поднялся на край вади и стал разглядывать цепь холмов впереди.

Восходящее солнце освещало красные зазубренные скалы.

Холмы Шия отмечали границу между территориями соаров и авамиров. Дориан увидел холм, похожий на башню замка. Люди племени соар называли его Колдовской Башней. Здесь есть проход, по которому можно попасть во владения племени авамир.

Дориан довольно улыбнулся: он привел колонну по бездорожной пустыне точно к этому проходу. Он встал и спустился по склону вади, чтобы найти место для дневного сна.

Вечером, когда колонна была готова к выходу, Дориан, как обычно, проехал обратно по пройденному пути. В полмиле от лагеря он увидел след незнакомого верблюда. К этому времени он уже так хорошо знал пустыню и ее образ жизни, что узнавал след каждого верблюда в отряде. Этот свидетельствовал, что неизвестный всадник приехал с запада и пересек их путь. Дориан видел, что всадник спешился и осмотрел след, потом снова сел верхом и двигался по следу почти две мили, прежде чем свернуть и направиться к невысокому холму, который, точно слоновья спина, поднимается над плоской соляной равниной. Он оставил своего верблюда за этим укрытием и пополз к вершине холма. Дориан ясно видел извилистый след, похожий на след змеи.

Поднявшись вслед за незнакомцем, Дориан увидел, что с вершины открывается хороший обзор лагеря под деревьями гаф,[364] где колонна провела день. Дориан понял, что незнакомец некоторое время лежал здесь, потом отполз назад и побежал туда, где оставил верблюда.

Он по широкому кругу объехал лагерь и направился прямо к холмам Шия и к Колдовской Башне над проходом. Шпион опередил колонну часов на восемь и теперь уже добрался до места.

Из этого следовали неутешительные выводы. Новость о прибытии аль-Малика и о его поездке по пустыне для встречи с шейхами почти несомненно достигнет калифа в Маскате и его союзников турок. Они могут послать наперехват армию, и самое разумное место для засады — проход под Колдовской Башней.

Дориану потребовалось всего несколько минут, чтобы решить, что делать дальше.

Он сел в седло и пустил верблюдицу бегом. Они пронеслись по соляным равнинам, и очень скоро Дориан увидел впереди колонну — темную тень на сверкающей земле. Ехавший в арьергарде стражник спросил, кто идет, потом узнал Ибрисам.

— Клянусь Аллахом, это аль-Салил.

— Где Батула? — крикнул Дориан, оказавшись в пределах слышимости.

Его копьеносец подскакал к нему. Приблизившись к Дориану, он открыл лицо.

— Ты спешил, господин. Опасность?

— За нами ехал незнакомый всадник, — ответил Дориан. — Он издали следил за нашим лагерем, потом направился к проходу, возможно, чтобы предупредить поджидающих там людей.

Он быстро рассказал Батуле, что обнаружил, и послал по следу всадника с двумя товарищами.

Посмотрев им вслед, он поехал на Ибрисам к принцу.

Аль-Малик внимательно выслушал доклад Дориана.

— Врагов много. Эти почти несомненно слуги турок или моего брата калифа. Аллах свидетель, многие хотели бы помешать мне добраться до племен внутренней части пустыни. Что ты собираешься предпринять, сын мой?

Дориан показал вперед. Темные холмы Шия лежали непреодолимой преградой, поднимаясь на пятьсот футов над соляными равнинами.

— Господин, нам неведомо, сколько там врагов. У меня тридцать человек, и мы можем посмеяться над врагом, вдвое или втрое большим по численности. Однако если турки узнали о твоей поездке, они могли послать наперехват целую армию.

— Вполне вероятно.

— Проход у Колдовской Башни — самый удобный и быстрый путь через холмы к племенам авамир, но дальше на запад есть еще один проход, не столь удобный. — Дориан показал на соляные равнины. — Он известен как проход Пестрой Газели, и чтобы добраться до него, нужно отклониться на много лиг в сторону, но я не намерен рисковать и идти проходом Колдовской Башни, где нас может ждать армия турок.

Аль-Малик кивнул.

— Далеко ли до другого прохода? Можем мы добраться до него до света?

— Нет, — ответил Дориан. — Даже если изо всех сил гнать верблюдов, мы доберемся туда только к середине утра.

— Тогда поехали, — сказал аль-Малик.

Дориан подозвал передовых всадников и велел им изменить направление движения и ехать на запад. Они сомкнулись, поместив принца в середину, и стали гнать верблюдов. Все были настороже, в постоянном ожидании засады. Верблюды отдохнули и были полны сил, кристаллы соли хрустели под их ногами. За ними поднималось мягкое белое туманное облако, блестевшее в ночном воздухе. Они продолжали стремительно двигаться вперед.