Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде - Валерий Вьюгин

741

В окончательном тексте договора значилось, что издательство уплачивает Роллану «по восьми (8) рублей за каждую тысячу экземпляров каждого печатного листа объемом в 40 000 печатных знаков», то есть те же 40 рублей за лист при тираже книги в 5000 экземпляров, однако, поскольку издательство печатало большие тиражи, то гонорар соответственно был больше.

742

Первоначально писатель, вместе с М. П. Кудашевой, предполагал осуществить благотворительность старомодного толка — распределить деньги «между какой-нибудь „oeuvre de bienfaisance“ и девочкой по моему выбору (и я уже выбрала) — которая на эти деньги будет воспитываться» (письмо М. П. Кудашевой к М. А. Волошину от 17 февр. 1929 г. // РО ИРЛИ. Ф. 562. Оп. 3. № 1035. Л. 119–119 об.).

743

В среднем «Время» перечисляло в МГУ по 700 рублей за том; см. письма «Времени» Роллану от 24 февр. 1931 г. и 8 июня 1932 г.; в МГУ от 24 февр. и 2 июня 1931 г., ответ из бухгалтерии МГУ от 6 авг. 1931 г.

744

В берлинском издательстве «Слово» «Colas Breugnon» вышел в 1922 году в русском переводе Владимира Сирина (В. В. Набокова) под заглавием «Николка Персик».

745

По настоянию Пертцика, потребовавшего, чтобы «Время» обратилось с письмами к Роллану, а также в шведское и немецкое издательства, беря на себя всю ответственность за издание, в том числе и тех произведений, разрешение на издание которых Роллан не имел права передавать (недат. письмо А. Г. Пертцика «Времени», штамп о получении 12 окт. 1929 г., ср. о том же в письме Кудашевой «Времени» от 1 нояб. 1929 г.), издательству пришлось обменяться с Ролланом формальными письмами: поверенный писателя сообщал «Времени», что «после заключения договора с Вами, Роллан, совершенно случайно, узнал о продаже некоторыми его издателями права перевода некоторых его произведений на русский язык. В виду этого он, как он об этом уже писал Вам, не вправе располагать и не может авторизовать перевод некоторых своих произведений, а именно: „Жан Кристофа“, „Клерамбо“ и „Кола Брюньона“. Изложенное просим иметь в виду при выпуске собрания сочинений Роллана» (письмо Пертцика «Времени» от 10 янв. 1930 г.) — «Время» же отвечало, как того хотел Роллан, что «ограничиться опубликованием в СССР только части его произведений и лишить советского читателя возможности ознакомиться с такими образцами его творчества, как „Жан Кристоф“, „Клерамбо“ и „Кола Брюньон“, было бы неправильно, в особенности при издании собрания сочинений. При отсутствии литературной конвенции и при полной свободе печатания в СССР переводов любых произведений любого иностранного автора нам не требуется ничьего согласия на печатание указанных произведений, почему считаем себя вправе их и печатать, в особенности при той тщательности, с которой мы выпускаем собрание сочинений Роллана, как с точки зрения редакционного содержания, так и технического оформления» (письмо «Времени» Пертцику от 16 янв. 1930 г.).

746

После выхода первых томов издания «Времени» шведская издательская фирма «Aktelbolaget Sveriges Litografiska Tryckener» действительно, как и опасался Роллан, предъявила ему претензии за публикацию русского перевода «Жан-Кристофа», права на который были ей в свое время проданы (хотя перевода она не выпустила). Приглашенный «Временем» юрисконсульт ленинградского Союза писателей, известный в ленинградских литературных кругах адвокат И. Я. Рабинович в уже цитировавшемся нами заключении внятно изложил причины неосновательности этой претензии (а также юридической пустоты договора «Времени» с Ролланом): поскольку Советская Россия не примкнула к Бернской конвенции, «Время», как и любое другое советское издательство, «вправе выпустить перевод вышедшего заграницей произведения без разрешения автора и без уплаты ему гонорара», соответственно и договор между «Временем» и Ролланом «не может рассматриваться с точки зрения возмездного отчуждения авторского права, так как для такой сделки отсутствует прежде всего объект — самое авторское право», в частности, «издание в СССР перевода „Жан Кристофа“ ни в коей мере не посягает на права шведской фирмы и ее материальные интересы по той простой причине, что договор о предоставлении исключительного права издания перевода „Жан Кристоф“ на русский язык и распространения должен быть по объему ограничительно истолкован как предоставление шведской фирме такого права лишь за пределами СССР, но не на территории СССР, так как в 1920 г. сам гр. Ромен Роллан не имел, как не имеет и сейчас, исключительного права издания и распространения своих произведений на территории СССР. По общему же юридическому принципу никто не может передать другому больше прав, чем сам имеет: nemo ad aliud plus juris transferre potest, quam ipse habet. Поскольку отсутствовало в части, касающейся СССР, право, беспредметным является и договор в этой части (impossibilium nulla est obligation)» (заключение И. Я. Рабиновича на претензии шведской издательской фирмы «Aktelbolaget Sveriges Litografiska Tryckener» к Ромену Роллану, 28 апр. 1931 г.). Юрист специально отметил, что Роллан «проявил достаточную осторожность в формулировании своих отношений с издательством „Время“. Как в договоре, так и в тексте письма, воспроизведенного на листе, следующем за титульным, гр. Ромен Роллан настойчиво подчеркивает, что предоставляет издательству право лишь на те „сочинения, которыми он имеет право располагать“. То, что в письме от 10 /I 1930 г., предшествовавшем договору, поверенный автора указал точно, правом на какие именно произведения гр. Ромен Роллан не располагает, назвав в числе других и „Жан Кристофа“, и что в договор включена соответствующая оговорка, полностью лишает шведскую фирму возможности заявлять гр. Ромен Роллану претензию по поводу действий издательства „Время“» (там же).

747

Десятого марта 1930 г. издательство отправило Роллану экземпляры договора на русском и французском, в которые были внесены все необходимые исправления, заметив кстати, что «если с подписанием договора до сих пор еще не покончено, то объясняется это — как вы и сами это признали — только тем, что мы слишком поздно прибегли к способу непосредственной переписки с вами» (письмо «Времени» Роллану от 11 марта 1930 г.). Действительно, после того как «Время», прежде всего в лице Г. П. Блока, чьей рукой, вплоть до 1932 г., написаны французские тексты писем издательства Роллану и сделаны переводы ответных писем писателя, вступило с Ролланом в прямое, без посредничества Пертцика, общение, писатель стал относиться к своим советским издателям без былой вздорной подозрительности, а тон переписки стал значительно более теплым. Окончательный договор между Роменом Ролланом и издательством «Время» датирован 20 марта 1930 года.

748

Проспект издания собрания сочинений Роллана. Л.: Время, 1930. С. 1.

749

Еще до начала переписки «Времени» с Ролланом свой готовый перевод «Жан-Кристофа» предлагал издательству историк и краевед И. М. Гревс (см. его письмо И. В. Вольфсону от 11 нояб. 1928 г.), однако несмотря на высказанную переводчиком, известным своей любовью к творчеству Роллана, надежду, что ему «удалось найти тон и стиль, созвучный автору» (там же), «Время» отклонило его предложение, как еще в 1918 году это сделало петербургское издательство «Огни» (см.: РО ИРЛИ. Ф. 212 («Огни»). № 179. Л. 24).

750

Шомракова И. А. Издательство «Время». С. 211.

751

И, добавим, с ранней переводческой практикой самого «Времени», в частности, принятой в авторизованном собрании сочинений Цвейга, где большую часть переводов выполнила московская переводчица П. С. Бернштейн, очень, судя по ее письмам во «Время», настойчивая и работоспособная — В. Е. Шор, сравнивая ее переводы Цвейга с позднейшими, отметил свойственную им почти буквальную, лишенную творческой изобретательности точность (Шор В. Е. Из истории советского перевода: (Стефан Цвейг на русском языке) // Тетради переводчика. Вып. 5. М.: Сов. писатель, 1968. С. 53–75), которой, вероятно, ограничивало тогда свою культурную задачу издательство.

752

Девятая книга «Очарованной души», «Неопалимая купина», была дана, по рекомендации П. С. Когана, в уже готовом переводе М. И. Цветаевой (не указанной в выходных данных издания) и С. Я. Парнок.

753

Т. 6: «Аннета и Сильвия», пер. В. А. Зоргенфрея, «Лето», пер. Е. С. Коц; Т. 7: «Мать и сын», пер. Н. Н. Шульговского и Т. Н. Кладо. Первоначально П. С. Коган, вероятно транслируя желание М. П. Кудашевой, ставшее желанием Роллана, требовал поручить весь перевод романа «Очарованная душа» одному лицу; сначала была назначена Е. С. Кудашева, потом — С. Я. Парнок (см. письма П. С. Когана «Времени» от 29 окт. и 16 нояб. 1929 г., 21 марта 1930 г.). Однако «Времени» удалось настоять, чтобы первые две книги романа, составившие шестой том, были даны в уже подготовленных переводах сотрудников издательства, как и последующие книги.