Осада (СИ) - Кирилл Берендеев

– Ситуация сложная, Виктор Васильевич. В сегодняшней акции протеста принял участие и ОМОН Владивостока, Находки, Хабаровска и Артема. Митинги во многих городах переросли в массовые акции с погромами и поджогом машин. Толпа совершенно не управляема. Вероятно, дом правительства может пострадать так же как пострадала Дума. Как я сказал, ОМОН просто не сопротивлялся.

– Вы сказали, перешел на сторону.

– По сообщению службы внутренней безопасности, часть милиции участвовала в митинге, но в штатском. Потому ОМОН и не препятствовал. Сейчас вся надежда на московский «Зубр». Я отправил туда батальон…

– Во Владивосток? А другие города?

– Московский ОМОН сейчас занят в Южном Бутове. Там буквально только что начались волнения. В Москве просто не наберется столько милиции. Тем более большая часть находится в режиме патрулирования территории и трогать ее…

– Да, черт возьми, я вас понял! – резко произнес Пашков. – Срывайте ваших хлопцев с Кавказа и тащите на Дальний Восток. Делайте ротацию. Если сможете вытащить оттуда свою милицию и внутренние войска. Только делайте быстро, каждый час на счету. Много народу участвует в митинге?

– На десять утра было пять тысяч.

– Причина?

– Убийство прошедшей ночью тремя милиционерами из Азербайджана подростковой банды, грабившей магазин. Вы знаете, Бутово это ж самый криминальный район, это как Косино, может, еще хуже.

– А что наши молодежные движения?

– Пока не пришло время, народные гуляния начнутся в полдень.

– Необходимо оградить народ от любых известий о беспорядках. Все съемочные группы, что окажутся в Бутове – немедленно в КПЗ.

– Как только на месте окажутся активисты, я немедленно обеспечу их доставку в Кресты, – тут же проявил активность Яковлев.

– Позвольте, я свяжусь с Балясиным? – Пашков кивнул, вытребовав по селектору связь в зал заседаний. Я подключился к сети, связался с Сергеем. Тот немного помедлив, начал сбрасывать данные.

– Общее количество участвующих на текущий момент не менее десяти тысяч, большая часть в районе станции легкого метро «Бунинская аллея», прибывший ОМОН не дает им развернуться, но народ только прибывает. Полагаю, максимум будет к часу-двум. Пока беспорядков нет, но милицию уже крепко прижали, вот кадры с места событий, – я повернул ноутбук Пашкову, так, чтобы и другим было видно. – Люди требуют расправы над милиционерами. К несчастью, им стали известны фамилии патрульных, убивших подростков. Не исключены суды Линча. Помните, как это было в восьмом, когда в Бутове пьяный омоновец сбил ребенка. Его ведь нашли раньше, чем МВД успело перевести на другой участок.

Пашков поморщился. Камера, установленная на одном из домов бульвара, показывала все возраставшую толпу. Я переключился, другая камера, высветила массы, перекрывшие Варшавское шоссе. Машин на дороге было немного, в основном, грузовики, но тут хотя бы милиции оказалось больше, демонстрантов начали оттеснять с проезжей части.

Я поднял глаза на премьера, Пашков начал нервно покусывать губы.

– Если так и дальше дело пойдет, мы и столицу не удержим, – буркнул он. – За последние дни в ряды москвичей влилось трехсот тысяч до полумиллиона беженцев из Подмосковья. И это по официальным данным.

– Грубо говоря, и число москвичей за август поредело, – сказал я, заметив тут же на себе недовольный взгляд Груденя, и осекся. Немедленно вспомнилась Милена. Я отвернулся от министра, но взгляд жег, пронизывая насквозь. – Извините, вырвалось, – произнес я негромко.

– Что еще у нас плохого? – спросил Пашков, сминая возникшую паузу. – Как переговоры в Выборге?

– Пока никакой информации, – Нефедов взял у меня ноутбук, помеченный инвентарным номером дома правительства, ввел пароль, заходя в запретную территорию сайта ФСБ. – Обсуждение условий продолжается.

– Тимошенко так просто не сдастся, – отрезал Пашков. – Мне ли не знать Панночку. Сколько с ней с глазу на глаз переговоров провел. Торг будет долгим, и уж что, что, а выторговать себе условия она сможет. Даже в таких отвратительных стартовых условиях.

– Просто русско-японская война какая-то, – брякнул я, некстати вспомнив графа Витте, прозванного в народе «Полусахалинским», как раз за успешное ведение переговоров по провальной для России войне. Впрочем, такие прозвища дают явно не за заслуги перед отечеством.

– Кстати, о войнах, – заметил Лаврентьев, все это время старательно молчавший. – Мы глубоко ошибались, предполагая что Франция и Германия отправляют крейсера нам в пику в Исландию. Немецкие и французские сторожевые корабли сейчас оккупировали голландские территориальные воды, к ним в помощь идет испанская флотилия. Да, испанцы вчера вечером потребовали от англичан немедля убираться с Гибралтара – как раз через него, вы слышали проходило марокканское судно с неслыханным грузом наркотиков – почти четыреста тонн. Испанские пограничники потопили корабль и после этого выслали ультиматум англичанам. А сейчас шерстят свои дороги, по слухам еще пятьдесят тонн «травы» ушло фурами через территорию Испании.

– Извините, Игорь Лукич, все это прекрасно, но вот другие войны нас беспокоит куда больше. А именно передел власти в странах латинской Америки. Бразилия и Аргентина на пороге коллапса, центральной власти де-факто не существует. Из-за чего на днях мы получаем последние порции мяса, сои, овощей и фруктов из этих стран. Это же касается Мексики, Эквадора, Венесуэлы, Колумбии, да что перечислять. Импорт еды у нас составляет почти семьдесят процентов, скоро элементарно нечего будет есть.

– Подождите, Торопец, и до еды доберемся, – прервал меня Пашков. –  Значит, от Исландии немного отлегло. Что англичане?

– Начинают выводить флот от берегов острова, – продолжил Лаврентьев. – Видимо, на блокаду Шотландии, Уэльса и отправки десанта на мятежные Фолклендские острова кораблей не хватает. Придется отказаться от чего-то. Вот их вымпелы и начали спешно сворачиваться. Скорее всего, их пошлют в Гибралтар. Так что мы увидим новое противостояние Англии и Испании. Как во времена Великой армады.

– Очень мило, что вы вспомнили, вот только у Испании нет и в помине подобного Великой армаде флота, – напомнил Нефедов. – Хотя коалиция Франции, Германии и Испании весьма интересна. Ну испанцы давно уже натерпелись от наркотраффика в Голландию, так что скорее всего они высадят десант.

– Отомстят за Утрехтскую унию, – мрачно добавил я, вполуха слушая разговор, перешедший от насущных проблем к проблемам Европы. Беседовать о них участникам было куда интересней, эту тему смаковали не менее часа. Ничего удивительного, большинство газет выходили с сообщениями о новых войнах по миру, а новости, даже увеличив хронометраж, только и успевали, что ежечасно убеждать россиян, сколь тяжела жизнь за рубежом. Благо кризисы и войны так и сыпались со всех сторон. А прежде постоянно расширявшийся список государств, теперь стал стремительно сокращаться. Сперва с карты исчезло Сомали, затем Эритрея, после чего Израиль отменил Палестину сперва де-юре, а по прошествии нескольких дней ковровых бомбардировок обедненным ураном и де-факто; еще несколько мелких африканских и латиноамериканских государств исчезло во всевозрастающей черной дыре. Теперь вот очередь дошла и до Европы. Я не представлял, что коалиция собирается делать с Нидерландами, но намерения они демонстрировали самые серьезные.

Впрочем, к тому времени международные проблемы отошли на второй план. Беспорядки во Владивостоке достигли исторического максимума. В начале ночи по местному времени здание городской Думы было захвачено беснующейся толпой, немногочисленные защитники его попросту растворились в ближайших подворотнях. ОМОН окончательно вышел из-под контроля, в этот момент он попросту покинул площадь перед зданием. После поджога здания, толпа двинулась к дому губернатора – тот спешно покинул Владивосток, направляясь на личном самолете в Москву. Пашков предусмотрительно потребовал от Нефедова прекратить любую передачу информации с Дальнего Востока, иначе чем по правительственной связи, была выключена не только сотовая, но и всякая Интернет-трансляция данных. Управление ФСБ, приемная премьера, а так же некоторые другие здания местного самоуправления так же подверглись нападению молодчиков.

Впрочем, что происходило там в полном объеме мог знать только Лаврентий Дзюба, чья фигура явно прорисовывалась тенью за всеми этими акциями. Трудно сказать, насколько хорошо он овладел ситуацией, я на некоторое время вынужден был покинуть центр слежения за Приморьем и отправиться в Питер. Вечером, двадцать второго, как раз в самый разгар праздника, Денис Андреевич в срочном порядке вызвал меня к себе. Я перезвонил премьеру, несколько сухо извинился за отклоненное еще ранее предложение о назначении на пост и повторил отказ снова. Пашков во время разговора заметно разволновался, чувствовалось, ему необходим был кто-то, на кого он мог бы спокойно повесить всех собак за неудачи на Кавказе и в Приморье, и потом, когда ситуация бы стала возвращаться к нормальной, с треском отправить в отставку. По крайней мере, одно время мне так казалось.