Горизонты нашей мечты - Евгений Валерьевич Лотош

Чаша с остатками чая выпала из его рук, залив дорогой ковер, но юноша не обратил на нее никакого внимания. Остановившимся взглядом он смотрел прямо перед собой. Барон быстро поставил чашу с пуншем на столик, выбрался из своего кресла и наклонился над кадетом, ухватив его за плечи и как следует встряхнув.

– Смотри мне в глаза! – властно приказал он. – Ну? В глаза!

Кадет медленно сфокусировал на нем взгляд.

– Ты ни в чем не виноват, – жестко сказал барон. – Тебя обманули. Нас всех обманули и подставили. Если кто и виноват, то только я. Мне следовало предусмотреть возможность проверки. Понимаешь?

Юноша безжизненно кивнул. Похоже, он находился в ступоре и не понимал, что ему говорят. Барон отвесил ему оплеуху – не слишком сильную, но чувствительную. Терабой дернулся и отпрянул.

– Пришел в себя? – поинтересовался барон, выпуская его и снова усаживаясь в свое кресло. – Теперь слушай. Ты не виноват в случившемся. Кто-то использовал нас с тобой в своих целях. Ты точно не можешь вспомнить лицо того «посыльного»?

– Никак нет, господин барон, – отрицательно покачал головой юноша. – Ой…

Похоже, он только что заметил опрокинутую на ковер чашу и залитые чаем штаны.

– Сидеть! – велел ему Сэйсота. – Слуги уберут. Ну что же, Терабой, мы с тобой получили очень неприятный урок. Я – что расслабляться нельзя никогда. Ты – что иногда можно сыграть на руку врагу, даже не подозревая о том. Надеюсь, мы оба сделаем с тобой выводы из случившегося.

– Но из-за меня погибли люди…

– Придворные хлыщи. Разряженные бесполезные куклы. Думаешь, кто-то заметил их смерть?

– А дама Тайра Одзёсан? Защитница Ее Высочества? Она тоже… кукла?

– Баронесса Тайра выполнила свой долг до конца. Каждый Защитник, каждый солдат понимает, что однажды ему может выпасть последний жребий. Возможно, однажды так же суждено пасть и тебе. Ее смерть – тяжкий удар, здесь ты прав. И мы должны отомстить за нее. Терабой, мне неприятно говорить такое, но твоя задача осложняется. Теперь тебе нужно не только следить за состоянием дел в Академии, но и выслеживать наших врагов.

– Я их найду! – сквозь зубы процедил кадет, и отблеск каминного огня мигнул на бирюзовом камне его кубирина, словно во время активации Атрибута. – Я их найду, и тогда я… я…

– Ничего им не сделаешь, – холодно отрезал барон. – Ты станешь сообщать мне о всех своих подозрениях, но сам не предпримешь ничего. Те, кто оказались способны на такой чудовищный обман, наверняка лишь часть большой и неведомой нам силы. Мы должны отследить весь заговор, прежде чем нанести свой удар. И если ты выкинешь глупость раньше времени, то только их спугнешь и все испортишь. Понял?

– Да, рыцарь барон, – Терабой словно обмяк. – Я понял. Я не стану совершать глупостей.

– До сих пор ты не давал повода подумать, что на них способен, – смягчил тон Сэйсота. – И не позволяй твоей ярости контролировать тебя. Ты подведешь не только себя, но и тех, кто на тебя полагается. Теперь вот что. Мы меняем тайник. На углу улиц Солнца и Речной – имение, обнесенное низкой кирпичной стеной. Если обойти его с восточной стороны, там есть укромный уголок, который со стороны не просматривается. Если приглядишься внимательно, сам найдешь, как в него попасть. В стене – кирпич, помеченный белым пятном известки. Он вынимается. За ним ниша. Складывай свои донесения туда. Письма, передаваемые тебе, станем помечать числом так: номер периода сложить с номером дня и разделить на два с округлением вниз. Если число в левом нижнем углу листа отсутствует или не соответствует дате в подписи, значит, инструкция фальшивая. Повтори.

– Левый нижний угол, число, полученное из даты суммой периода и дня и разделенное пополам с округлением вниз.

– Верно. И если ты обнаружишь фальшивое письмо, бросай все и немедленно являйся ко мне. Нам придется прекратить твое использование в качестве наблюдателя. Все лучше, чем подвергать тебя опасности.

– Я не боюсь! – вскинул на него яростный взгляд кадет. – Я поклялся, что защищу Мейсару! Не только Мейсару, весь Север! Мы не имеем права проиграть в войне с Югом!

– У тебя есть обязательства перед Мейсарой. Если тебя убьют, ты не сможешь их выполнить. Не говоря уже о том, что я не смогу больше смотреть в глаза твоим родителям. Ты – наблюдатель, не более. Ты ценный источник, но не настолько ценный, чтобы без тебя нельзя было обойтись. Так что не вздумай рисковать. Это приказ.

– Так точно, – хмуро ответил Терабой.

– Хорошо. Теперь о твоих наблюдениях за Маем Куданно. Ты принес мне новый отчет?

– Рыцарь барон, – юноша опять съежился. – Я виноват. Я не справился. Он меня застукал на крыше башни, когда я наблюдал за Мировой Сферой.

– Май? Хм… несколько неожиданно. Но, думаю, ничего страшного. Вряд ли он понял, чем ты занимался.

– Он заметил мои записи.

– И как отреагировал?

– Никак. Но он может рассказать кому-нибудь…

– Неважно. Даже если тебя заставят рассказать, чем ты занимался, ты ответишь чистую правду: что ты изучаешь военную тактику и анализировал поведение патрулей Церкви. Здесь нет ничего предосудительного. Но если начнут задавать неудобные вопросы, то я все-таки член попечительского совета. Я закрою тему. Сейчас меня больше интересует, что ты о нем думаешь. Примет ли он предложение графа Симы или нет, вот в чем вопрос.

– Я не знаю, рыцарь барон. Он… странный. Его понять невозможно. Он застукал меня на крыше, и я думал, что сейчас побежит госпоже Сиори рассказывать. А он вместо того начал меня рисовать учить.

– Вот как? – заинтересовался Сэйсота. – Он умеет рисовать?

Вместо ответа кадет залез за пазуху и вытащил изрядно помятый лист бумаги с карандашным наброском.

– Его? – переспросил барон, принимая рисунок. – О! У него явный талант, если я хоть что-нибудь понимаю в живописи. И рука поставлена. Знаешь что, если он хочет тебя учить, тебе следовало бы согласиться. Ты и свои навыки улучшишь, и к нему приглядеться сможешь.

– Так точно! – откликнулся Терабой.

– Я не приказываю, – поморщился барон. – Я совет даю. Не забывай, что ты не лазутчик в стане врага, и Май Куданно – не враг нам. Ты – ученик в одной из лучших школ страны. Ради своего графства ты обязан выучиться всему, чему сможешь. Рисование – тоже талант, который тебе пригодится. Но мы уклонились. Значит, он странный, вот как? Ты не видел его реакции на