Фрегор Ардин - Татьяна Николаевна Зубачева

он всё знает. А что с ним как… как со своим, говорят, так и получи, что заслужил. Он доел бутерброды, скатал в тугой шарик обёртку и, полуобернувшись, засунул её вместе с пустой бутылкой от минералки в ящик для мусора.

— Толково, — одобрил спецовик и уже другим заинтересованным тоном спросил: — Ещё минералка есть?

— Да, господин, — равнодушно ответил Гаор.

— Давай сюда, — распорядился спецовик. — Не обеднеет твой.

Гаор, по-прежнему молча и равнодушно, достал оставшиеся от пайка три бутылки с минералкой и протянул их в направлении голоса. Спецовик с уверенной властностью выдернул из его руки бутылки.

— Всё, лохмач, мотай к своему, пока не пристрелил.

«Ну, это вряд ли, раз твоему начальству мой хозяин командир», — подумал Гаор, закрывая машину. Но возражать вслух, разумеется, не стал. И почему-то от разговора со спецовиком тупое злобное равнодушие отпустило его. Да, совершилось страшное, нечеловеческое, и он… кто он? Участник? Свидетель? Как бы ни было, но… нет, он не самоубийца, он не может. Самоубийство — та же капитуляция, он не сдастся. А зачем ему жить? Ладно, ещё… ещё не что? Не край? Врёшь, ты уже там, за краем, и чего-то ещё трепыхаешься.

Но под эти не очень понятные ему самому мысли он дошёл до тёмной приземистой громады здания, вошёл и, никого не встретив, добрался до кабинета врача.

Фрегор был там. Сидел у стола, небрежно листая регистрационные книги. А врач, по-прежнему белый и, несмотря на выпитый спирт, трезвый стоял перед ним, если не навытяжку, то близко к этому.

— Вот и отлично, — встретил вошедшего в кабинет раба его хозяин. — А вы, доктор, волновались, что вязать не с кем. Да вот хоть с ним. Детёныши первоклассные получатся. Вот разродятся ваши, спецовики вам сегодня наделают потомства…

— Ни хрена они не наделают, — вдруг грубо перебил Фрегора врач.

— Это почему?

Фрегор даже не рассердился, настолько был удивлён.

— А то вы не знаете, — врач говорил с мрачной откровенностью обречённого. — Они насильники, а не производители. Раз. И все на зелёнке. Это два. Так что если что и родится, то пойдёт в утилизацию.

— Зелёнка? — удивление Фрегора было искренним. — Это ещё что, доктор?

— Стимулятор половой активности, — пьяно усмехнулся врач, — шикарное средство от импотенции, как глотнёшь, так целый бордель умотаешь, а то вы не слышали.

— Допустим, — тон Фрегора стал вкрадчивым. — Но мне он как-то ни разу не понадобился. А что, и в самом деле… такой эффект?

— Ещё бы, — врач вяло махнул рукой и пошёл к шкафчику.

Не обращая на них внимания, вылил в мензурку остатки спирта и выпил залпом, покрутил головой. Фрегор терпеливо ждал, и Гаор с невольным удивлением смотрел на него. Больше всего Фрегор сейчас походил на застывшего в засаде снайпера, который может ради одного единственного выстрела сутками не шевелиться, но подстеречь и выстрелить. Чтобы сразу и наповал.

— Эффект, — врач с отвращением сплюнул в стоявшую возле шкафа урну, — эффект хоть куда. Разок глотнул, понравилось, другой раз уже два глотка нужно, чтоб полный кайф, а там… а там без него ни хрена ни с кем не получится. И даже не хочется, и хорошо тебе, и не нужно ничего… а что там родится… без рук, без ног, без мозгов и… ваш братец два года от зелёнки чистился, и только с пятого раза приличное, вами сегодня клеймёное, получилось.

Зелёнка? Это… это же «пойло»! Отдалённые последствия, вот значит, о чём тогда говорила та сволочь. Это… это, значит, его… аггел, две двойных дозы, а привыкание с двух одинарных… нет, сволочи, что же вы со мной сделали, сволочи?!

— Очень интересно, доктор, — весело сказал Фрегор. — Благодарю за ценную информацию. Этого я не знал.

— Да бросьте, — бесстрашно отмахнулся от его слов врач. — Всё вы отлично знаете, не там вы работаете, чтоб не знать.

— Ну, — рассмеялся Фрегор, — о моей работе предоставьте судить мне. А в остальном… да, а зачем спецовикам зелёнка?

— Для активности, наверное, — пожал плечами врач. — У вас ими особый отдел занимается, у них и узнайте.

— Не премину воспользоваться вашим советом, — признательно сказал Фрегор. — Вы мне очень помогли, доктор.

И Гаор невольно насторожился: такой угрозой прозвучала эта благодарность. Врач кивнул. Он уже был — и это тоже не так понял, как ощутил Гаор — за чертой, видел и слышал что-то своё, более важное, и потому не боялся.

— Будете стрелять сами? Или кому-то поручите?

— Ну зачем же стрелять, доктор? — укоризненно покачал головой Фрегор. — Вы бы ещё топор предложили, или… мы же с вами ургоры, чистокровные, без примеси. Из какой семьи вы, доктор?

— У меня нет семьи, — твёрдо ответил врач.

И Гаор невольно одобрительно кивнул: что бы ни было, но семью надо спасать. Заметили это или нет, но Фрегор согласился:

— Будь по-вашему, доктор. Рыжий, без пролития крови.

— Да, хозяин, — онемевшими, не своими губами, ответил Гаор и, шагнув вперёд, повторил древнюю формулу казни ургоров. — Без пролития крови.

Кровь остаётся в теле, и человек идёт к Огню во всём своём естестве. Казнь есть казнь, но такая не позорна, даже совершённая рабом, и щадит семью. Врач сам повернулся к нему спиной и откинул голову. И как со стороны Гаор увидел свои руки, берущие врача за голову. Старинная, традиционная казнь — перелом позвоночника. Оглушающе хрустнули позвонки, и сразу ставшее тяжёлым мёртвое тело осело на пол. Гаор отступил на шаг и отошёл на прежнее место к двери. «Вот и всё, вот ты и палач», — сказал он сам себе. И ни «пойла», ни чего другого тебе не понадобилось, хватило хозяйского приказа. Стукач, подстилка, палач… а дальше что?

— Отлично, Рыжий, — из невообразимо далёкой пустоты донёсся голос Фрегора, — хвалю.

И там, в той же не имеющей цвета пустоте прозвучал его хриплый голос:

— Спасибо, хозяин.

…Потом было что-то ещё. Ночь всё длилась и длилась. И были ещё трупы. Потому что спецовики отдыхали по своему вкусу и отрывались на всю катушку. И Фрегор копался в бумагах, что-то жёг в жертвенной чаше, скаля зубы и гримасничая. А что-то рвал, тщательно, на мелкие, меньше ногтя (1 см2), кусочки. А он бегал по его поручениям, выносил и вытряхивал в унитаз накопившийся в жертвенной чаше пепел, приносил из машины поставец и накрывал на стол. В поставце были и водка, и вино, и алеманский бальзам, и всякая закуска.

— По-походному, — пригласил Фрегор капитана и майора, а ему бросил: — Ступай, Рыжий, развлекись.

— Если найдёт с кем, — хохотнул капитан, разглядывая серебряный стаканчик с гербом Ардинайлов.

И он брёл по