История Франции т. 2 - Альберт Манфред(Отв.редактор)

В течение всех этих месяцев русская армия продолжала, сражаясь на Восточном фронте, оказывать огромную помощь своему союзнику. Почти одновременно с Восточно-прусской операцией русский юго-западный фронт начал 18 августа Галицийскую операцию, которая после занятия Львова 3 сентября открыла дорогу на Венгрию. В результате этой блестящей победы русских австро-венгерские армии были разгромлены. Но к середине декабря и на Востоке установился позиционный фронт.

В целом военная кампания 1914 г. явилась первым этапом поражения германской коалиции, ибо немцам удалось отразить наступление русских армий в пределы Германии лишь ценой тяжелых потерь и неудач на Марне и во Фландрии. Австрийская армия была разбита в Галиции и в Сербии, турецкая — у Сары-камыша. План молниеносной войны провалился. Неизбежно вставала перспектива длительной войны на два фронта, в которой шансов у Германии было значительно меньше, чем у Антанты.

Французская дипломатия во время войны

После первых поражений на Западном фронте дипломаты Антанты поторопились достичь соглашения о дальнейшем укреплении своей коалиции. 29 августа Пуанкаре записал в своем дневнике: «Сэр Эдуард Грей сказал Полю Камбону, что он, как и мы, считает, что союзники должны обязаться друг перед другом не заключать сепаратного мира…»[1078]

5 сентября 1914 г. в Лондоне английским министром Греем, русским послом Бенкендорфом и французским — Полем Камбоном была подписана совместная «Декларация о незаключении сепаратного мира» [1079]. Этот документ укрепил Антанту и свидетельствовал о намерении ее участников вести войну до победы.

Первостепенное значение для французской дипломатии имело поддержание тесных и дружественных отношений с Россией. «Отрываясь от России, — писал французский посол в Петербурге, — мы потеряли бы необходимую и незаменимую опору нашей политической независимости»[1080].

С самого начала и до конца войны общая численность русских вооруженных сил значительно превосходила силы Франции. В России было призвано не менее 13 300 000 человек и не более 15 128000 человек (по разным официальным источникам), тогда как во Франции — 8 317 000 человек[1081].

Союзники России не оказали ей поддержки в боевом снабжении в той мере, как на это рассчитывали в генеральном штабе и как это было выгодно им самим. Об этом позже откровенно писал английский премьер-министр Ллойд Джордж: «Мы могли бы лучше всего помочь России, если бы мы отправили ей часть того военного снаряжения, которое мы без толку растрачивали в боях, не приводивших ни к чему, кроме и без того огромных потерь в рядах собственных войск»[1082].

Мало того, французское правительство и командование, не удовлетворяясь уже оттягиванием на русские фронты огромных сил противника, потребовали отправки на территорию самой Франции сотен тысяч отборных русских солдат.

Для этого французское правительство направило в Петербург бывшего министра и председателя палаты депутатов Думера. Его главной целью было «добиться посылки во Францию русских солдат»[1083]. Он требовал ежемесячной отправки на французский фронт 40 тыс. русских солдат. Русское командование вынуждено было направить во Францию две бригады, которые прибыли туда в 1916 г. и вступили в бой в составе 4-й французской армии.

Не успели еще эти войска прибыть во Францию, как французское правительство, обеспокоенное слухами о возможном заключении Россией сепаратного мира, направило весной 1916 г. в Петербург новую миссию во главе с Тома и Вивиани. Вивиани, рассказывая французскому послу Палеологу о целях миссии, заметил, что им поручено настаивать на отправке во Францию 400 тыс. русских солдат, партиями по 40 тыс. человек.

В ином плане складывались взаимоотношения между Францией и Англией. Основные силы на Западном фронте составляли французские войска. Англия выставила в первые дни войны всего восемь полевых, три кавалерийские и две пехотные индийские дивизии, и это количество войск сохранялось до конца 1914 г. Несмотря на крайнее недоверие к французам командующего английской армией фельдмаршала Френча, англичане приняли участие в Марнском сражении. Однако это не способствовало установлению тесных связей между союзниками. Лорд Берти в феврале 1915 г. констатировал: «В настоящее время нет достаточной координации между армиями союзников, что дает преимущество германскому командованию»[1084].

Координация военных действий Франции, России и Англии была самым слабым местом во взаимоотношениях союзников.

Одной из важнейших задач французской дипломатии являлась борьба за привлечение нейтральных держав. Между Францией и Германией шла жестокая дипломатическая борьба за Италию.

26 апреля 1915 г., выторговав большие территориальные уступки, а также обещание Англии предоставить заем в 50 млн. ф. ст., Италия заключила секретное соглашение со странами Антанты. Соглашение из 16 статей было подписано в Лондоне Греем, Полем Камбоном, русским послом в Лондоне Бенкендорфом и итальянским послом Империали. В нем указывалось, что по мирному договору Италия удовлетворит свои территориальные притязания за счет Австрии. Выторговав и другие выгодные условия, 3 мая итальянское правительство расторгло договор о Тройственном союзе, а спустя 20 дней объявило войну Австро-Венгрии. Но до конца августа 1916 г. Италия формально оставалась в мире с Германией. Вступление в войну Италии не дало Антанте тех выгод, на которые она рассчитывала.

Не менее ожесточенная борьба между Антантой и Тройственным союзом шла за вовлечение в войну Болгарии, Румынии и Греции. 14 октября 1915 г. Болгария вступила в войну на стороне Германии, пообещавшей ей территориальные приобретения за счет Сербии.

Но в отношении Румынии, вступление которой в войну не одобрялось русским верховным командованием, Франция проявляла исключительную энергию. Колебания Румынии кончились лишь 17 августа 1916 г., когда она заключила договор с державами Антанты, обязавшись объявить войну Австро-Венгрии взамен обещания передать ей Трансильванию, часть Буковины и Банат. 28 августа Румыния вступила в войну, но после того, как германская армия нанесла ей серьезное поражение, уже в октябре России пришлось взять на себя румынский фронт.

Вступления в войну Греции дипломатия Антанты добилась лишь в 1917 г. В том же году вступили в войну и США. К этому времени борьба за нейтральные державы потеряла свою остроту.

Империалистические цели участников войны, включая Францию, находили свое выражение с начала мирового конфликта прежде всего в переговорах о дележе будущей добычи, иными словами — в обсуждении условий будущего мирного договора.

Несмотря на взаимное недоверие и противоречивые империалистические интересы, страны Антанты могли решать проблемы будущего мира только совместно. Первым контуры будущего мира попытался наметить Сазонов. 14 сентября 1914 г. он изложил французскому и английскому послам свои «неофициальные» предложения[1085]. Эти предложения были в основном одобрены Англией, однако Грей решительно возражал против передачи Франции Рейнской области. Уже с этого времени наметились резкие противоречия между Францией и Англией по германскому вопросу. «Политика в отношении Рейнской области в том виде, какой придавала ей Франция, — писал Андре Тардье, — с самого начала не понималась британскими министрами»[1086].

В связи с вступлением Турции в войну на стороне Германии перед Антантой возникла проблема империалистических притязаний к этой стране. Зная о давнишних намерениях царской России в отношении Константинополя и Проливов, французская дипломатия в контакте с английской попыталась опередить восточного союзника. 3 января 1915 г. было принято решение о совместной англо-французской операции против Дарданелл, которая началась 25 февраля. В эти дни английский посол в Париже сделал в своем дневнике характерную запись: «Здесь… считают целесообразным, чтобы Англия и Франция (в этом вопросе Англия ставится впереди Франции) заняли Константинополь раньше России, дабы Московит не имел возможности совершенно самостоятельно решать вопрос о будущем этого города и Проливов»[1087]. Но Дарданелльская операция окончилась неудачей для союзников.

4 марта 1915 г. Сазонов направил французскому и английскому послам памятную записку с просьбой дать формальные обязательства удовлетворить требования России в отношении Турции. Французы не торопились с ответом. Они не давали никакого письменного обязательства в Петербурге, а Делькассе в беседах с Извольским отделывался отговорками. Определенные круги французской буржуазии, имевшие финансовые интересы в Турции, требовали интернационализации Константинополя и нейтрализации Проливов.