История Франции т. 2 - Альберт Манфред(Отв.редактор)

Военные действия начались 2 августа, когда передовые части германской армии заняли Люксембург. Затем в течение полутора недель немцы захватили Бельгию, а спустя еще 7 дней начались непрерывные бои с французами.

Пограничное сражение, развернувшееся на 250-километровом фронте между реками Мозелем и Шельдой, окончилось поражением французов. 1-я армия генерала Клука, которая, согласно плану Шлиффена, должна была обойти Париж, 24 августа перешла франко-бельгийскую границу и быстро надвигалась на столицу Франции. Немецкая кавалерия подходила к окрестностям Парижа, а самолеты систематически бомбили город. Английский посол в Париже 30 августа записал в своем дневнике: «Бои идут в Компьене, и немцы имеют такое подавляющее численное превосходство, что через несколько дней могут оказаться в Париже…»[1066] Быстрое вторжение немецкой армии в пределы Франции способствовало распространению в стране «добросовестного оборончества» и облегчало буржуазии проведение политики «единства нации».

После первых серьезных поражений на фронте, желая поддержать престиж правительства, социалисты вошли в его состав. 26 августа Рене Вивиани с помощью Бриана переформировал свой кабинет, образовав, по выражению Клемансо, «косоглазое» министерство и включив в него Жюля Геда в качестве министра без портфеля и Марселя Самба — министра общественных работ. Наряду с социалистами в министерство вошли Рибо, Мильеран, Делькассе и Бриан, который фактически стал его главой. Бриан предложил пост и Клемансо, но тот резко отказался войти в правительство, «не внушающее ему доверия»[1067]. Несколько позже, в мае 1915 г. социалист Альбер Тома занял в правительстве пост государственного секретаря по военному снабжению.

28 августа социалисты выпустили манифест, подписанный их парламентской группой, постоянной административной комиссией партии и административным советом «Юманите», в котором подчеркивалось, что «речь идет о будущем нации, о жизни Франции. Партия не знает здесь никаких колебаний»[1068]. Таким образом, французская социалистическая партия стала политическим отрядом буржуазии, проводником ее влияния в рабочем движении. «Гигантскую силу оппортунистам и шовинистам, — писал В. И. Ленин, — дал их союз с буржуазией, правительствами и генеральными штабами»[1069].

Со 2 на 3 сентября все правительственные учреждения, парламент, совет министров, а также дипломатический корпус срочно выехали из столицы в Бордо. Отъезд из Парижа был подготовлен в рекордно короткие сроки — в течение 4 часов — и скорее походил на паническое бегство.

Оказавшись в тяжелом положении, французское правительство и командование стали возлагать особенно большие надежды на помощь со стороны русской армии. Опираясь на франко-русскую военную конвенцию и последующие решения генеральных штабов обеих стран, французское правительство с первых дней войны напоминало России о необходимости бросить свои основные силы против Германии, а не Австро-Венгрии. «Военный министр, — писал 31 июля русский военный агент, — просил меня подтвердить надежду французского генерального штаба, что все наши усилия будут направлены против Германии…»[1070]. Чрезвычайно активно действовал в Петербурге в этом направлении энергично инструктируемый в соответствующем духе из Парижа[1071] посол Палеолог, который уже 4 августа настойчиво спрашивал у русского главнокомандующего вел. кн. Николая Николаевича: «Через сколько дней, ваше высочество, Вы перейдете в наступление?». 18 августа Игнатьев сообщал в Петербург, что французский военный министр «совершенно серьезно полагает возможным для нас вторжение в Германию и движение на Берлин со стороны Варшавы» и напоминает о принятом совместно решении начать наступление на русско-германском фронте на двадцатый день мобилизации[1072].

Русская армия развернулась на северо-западном фронте против Германии и на юго-западном против Австро-Венгрии. Но в первые недели войны ее главной трудностью были слишком быстрые сроки начала наступления, предусмотренные военным планом, — на 14-й день мобилизации — на Восточную Пруссию и на 19-й день — на Галицию. В сущности эти сроки были нереальными, ибо к этому времени могла быть готова лишь 1/3 русских вооруженных сил при почти полной неготовности тыла.

Крайне неудачный для Антанты ход военных действий на Западном фронте заставлял французское правительство особенно настоятельно требовать немедленного наступления на Восточном фронте. И русское командование вынуждено было начать две крупнейшие операции фронтового масштаба — Восточно-прусскую и Галицийскую, хотя еще не было закончено сосредоточение войск и не были устроены тыловые учреждения[1073]. Этим был облегчен важнейший стратегический результат военной кампании 1914 г. — поражение германских армий на Марне.

Ради спасения 8-й армии, потерпевшей поражение от русских войск в Восточной Пруссии, германское командование вынуждено было ослабить ударное крыло своих армий на Западном фронте в самый критический для Франции момент. Об этом писали в своих мемуарах Пуанкаре, Эррио и многие другие политические деятели Франции[1074]. Действительно, когда немецкие армии шли непосредственно на французскую столицу, в ночь с 28 на 29 августа генерал Мольтке дал приказ снять гвардейский резервный корпус, 11-й армейский корпус и 8-ю кавалерийскую дивизию с Западного фронта и срочно переправить их на Восточный фронт[1075]. Эти части были сняты именно с правого фланга немцев, обходившего Париж, вследствие чего армия генерала Клука, будучи ослабленной, вынуждена была изменить направление движения с юго-западного на южное, и с 30 августа она уже шла не на Париж, а на Мо, и к вечеру 3 сентября главные силы ее стояли на реке Марне. Французы получили драгоценное время, чтобы оправиться от первых поражений и подготовить контрнаступление. Французский посол в России Палеолог писал 29 августа о Восточно-прусской операции: «Каков бы ни был окончательный результат, достаточно уже того, что борьба продолжается, что английские и французские войска имеют время переформироваться в тылу и продвинуться вперед»[1076]. Кроме того, для отправки в Восточную Пруссию в эти дни был задержан в тылу в районе Меца, еще один корпус германских войск, который ранее направлялся для укрепления ударного крыла на Западном фронте.

Воспользовавшись самоотверженной помощью русской армии, французский главнокомандующий Жоффр принял меры к усилению левого фланга своих армий — между 4-й и 5-й армиями развернулась 9-я армия генерала Фоша, а в районе Амьена начала составляться новая, 6-я армия генерала Монури. Одновременно военным генерал-губернатором Парижа был назначен известный своей энергией генерал Галлиени. 4 сентября Жоффр, подталкиваемый Галлиени, поставил перед армиями союзников новую задачу. Она заключалась в осуществлении двойного охвата немцев — левым флангом в районе Парижа, правым — У Вердена.

С 5 по 9 сентября на равнинах между Верденом и Парижем развернулось генеральное Марнское сражение, в котором участвовали 6 англо-французских и 5 германских армий, т. е. более 100 пехотных и кавалерийских дивизий, или около 2 млн. человек. К исходу 8 сентября ясно выявилось поражение немцев. 9 сентября правофланговые германские армии начали отход на реку Эн, а затем отступили и армии центра.

Главной причиной поражения германских войск был недостаток сил, их несоответствие грандиозному по размаху плану Шлиффена. И в этом отношении большое влияние на исход Марнского сражения оказали действия русской армии, которые заставили в решающий момент германское командование перебросить крупные силы на Восточный фронт. Тем самым германское командование не могло обеспечить на Западном фронте необходимый перевес сил. Действительно, в битве на Марне немцы располагали 44 пехотными и 7 кавалерийскими дивизиями, а у англичан и французов имелось уже 56 пехотных и 10,5 кавалерийских дивизий[1077].

Но после марнской победы французское командование не использовало имевшихся возможностей для дальнейшего развития успеха. Сражение на реке Эн, проходившее с 13 по 15 сентября, принесло ему лишь частичный успех. В октябре и ноябре имели место кровопролитные сражения во Фландрии, но силы сторон истощились, уравновесились и к середине ноября активные операции прекратились. На Западе началась позиционная война.

В течение всех этих месяцев русская армия продолжала, сражаясь на Восточном фронте, оказывать огромную помощь своему союзнику. Почти одновременно с Восточно-прусской операцией русский юго-западный фронт начал 18 августа Галицийскую операцию, которая после занятия Львова 3 сентября открыла дорогу на Венгрию. В результате этой блестящей победы русских австро-венгерские армии были разгромлены. Но к середине декабря и на Востоке установился позиционный фронт.