Неукротимый, как море - Уилбур Смит

«Морская ведьма» отчаянно неслась прочь, но внезапно оба судна накрыл первый шквальный порыв. Он сбил на секунду дым, и глазам открылась корма танкера.

Над ревущей преисподней главной палубы, раскинув руки в стороны, стоял Дункан Александер. Он горел живьем: одежда, волосы — все пылало ярким факелом. Словно ритуальный крест огня, человек стоял недвижно — затем, съеживаясь на глазах, медленно перевалился через борт в кипящее, бурлящее, брызгающее жидким пламенем море нефти, которую несло в своем чреве построенное им чудовище. Дым крематория задернул эту картину черным саваном…

Из-за непрерывно истекавшей нефти с каждой секундой росла и температура пламени. Впрочем, пока что огонь был способен пожрать лишь летучие ароматические компоненты, из которых груз танкера состоял менее чем наполовину.

Тяжелые углеродистые соединения, нагретые еще недостаточно сильно, уходили в небо плотным черным столбом. Вернувшиеся ураганные ветра опять промчались над «Золотым рассветом», унося с собой грязную дымовоздушную завесу, поднимая ее до высоты сначала тысячи футов, затем десяти тысяч, двадцати тысяч футов над поверхностью океана.

Корпус «Золотого рассвета» разогревался все больше, все быстрее. Стремительно поднималась и температура нефтегазовой смеси в отсеках гондолы. Сталь раскалилась докрасна, затем стала ослепительно белой, размягчилась оплывающим воском, заструилась как вода — и внутри чрева этой исполинской топки тяжелый углеродистый дым в смеси с воздухом и водяными парами вдруг достиг температуры вспышки.

И «Золотой рассвет», и весь его груз превратились в огненный шар.

Сталь, стекло, все металлоконструкции корпуса исчезли в мгновенном взрывном горении, температура которого достигала астрономических величин, как на поверхности Солнца. Четверть миллиона тонн нефти выгорели за секунду, высвободив белую расцветающую розу чистого жара — настолько сильного, что он взметнулся до верхних слоев стратосферы, поглотив всю колонну углеводородных паров и сажи.

Сам воздух превратился в пламя, море полыхнуло белым огнем, сдетонировали даже дымовые облака, насыщенные смесью углеводородов с кислородом.

Был в истории человечества такой день, когда целый город испытал на себе подобное явление. Горел камень, горела земля, горел воздух — пять тысяч немцев, жителей Кельна, превратились в пар, и этот пар сгорел в пламени пожара.

А сейчас в океане пылал огненный шар из четверти миллиона тонн летучей жидкости.

— Ты можешь отойти подальше? — крикнул Николас на ухо Жюлю, пересиливая рев урагана.

Они стояли плечом к плечу, вскинув руки и уцепившись за поручни мостика над головой, чтобы не свалиться за борт от сильнейшей качки.

— Если я поддам еще мощности, буксир оборвется! — отозвался Жюль.

«Морская ведьма» вставала то на нос, то на корму. С переднего мостика ничего не было видно, кроме зеленых накатов морской воды и пелены брызг.

На них снова обрушилась вся мощь урагана, а светящееся пятнышко на радарном экране говорило о том, что разломанный и истекающий нефтью корпус «Золотого рассвета» находится лишь в полумиле за ахтерштевнем.

Вдруг за оконными стеклами возникла непроницаемая темень, и ходовой мостик «Морской ведьмы» оказался подсвечен лишь дежурными огнями и лампочками электронных приборов на пульте управления.

Жюль Левуазан обернулся к Николасу. Лицо француза отливало зелеными тенями.

— Дымовое облако! — крикнул ему Ник. До мостика не доносилась омерзительная углеводородная вонь, потому что «Морская ведьма» была наглухо задраена согласно авральному пожарному регламенту. Закрыты были даже вентиляционные лючки, и внутренняя система кондиционирования, чей главный блок располагался над машинным отделением, работала в замкнутом режиме, очищая и обогащая воздух кислородом. — Мы с подветренной стороны от «Золотого рассвета»!

Очередной неистовый порыв ураганного ветра положил «Ведьму» на борт. Штормовой леер глубоко зарылся в зеленое море и замер там на несколько долгих секунд, не в состоянии вернуться в безрассудно растранжириваемую мощь бури. Команда отчаянно держалась за что попало, буксируемая обуза затягивала судно еще глубже, гребные винты не находили себе опоры в воздухе, и дизели зашлись мучительным визгом.

Однако «Морскую ведьму» строили всепогодной, для любого моря. Едва ветер на миг отвлекся, буксир начал вставать на киль, стряхивая с себя воду.

— Где «Колдун»? — встревоженно проревел Жюль. Его не отпускала мысль о возможном столкновении. Два судна с прицепленным чудовищным грузом маневрируют под ураганом в тесном соседстве друг с другом — для моряка это кошмар из кошмаров.

— В десяти милях к востоку! — Из вороха мусора на экране локатора Николас сумел все-таки выделить пятнышко соседнего буксира. — Они нас слегка опередили, отошли еще до шторма…

Он бы продолжил мысль, однако бурлящая завеса углеводородного дыма, окружавшая «Морскую ведьму», в этот миг озарилась изнутри ярчайшим белым светом, от которого ослепли все на мостике, словно от фотовспышки.

— Танкер полыхнул! — крикнул Ник и вслепую зашарил по пульту, отыскивая ручки дистанционного управления водометами, чьи платформы возвышались на семьдесят футов над мостиком буксира.

Он быстро повернул лафеты всех четырех водяных пушек вниз до упора, разом щелкнул тумблерами, и «Морская ведьма» окатила себя водопадами.

Буксир угодил в топку. Несмотря на потоки воды, краска на бортах мгновенно вспыхнула и испарилась; голый опаленный металл надстройки зарделся от жара. Температура была столь высока, что насквозь пробила теплоизолированный корпус и двухдюймовое армированное стекло мостика. Николас повернул лицо к обзорным окнам, и у него тут же затрещали и начали скручиваться ресницы, а на губах вздулись ожоговые пузыри.

Стекло пошло волнами и уже начало оплывать, но тут кончился кислород. Пламя потушило само себя; за двадцать секунд быстротечной жизни огненный шар испытал короткий и всепоглощающий оргазм разрушения, пожрав все, что можно — от уровня моря до высоты в тридцать тысяч футов. После вспышки остался вакуум, слабое место в тонкой воздушной оболочке Земли. Миниатюрная копия штормового пузыря низкого давления, но куда более интенсивная и голодная, чем даже «глаз бури» самой «Лорны».

Компактный, злобный суперциклон вырвал кишки из окружающего шторма, создав контрураган, воронка которого разнесла в клочья прежнюю метеосистему.

Со всех румбов нагрянули шквальные ветра, заполняя вакуум, оставшийся после огненного шара. Подобно иступленному дервишу, они закружили в спиральном танце — и в двадцати милях от Флоридского полуострова «Лорна» вздрогнула, прекратила бессмысленную, слепую атаку, накинулась на саму себя и поневоле развалилась на полсотни отдельных шквалов и вихрей, которые, сталкиваясь друг с другом, медленно деградировали до небытия.