Эмма - Джейн Остин

Harriet had been conscious of a difference in his behaviour ever since those two decisive dances.—Emma knew that he had, on that occasion, found her much superior to his expectation.

Перемену в его поведении с нею Гарриет ощутила после двух достопамятных танцев. Эмма сама знала, что ее подружка тогда приятно поразила его.

From that evening, or at least from the time of Miss Woodhouse's encouraging her to think of him, Harriet had begun to be sensible of his talking to her much more than he had been used to do, and of his having indeed quite a different manner towards her; a manner of kindness and sweetness!—Latterly she had been more and more aware of it.

С того вечера — или, во всяком случае, с того часа, когда мисс Вудхаус не воспретила ей думать о нем, — Гарриет стала замечать, что он склонен чаще вступать с нею в беседу и совсем иначе ведет себя, что в его обращении с нею появились мягкость и доброта. В последнее время это чувствовалось все сильней.

When they had been all walking together, he had so often come and walked by her, and talked so very delightfully!—He seemed to want to be acquainted with her.

Все чаще во время совместных прогулок он подходил к ней, шел рядом, занимал ее приятнейшим разговором!..

Emma knew it to have been very much the case.

Ей кажется, что он желает ближе познакомиться с нею.

She had often observed the change, to almost the same extent.—Harriet repeated expressions of approbation and praise from him—and Emma felt them to be in the closest agreement with what she had known of his opinion of Harriet.

Эмма знала, что и это недалеко от истины.Она сама замечала в нем такую перемену.Гарриет приводила слова похвалы и одобренья, сказанные им, и Эмма вспоминала, как он почти в тех же выражениях отзывался о Гарриет в разговоре с нею.

He praised her for being without art or affectation, for having simple, honest, generous, feelings.—She knew that he saw such recommendations in Harriet; he had dwelt on them to her more than once.—Much that lived in Harriet's memory, many little particulars of the notice she had received from him, a look, a speech, a removal from one chair to another, a compliment implied, a preference inferred, had been unnoticed, because unsuspected, by Emma.

Как ему нравилось отсутствие в Гарриет жеманства и притворства, как нравилась безыскусность, простота, искренность ее чувств.Да, Эмма знала, что он видит в Гарриет эти достоинства, — он не раз упоминал ей о них.Однако многое, что столь живо присутствовало в памяти Гарриет — частые маленькие знаки внимания, взгляд, два-три слова, придвинутый ближе стул, лестный намек, скрытый комплимент, — Эмма, ничего не подозревая, пропустила мимо.

Circumstances that might swell to half an hour's relation, and contained multiplied proofs to her who had seen them, had passed undiscerned by her who now heard them; but the two latest occurrences to be mentioned, the two of strongest promise to Harriet, were not without some degree of witness from Emma herself.—The first, was his walking with her apart from the others, in the lime-walk at Donwell, where they had been walking some time before Emma came, and he had taken pains (as she was convinced) to draw her from the rest to himself—and at first, he had talked to her in a more particular way than he had ever done before, in a very particular way indeed!—(Harriet could not recall it without a blush.) He seemed to be almost asking her, whether her affections were engaged.—But as soon as she (Miss Woodhouse) appeared likely to join them, he changed the subject, and began talking about farming:—The second, was his having sat talking with her nearly half an hour before Emma came back from her visit, the very last morning of his being at Hartfield—though, when he first came in, he had said that he could not stay five minutes—and his having told her, during their conversation, that though he must go to London, it was very much against his inclination that he left home at all, which was much more (as Emma felt) than he had acknowledged to her.

События, которых хватило бы на добрых полчаса в пересказе, свидетельствовали о многом для той, которая видела их, но укрылись от внимания той, которая об них слушала теперь, — однако два из них, самых недавних и, на взгляд Гарриет, многообещающих, Эмма отчасти тоже отметила. Во-первых, когда все гуляли по липовой аллее, он до того, как появилась Эмма, шел вдвоем с Гарриет поодаль от прочих, причем, по убежденью Гарриет, увел ее вперед нарочно и вначале разговаривал с нею многозначительно — совсем не так, как обычно.При воспоминании об этом Гарриет зарделась. Казалось, он клонил и вопросу о том, свободно ли ее сердце. Но едва к ним приблизилась мисс Вудхаус, как он тотчас перешел на другое и заговорил о сельском хозяйстве. Во-вторых, перед отъездом в Лондон он просидел с нею почти полчаса в Хартфилде, покуда не воротилась Эмма, хотя, когда явился, сразу предупредил, что не пробудет и пять минут, а за разговором признался, что уезжает с большой неохотой и предпочел бы остаться — о чем, отметила Эмма, он ей самой не сказал ни слова.

The superior degree of confidence towards Harriet, which this one article marked, gave her severe pain.

Одно уже это показывало, насколько он откровенней с Г арриет, и стало для Эммы причиною новых терзаний.

On the subject of the first of the two circumstances, she did, after a little reflection, venture the following question.

О первом из этих двух свидетельств Эмма после минутного раздумья решилась спросить:

"Might he not?—Is not it possible, that when enquiring, as you thought, into the state of your affections, he might be alluding to Mr. Martin—he might have Mr. Martin's interest in view?

— Но может быть. вы не допускаете, что, осведомляясь о ваших чувствах, он думал о мистере Мартине — что он действовал в интересах мистера Мартина, когда спрашивал вас об этом?

But Harriet rejected the suspicion with spirit.

Но Г арриет безоговорочно отвергла таковое предположенье.

"Mr. Martin!

— Мистера Мартина?

No indeed!—There was not a hint of Mr. Martin.

Вот уж нет!Об нем не было сделано и намека.

I hope I know better now, than to care for Mr. Martin, or to be suspected of it."

Я теперь даже не взгляну в сторону мистера Мартина и думаю, это всякому понятно.

When Harriet had closed her evidence, she appealed to her dear Miss Woodhouse, to say whether she had not good ground for hope.

Итак, перечень свидетельств был завершен, и Гарриет просила дорогую мисс Вудхаус сказать, есть ли у нее основания надеяться.

"I never should have presumed to think of it at first," said she, "but for you.

— Если бы не вы, — сказала она, — я бы сначала и думать об нем не посмела.

You told me to observe him carefully, and let his behaviour be the rule of mine—and so I have.

Это вы мне советовали понаблюдать за ним — руководствоваться в моих чувствах его поведением, — так я и сделала.

But now I seem to feel that I may deserve him; and that if he does chuse me, it will not be any thing so very wonderful."

И вот теперь мне кажется, что я, быть может, его достойна — что если он выберет меня, в этом не будет ничего невероятного.

The bitter feelings occasioned by this speech, the many bitter feelings, made the utmost exertion necessary on Emma's side, to enable her to say on reply,

Столько горьких, горчайших чувств всколыхнули в сердце Эммы эти речи, что ей стоило великого усилия вымолвить в ответ:

"Harriet, I will only venture to declare, that Mr. Knightley is the last man in the world, who would intentionally give any woman the idea of his feeling for her more than he really does."

— Гарриет, могу сказать лишь одно — никогда такой человек, как мистер Найтли, не введет женщину умышленно в заблужденье относительно своих чувств.

Harriet seemed ready to worship her friend for a sentence so satisfactory; and Emma was only saved from raptures and fondness, which at that moment would have been dreadful penance, by the sound of her father's footsteps.

Услышав столь благоприятный приговор, Гарриет едва не кинулась ей на шею — от этих изъявлений восторга и любви, которые были бы в ту минуту страшнее всякого наказанья, Эмму спасли звуки отцовских шагов.

He was coming through the hall.

Из прихожей к ним приближался мистер Вудхаус.

Harriet was too much agitated to encounter him.

Гарриет, в сильном волненье, предпочла избежать встречи с ним.

"She could not compose herself— Mr. Woodhouse would be alarmed—she had better go;"—with most ready encouragement from her friend, therefore, she passed off through another door—and the moment she was gone, this was the spontaneous burst of Emma's feelings:

Она не в силах справиться с собою. Мистер Вудхаус может встревожиться — ей лучше теперь уйти. Ее приятельница с готовностью поддержала ее в этом; Гарриет выскользнула в другую дверь, и не успела она скрыться, как у Эммы вырвалось:

"Oh God! that I had never seen her!"

«Боже!Зачем она мне только встретилась в жизни!»

The rest of the day, the following night, were hardly enough for her thoughts.—She was bewildered amidst the confusion of all that had rushed on her within the last few hours.

Остаток дня и наступившая ночь прошли в мучительных думах.То, что обрушилось на нее в эти последние часы, ошеломило ее и повергло в смятенье.

Every moment had brought a fresh surprize; and every surprize must be matter of humiliation to her.—How to understand it all!

Каждый миг приносил нежданную новость, и каждая новость — унижение.Как все это понять, как разобраться?

How to understand the deceptions she had been thus practising on herself, and living under!—The blunders, the blindness of her own head and heart!—she sat still, she walked about, she tried her own room, she tried the shrubbery—in every place, every posture, she perceived that she had acted most weakly; that she had been imposed on by others in a most mortifying degree; that she had been imposing on herself in a degree yet more mortifying; that she was wretched, and should probably find this day but the beginning of wretchedness.

Отчего она обманывала себя и жила этим обманом?Откуда эти заблужденья, эта слепота рассудка и души?Она сидела, вставала, ходила — то по комнатам, то по саду — и везде, в креслах и на аллее, видела одно: что поступала недостойно, малодушно — горько было сознавать, что ею воспользовались, поставили ее в унизительное положение; еще горше — что она сама поставила себя в унизительное положение, что она несчастна и что несчастья ее, быть может, только начинаются сегодня.

To understand, thoroughly understand her own heart, was the first endeavour.

Прежде всего она пыталась понять, уяснить себе толком свои чувства.

To that point went every leisure moment which her father's claims on her allowed, and every moment of involuntary absence of mind.

На это тратила каждый миг, не отданный отцу, каждый миг невольной рассеянности.

How long had Mr. Knightley been so dear to her, as every feeling declared him now to be?

С каких же пор сделался мистер Найтли дорог ей, как неожиданно подсказало ей сердце?

When had his influence, such influence begun?— When had he succeeded to that place in her affection, which Frank Churchill had once, for a short period, occupied?—She looked back; she compared the two—compared them, as they had always stood in her estimation, from the time of the latter's becoming known to her—and as they must at any time have been compared by her, had it—oh! had it, by any blessed felicity, occurred to her, to institute the comparison.—She saw that there never had been a time when she did not consider Mr. Knightley as infinitely the superior, or when his regard for her had not been infinitely the most dear.