Сталинизм и война - Андрей Николаевич Мерцалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Возрождение культа прослеживается в подборе кадров по личной преданности чиновников первому лицу, в сосредоточении чрезвычайной власти. В некоторых бывших республиках СССР президенты брали на себя также функции главы правительства, министра обороны, главнокомандующего Вооруженными Силами. На пьедестал «непогрешимых» и «незаменимых» возводят весьма посредственных лиц с низкой профессиональной подготовкой, медленно думающих и не владеющих грамотной речью. Первые лица покрывают своих провалившихся сановников, когда их интеллектуальная или нравственная неполноценность становятся очевидными. Иногда это принимает скандальный характер, как в случаях с коррупцией в высших звеньях исполнительной власти РФ. Иногда, однако, из окружения президента раздаются необычные голоса. Так, С. Шахрай заявил об «отсутствии политической культуры» у Б. Ельцина. Руцким были раскрыты мотивы избрания кандидата в президенты: в Межрегиональной группе считали, что Ельцин, хотя и «малозначителен», но «удобен»[365]. В 1996 г. с угрозами разоблачений выступил бывший главный охранник президента и друг его дома А. Коржаков. В некоторых газетах промелькнуло утверждение: «ельцинизм есть фашизм», «либерал-фашизм»[366]. Едва ли правомерно вводить этот новый «изм». Достаточно ли крупно само явление? Нельзя также определить как «фашизм» любые авторитарные тенденции. Их опасность, к сожалению, не замечают ни многие депутаты, ни значительная часть населения. Так, в окружении президента, несомненно, вынашиваются планы применить любые средства в защиту своей власти, на словах — «в защиту реформы». Эта мысль четко прослеживается и в прессе. «Новое время» писало об «ультиматуме, который должно предъявить непослушному Съезду». Этот же журнал напечатал подстрекательный призыв Пайпса пойти на «неконституционные шаги» «во имя спасения демократии»[367].
Убежденные в том, что виновные и неизмеримых бедствиях нашей страны должны нести ответственность, мы обращаем внимание также на руководство Вооруженных Сил. Отношение к ним тех, кто формирует общественное мнение в 1985–1997 гг., напоминает какой-то зигзаг. По сталинской традиции связанная с обороной часть общества была вне критики, отчего в первую очередь пострадали сами военные. В частности, их социальная защищенность в течение десятилетий была и остается очень слабой. Зачем «демократы» всех цветов повели кампанию против генеральских привилегий и злоупотреблений, «неуставных отношений». Вскоре, однако, утратив чувство меры, перешли к нападкам против военных вообще. Кое-кому из политиков это было выгодно. Придя к власти, они приглушили антиармейские настроения. Их заботой стало скрыть ответственность генералитета за бедственное состояние Вооруженных Сил. На самом деле в 1991–1992 гг. Е. Шапошников, П. Грачев и другие генералы допустили развал не только СССР, но и его Вооруженных Сил. Повторился 1941-й, когда их незадачливые предшественники С. Тимошенко и Г. Жуков позволили таким же полуграмотным и безответственным политикам поставить на край пропасти государство и армию.
По простоте душевной Грачев, выступая на VII съезде народных депутатов, признал, что РФ достались от прежних Вооруженных Сил лишь «руины и обломки», «самые боеспособные части» остались за ее пределами[368]. При этом он упустил случай признать собственную вину. В июне 1993 г. министр говорил уже о «боеспособной, надежно управляемой» армии. Выступавший на том же совещании президент отметил нечто противоположное. Удалось преодолеть лишь «нижнюю точку кризиса». «Опасные симптомы деморализации личного состава» устранены лишь «в значительной степени». Не решена «серьезная проблема» финансирования войск. В Вооруженных Силах не устранены преступления, стяжательство. В них погрязла определенная часть высших чиновников. Участились случаи уклонения от воинской службы.
Старый девиз «армия вне политики», принятый ныне, не поможет вновь скомпрометировавшему себя военному руководству. Тезис об армии и тем более о ее лидерах как бессловесном военном инструменте политики, о генералах как исполнителях приказов «фюрера», пущенный в ход в Нюрнберге фашистским генеральным штабом, отвергнут мировой юриспруденцией. Этот тезис не согласуется и с утверждением Ельцина об армии как «гаранте стабильности общества»[369]. Могут возразить, что военнослужащие связаны присягой, приказом начальника. Новый текст военной присяги, побуждая военнослужащего РФ мыслить, требовал выполнять обязанности, возложенные на него лишь «законным образом». К сожалению, в статье 39 «Военная присяга» Закона РФ о воинской обязанности и военной службе, принятого И февраля 1993 г., вопрос о законности приказа опущен[370]. Однако в специальной главе устава внутренней службы подчеркнуто, что приказ должен соответствовать требованиям законов и воинских уставов, командир несет ответственность за это соответствие и злоупотребление властью, что подчиненный имеет право обжаловать приказ[371]. Показательно, что присяга армии США обязывает «всегда выполнять законные приказы» командиров[372].
Все пороки нового режима, как в капле воды, отражены в чеченской войне — непрофессионализм, авантюризм, жестокость, великодержавная глупость, правовой произвол по отношению к собственным войскам и войск к местному населению, полная безответственность военных и штатских чиновников всех рангов, коррупция и другая уголовщина в Москве и Грозном. Чеченская проблема — детище нового российского режима. Сепаратист и узурпатор 3. Дудаев, союзник Б. Ельцина по «антикоммунизму», лишь воспользовался ею. Среди ее глубоких корней — слабый беспомощный центр с его сомнительным призывом к «всеобщей суверенизации», показное преодоление сталинистского прошлого, в том числе — половинчатая реабилитация «наказанных» народов. Провозглашенное восстановление конституционного порядка обернулось непомерно затянувшейся крупномасштабной войной, со стороны Москвы — плохо подготовленной в военно-техническом, идейно-политическом и иных отношениях, безнравственной, противоправной, проигранной с первого выстрела, бездарно руководимой.
Итоги войны, полное поражение Кремля — это строгий приговор режиму. Восстановлена Ичкерия конца 1994 г., возросли не только ее претензии, но и ее реальное влияние и не только в северо-кавказском регионе. Между Чечней и РФ пролегла небывалая пропасть. Война — это гибель десятков тысяч людей, разорение сотен тысяч, громадный экономический ущерб, сильный удар по внешнеполитическим позициям РФ. Особенно велик нравственный урон для режима и России в целом. Сколько раз объявляли победоносное окончание войны и вновь бросали армию в «последний бой»… Ничего подобного не знали ни застойный режим Брежнева, ни даже сталинская тирания. Чеченская война вскрыла катастрофическое положение армии и других вооруженных формирований, расчлененных между десятью ведомствами под общим крайне неэффективным руководством главковерха. Вместе с меняющимися министрами обороны он беспомощно отмечает правонарушения, поразившие войска от казарм до центральных ведомств, резкое ухудшение вооружения, снаряжения и питания военнослужащих. Деградация коснулась даже стратегических ядерных сил. Обстановка в Вооруженных Силах стала взрывоопасной. Военная же реформа была и остается не только пустой, но и опасной риторикой[373].
Общие итоги российских «реформ» сплошь негативны. Уничтожен СССР, одна из двух мировых держав, поставлены перед полным развалом народное хозяйство, культура, наука, образование, социальное обеспечение, военное
