А был ли мальчик (част 1-6) - Convallaria Majalis

-- Почему ты решила, что это заинтересует меня?

-- Тебя, может, и не заинтересует. А твоих людей? -- прищурилась я. -- Сколько из них наносят себе увечья во время превращения, пытаясь не выпустить волка наружу? А сколько среди них детей?

Элис зашипела:

-- Нас не интересуют предложения колдунов!

-- Ты забываешься, -- тихо сказал ей Маркус, но женщина немедленно притихла и присмирела.

Его глаза обратились на меня:

-- Как я могу быть уверен, что ты не соврешь?

-- Я дам Нерушимую клятву. Но взамен ты пообещаешь мне помощь.

-- В чем?

-- В борьбе против Волдеморта.

Ну вот, я сказала это. В разговоре с оборотнями не рекомендуется юлить или рассуждать витиевато -- иначе тебя попросту выставят за дверь и попросят зайти попозже.

-- Волдеморрт, -- именно так это прозвучало из уст Маркуса. -- Он восстал из мертвых? Я слышал, его убил ребенок.

-- Тем ребенком была я. Теперь от меня ожидают повторения подвига, но я не могу бороться с его армией.

-- Затем и нужны оборотни, -- понятливо кивнул Маркус. -- Но в обычное время мы не противники Пожирателям Смерти.

-- Я научу вас перекидываться безболезненно, по собственному желанию, и оставаться в любом из обличий как угодно долго. Взамен каждый обученный даст клятву, что не использует свои способности против меня. Те же из них, кто захочет выразить свою благодарность, пусть присоединяются к моим сторонникам.

-- Хочешь иметь ручных оборотней, девочка? -- нахмурился Маркус. Я покачала головой:

-- Как я могу заставить вас сделать что-то против вашей воли? Будь у меня злые намерения, разве пришла бы я к вам вот так открыто, имея за спиной только Ремуса?

-- Вот именно! -- воскликнула Элис. -- Здесь только Люпин и ты! Мы можем задержать тебя силой, пока ты не выдашь свой секрет!

Я насмешливо посмотрела на нее и блондинка поспешно прибавила:

-- Селение накрыто антиаппарационным куполом, вы не сможете сбежать. Маркус, ну скажи им!

Маркус хранил молчание. Я прямо-таки видела, как шевелятся извилины в его голове, обдумывая все возможные варианты.

Наконец он решил:

-- Я не стану давать тебе ответ сейчас, Гарриэт. Я должен подумать.

-- Пришли ответ совой, Маркус, -- бросила я, разворачиваясь и идя к выходу. Люпин что-то негромко сказал ему, но я уже не раслышала. Злость душила меня, хотелось вернуться и хорошеноко оттрепать Элис -- если бы не она, Маркус был бы куда сговорчивее. Неужели он сглупит и откажется? Я бы на его месте приняла помощь, тем более предложенную так открыто и почти бескорыстно. Неужели он подумал, что я рассчитываю бросить против Пожирателей всю его стаю, включая детей и стариков?

Ремус догнал меня уже у ворот. Молча положил руку на плечо, прощально кивнул страже. Мы прошли до конца антиаппарационной зоны и он переместил меня в Спиннерс-Энд: сюда мы могли прийти только пешком, зато обратные координаты для аппарации Люпину были отлично известны.

Глава 15

Неопределенность с оборотнями меня несколько расстроила, так что я твердо решила во что бы то ни стало добиться успеха хотя бы с Лонгботтомами. Августа забрала их обоих домой, под тем предлогом, что вот уже много лет состояние ее сына и невестки не улучшается. Колдомедики не особо протестовали, взяли с нее расписку, что старая леди берет на себя ответственность за дальнейшую судьбу больных и перевезли чету Лонгботтом в дом Августы. Невилл не знал о переменах -- заручившись поддержкой Нарциссы, я устроила ему экскурсию в ботанический сад, принадлежащий немецкой коллегии гербологов, и он в совершеннейшем восторге решил остаться в Гамбурге "еще на недельку", пока не изучит все экспонаты хотя бы поверхностно. Этот сад вообще-то был режимным объектом, но связи и деньги могут многое...

Северус тоже был не в курсе, иначе с него сталось бы запретить мне подобные эксперименты или же попробовать самому заняться этим. Но доверить ему Алису (решено было начать с нее) я не могла: кто лучше знает женщин, я или он?

Августа была целиком и полностью со мной согласна. Вместе с ней мы выработали некую поведенческую линию, которой я должна была придерживаться, войдя в контакт с разумом Алисы. Упор делался на древнейший из инстинктов -- материнский. Раз уж Алиса использовала в качестве психотехники пение колыбельной, и узнавала впоследствии Невилла, то именно сын должен был быть тем якорем, что еще привязывал ее к реальности.

Непосредственно перед процедурой Августа предлагала напоить Алису зельем сна-без-сновидений, но я отказалась -- мне нужна была несмазанная картина. Дождавшись, пока больная уснет, я тихонечко прокралась к изголовью ее постели и уселась на поставленный позади кровати табурет. Вообще-то большинство легиллементов используют методику "глаза-в-глаза", им необходим зрительный контакт для проникновения в чужой разум, но я собиралась сделать большее -- и предпочла контакт тактильный, поместив ладони на виски Алисы.

-- Что бы ни случилось, не влезайте между нами, иначе я могу нечаянно затянуть вас в нашу связку, -- предупредила я ранее Августу, и та предпочла остаться за дверью до тех пор, пока я ее не позову. Тем лучше.

Палочка была мне не нужна, и я, прошептав формулу, осторожно скользнула в разум Алисы.

...Молодая женщина с короткой стильной стрижкой, одетая в доашнюю мантию неопределенного, серо-голубого цвета, укладывала спать ребенка. Странный, грязно-алый туман клубился у ее ног, все, кроме колыбели, тонуло в тумане жемчужно-белом.

-- Баю-баю-баюшки, прискакали заюшки...

Я подошла поближе -- женщина меня не замечала. Попробовав обойти ее с другой стороны колыбели, я увидела, что это Алиса, молодая и хорошенькая. Ее огромные карие глаза с любовью смотрели на пухлого румянощекого младенца, сосавшего собственный большой палец. Ребенок потянулся во сне и сбросил одеяльце, и тонкая рука Алисы протянулась к нему, наводя порядок. Довольно улыбнулась и снова стала качать колыбель:

-- Баю-баю-баюшки...

Ребенок потянулся, сбросил одеяльце, Алиса поправила его и качнула колыбель... Стоп. Она что, делает это снова и снова, не понимая, что повторяет только что совершенное движение? В отчете колдомедика-легиллемента не было об этом ни слова! Хотя, если уж на то пошло, в отчете был указан только двуцветный туман, и не было никакой колыбели или самой Алисы.

-- Алиса! -- позвала я ее. Женщина не обратила на меня ровно никакого внимания.

-- Алиса! -- тряхнула я ее за плечо.

-- Тш-ш! Мне нужно уложить ребенка! -- ее карие глазищи пылали праведным негодованием.

Я покачала головой:

-- Это не твой ребенок, Алиса! Тебя обманули!

Она испуганно глянула в колыбель -- но там лежала лишь пухлощекая кукла, наряженная в голубую рубашечку.