Спецкор - Прерия - Ольга Амбарцумова

Но повторять ошибку противника и почивать на лаврах кадавр не спешил, он, наоборот, так спешил, что пронесся мимо меня, уже изнемогшей в борьбе с заваливающимся мертвым телом, перепрыгнул через валяющийся посреди дорожки тяжелый скафандр и приволок сильно запыленного Сержио, две стрелялки и длинную ленту, поблескивающую толстыми оперенными снарядами. Все это богатство, включая матерящегося оператора, которого после обработки ногами пятнистых, Кроха еще и протащил мешком по битому кирпичу, кадавр свалил в укрытие за уцелевшей кирпичной стеной. Потом он опрометью кинулся назад к 'бочонку', подхватывая с земли его оружие и бережно расправляя идущую от нее к ранцу на спине скафандра ленту.

Зачем он это делал, мне было непонятно, да и не интересно - к этому моменту я, наконец, умудрилась рухнуть, причем, довольно удачно заняв верхнюю позицию по отношению к партнеру, вот только чуть при этом не отрезала себе нос об торчащее из его шеи лезвие и сильно это переживала. Вот ведь странно - все предыдущие события не вызвали в душе такого яркого отклика, как эта мелочь.

А в следующий момент всё перестало иметь значение - прямо на нас из засады выскочил танк.

А ведь, и правда, не пешком же пришли наши противники? Не могли они на самом деле прибежать, да еще так быстро, чтобы обогнать нас и подготовить засаду, а вот имея технику это было не просто, а очень просто.

И опять основной эмоцией оказался не страх, а удивление - многотонная машина действительно 'выпрыгнула' из-за почти целого дома и преодолела расстояние метров в семьдесят так быстро, что для глаза это вышло почти незаметно. Впрочем, сказав 'на нас' я погорячилась - выскочив откуда-то справа, машина заслонила лес и начала бодро поворачивать башню в нашу сторону. Уходили последние секунды жизни, а меня больше интересовала такая фигня, как: 'Почему не слышно никакого грохота?' Все перемещения многотонной машины были совершенно бесшумны - не то, что двигатель не рычал, даже ленты гусениц не лязгали, хотя им вроде как положено.

Потом звук случился - Кроха разобрался с трофейной стрелялкой и по всей поверхности машины будто зажгли сотни бенгальских огней, которые весело разбрасывали во все стороны веселые искорки. Грохот вышел такой, будто одновременно заработал десяток пневматических молотков, вместо асфальта колотящих по кровельному железу, от машины полетели какие-то части, но сильно заметных повреждений не образовалось - только башня перестала поворачиваться в нашу сторону, вызвав у меня вздох облегчения.

Кроха перенес стрельбу в одну точку - между вторыми и третьим колесом, на котором лежала гусеница и, казалось, что из этого места машины бьет 'огненный фонтан', видела много раз я такой фейерверк.

А потом фонтан искр резко сократился, а машина дернулась. Кадавр с облегчением уронил пулемет, видимо, стрелять из оружия в половину собственного веса было тяжело даже ему. Рванув в сторону танка, он на бегу успел выдернуть ленту с зарядами из-под не успевшего отнять ладони от ушей оператора. Достигнув борта, наш защитник ударил зачем-то лапой о броню и сунул ее в пробитое отверстие, после чего быстро откатился в сторону. Раздался негромкий хлопок и танк начал оседать, как бы становясь ниже ростом.

Но на этом, как оказалось, ничего еще не закончилось - выдернув следующий снаряд из ленты, Кроха ударил им о броню, сунул в пращу и, раскрутив в два оборота, метнул. Справа, над уцелевшей коробочкой дома, вспух шарик разрыва. Вторую гранату кадавр положил четко между стен. Внутри заорали и попробовали достать метателя - очередь выбила искры из угла неподвижной машины.

В ответ Сержио перекатился к пулемету и несколькими очередями прорезал строение. Кажется, там рухнула пара стен, но за поднятой пылью было сложно что-то рассмотреть. Во всяком случае, следующая граната, заброшенная туда, никакой реакции уже не вызвала.

Некоторое время выполнялась механическая работа - кадавр забрасывал гранатами все подозрительные места, а Моретти обстреливал их из пулемета, пару раз в ответ открывали огонь, или пытались убежать. И то и другое - не слишком успешно. Так что я нашла в себе силы оторваться от зрелища, слезть, наконец, с трупа, будь он неладен, и, прихватив валявшийся рядом нож с черным лезвием, поползла освобождать нашего админа. Таким образом, большая часть происходящего прошла без моего участия, я в это время пилила пластиковый обруч на руках Марата под его матерное сопровождение, изо всех сил стараясь при этом не отрезать заодно что-нибудь лишнее.

И все это, чтобы в качестве благодарности быть ухваченной за ворот - на кой сдался он всем сегодня? - и быть отволоченной в укрытие по острым камням. Теперь я хорошо понимала выражения итальянца, а некоторые даже повторила. Так что мы на пару с бледной и держащейся за живот Рысью, которую Марат бережно зашвырнул туда же, отлеживались в уютной ямке, пока парни развлекались древней игрой 'что лучше - первым выстрелить, или получше прицелится?'.

Особенно мой взгляд притягивал Кроха, сидящий за бруствером из второго 'бочонка' и азартно гасящий длинными очередями любые попытки шевеления 'в поле'. Из нашей ямки только и было видно, что бьющаяся 'бабочка' на стволе гаусовой пушки. Как потом выяснила, топливный элемент питания оружия сбрасывал отработанные газы, частично компенсируя отдачу. Еще я видела, и это было важнее всего, горящие над всем этим глаза кадавра. И не могу сказать, что в них пылала ненависть, скорее интерес - кто же выиграет в этом противостоянии.

Серж сменил пулемет на базуку и словно сросся с оружием. Подозрение, что он в этом деле имеет немалый опыт, теперь только подтвердилось. Итальянский оператор, в совершенстве знающий русский мат, и со спокойствием сеющий смерть из тяжеленой базуки! Что ты за птица на самом деле, дорогой ты мой Серега? Дорогой? Эх, если останешься жив, обязательно спрошу, и не только это.

Ну а про Марата я и так знала, что Гугл отправил со мной одного из лучших… бойцов. Так Серж тогда сказал. И откуда он, такой осведомленный?

Наши пока явно вели по очками, но к противнику в любой момент могло прийти подкрепление. Точнее оно уже подошло и пыталось найти хоть какое-то укрытие в чистом поле - их попытку атаковать пресекли два пулемета, и теперь Кроха, высунув от старания язык, азартно выцеливал запрятавшихся, а найдя таковых - давал по этому месту очередь трассирующими, чтобы Моретти было видно, куда нужно положить гранату из трофейной базуки.

Игры эти могли так продолжаться до ночи - запас зарядов в пулеметах был очень велик, жаль, что они были неотъемлемой частью скафандра. Так и закончится всё в миг - ударом с воздуха, или появлением бронетехники противника. Но ни того, ни другого пока не произошло, и танцы со смертью продолжались.