Devil ex machina - Марьяна Куприянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда она вернулась в комнату, Миша первым делом спросил, что там такого случилось и зачем ей звонили. Фаина молча отдала ему телефон, уронила себя на диван головой в подушку и с ужасом подумала, что ей, с ее-то навыками коммуникации, надо за пару секунд сообразить что-то настолько убедительное, чтобы брат ни в коем случае не решил поехать с нею в общежитие.
Нет, этого нельзя допустить. С ним не должно ничего случиться. Нужно его успокоить. Внушить, что ничего опасного не происходит, и все это – просто ее очередная сумасбродная выходка. Ведь поверить в это, зная Фаину, гораздо проще, чем в реальное положение вещей. От нервного напряжения Фаина засмеялась, и подушка приглушила ее смех, придав ему вовсе не те интонации, которых можно было бы ожидать от человека, которому весело.
– Ты там смеешься или плачешь?
– Уже сама не знаю, – девушка подняла голову и повернулась набок, поддерживая ее рукой. – Звонила соседка. Большую часть ты слышал.
– Ну а что там твой этот… как, говоришь, его зовут?
– Ян. Он, ну, знаешь, вроде бы осознал, что натворил. У всех спрашивает, где я. Просит меня вернуться. И все в этом духе.
– Так вы помирились?
– Еще нет. Но Даша говорит, что он ужасно страдает и хочет меня вернуть.
– Пока ноги не заживут, никуда не пойдёшь, – посерьезнел брат.
– Да я и не собиралась уходить в ближайшее время. Пусть еще помучается. Ему полезно.
Брат более-менее успокоился, напоследок наградив ее взглядом в стиле «на этот раз замяли, но меня не проведешь». Теперь во всей этой неясной ситуации для него вырисовался некий каркас, шаблон, который можно применить к потоку сестриного бреда, чтобы вычленить оттуда смысл. А смысл был таков: Фаина поругалась с парнем, психанула и ушла, в чем была. Поступок вполне в ее стиле – опасный и безумный. Теперь парень пришел в себя и хочет вернуть ее. Ситуация стандартная и даже прозаическая. Ничего особенного, казалось бы, но сердцу было неспокойно.
Фаина переждет у него еще пару дней, чтобы проучить этого соседа (Миша все время забывал его короткое, легкое имя), а потом вернется, и все снова будет, как прежде. Мише не нравилось, что между ними в принципе бывают настолько серьезные ссоры, что они бьют друг друга, и сестра сбегает, лишь бы не быть рядом с ним, идет через весь город ночью… Слишком рискованно. Но что бы он ни думал об этой ситуации, а лезть в чужие взаимоотношения, о которых почти ничего не знает, не решился. Сестра взрослая, ей виднее, чего опасаться, а что можно допустить и перетерпеть. А конце концов, есть ситуации неоднозначные, и все зависит только от людей.
Однако в день, когда Фаина возвращалась в общежитие, Миша взял с нее слово, что вечером она ему позвонит и сообщит, что с нею все хорошо. Если же этого не произойдет, он сочтет это тревожным сигналом и приедет забрать ее и «навалять этому мудаку, если он тебя еще раз тронет». Фаина пообещала позвонить, но в тот момент она так волновалась, что вряд ли точно понимала, о чем ее настойчиво просил брат.
А волноваться было, о чем. Ян снился ей несколько ночей к ряду, и это плохо влияло на ее самочувствие. Какого содержания были сны, догадаться нетрудно, ибо после происшествия на кухне тело Фаины мучилось от состояния незавершенности. Со всей данной ему силой оно требовало, чтобы начатое было доведено до конца. Фаина понимала это и начинала примиряться с мыслью, что так и нужно сделать. Все-таки она являлась очень плотским, телесным существом, больше доверяющим собственной интуиции, нежели высоким материям и логике.
Единственный способ обезопасить близких и не ставить под удар всех остальных – дать Яну то, что он хочет больше всего. Наплевать на все правила и нормы, ведь она отказывалась от них всю жизнь, растереть в порошок свою гордыню и принципы, забыть о том, кто она такая на самом деле. Всего на одну ночь. Перестать быть собой. И выкупить этой ценою свободу и спокойствие, безопасность тех, на кого ей не все равно. Мозг делал выводы, а тело поддакивало, подливая масла в огонь.
Фаина вспоминала, как пальцы Яна побывали в ней и довели до полубессознательного блаженства, как жесток он был и не терпел сопротивления, и ее колени жались одна к другой в мучительной истоме, и горячая волна шла по телу от живота и вверх. Такому, как он, сдаться не зазорно, ибо все, что есть в его внешности, вплоть до формы пальцев, цвета кожи и разреза глаз – нравилось Фаине до помрачения сознания. Стоило признаться себе еще и в том, что нестабильный темперамент Яна, его вспыльчивость и неспособность к самообладанию привлекают ее ничуть не меньше, вызывая мазохистское влечение к жестокому, но идеальному созданию. Сколько бы она ни старалась подавить это влечение, отринуть в себе животное, какая-то малая часть ее естества продолжала желать Яна, и эта часть со временем разрасталась, как молекула вируса, оставшись в здоровом организме.
По пути в общежитие она много думала о предстоящей ночи. Неужели это действительно все, чего Ян от нее хочет? Исходя из последней встречи, да. И если ему это дать, возможно, он отстанет навсегда. Просто выбросит ее. Теперь его безразличие кажется недостижимой мечтой. Кирилл все твердил, чтобы она приняла Яна и подчинилась ему, чтобы не сопротивлялась, впустила его и позволила быть рядом, делать то, что ему хочется. Если физическая близость – это максимальное подчинение, значит, речь шла именно об этом.
Единственный способ перестать его интересовать – оказаться в списке трофеев, стать для него открытой книгой, как многие другие. Так Фаина и решила поступить, подумав, что надо было с самого начала откупиться малой кровью. Может, не сопротивляйся она так долго, Ян бы не обратил на нее особого внимания, а своими упертостью, смелостью и нежеланием поддаваться она его только провоцировала. Но Фаина лукавила: она давно грезила об предстоящем событии, пусть и трудно было честно себе в этом сознаться.
Брат дал ей носки, обувь и чистую одежду не по размеру, но Фаине было все равно на такие мелочи, как трико и рубашка не по размеру. Какая разница, в какой
