Дарители - Мария Барышева

— Я думал оставить Баскакова на потом. Очень хотелось прихлопнуть Яна — этот гаденыш там появился намного раньше, чем я. Даже пробовал несколько раз. Как и он в отношении меня. Только ни у того, ни у другого не получилось. В общем, такая вот была милая жизнь, — он подмигнул Вите и откинулся на спинку кресла, прикрыв веки. Потом глухо сказал: — Только вот по ночам было иногда особенно хреново. Сны — странная штука, Вита. Они могут давать покой, а могут изматывать хуже, чем любая реальность. Ты видела, какие мне снятся сны. Поэтому я всегда стараюсь быть один по ночам, а, поимев женщину, никогда не засыпаю рядом с ней, всегда ухожу. После таких снов я несколько секунд вообще ничего не соображаю и могу… — Схимник выразительно хрустнул суставами пальцев, потом внимательно, на этот раз без усмешки посмотрел на девушку. — Ну, как — нравится дяденька?

— Ты рассказал не все.

— Бога ради! Хочешь все — будет все, — Схимник слегка потянулся, потер затылок. — Ну, как я узнал о Чистовой, тебе уже известно.

— Почему ты так сразу в нее поверил?

— Когда уже не во что верить, начинаешь верить в самое невероятное. Кроме того, я быстро убедился, что было, во что верить. И Баскаков тоже ведь поверил, а я его к тому моменту уже хорошо знал. Не такой это человек, ничего не делает без основания, на одном лишь воздухе, — Схимник пожал плечами. — Вообще, я думаю, в нашем мире полно удивительных людей, просто, в большинстве своем они на фиг никому не нужны, в их чудесах не видят смысла. А вот Баскакову свезло как никому — мужик он, что и говорить, все-таки и с воображением, и с мозгами — сразу смекнул, какие тут возможности. А так если хорошенько поискать, может и еще кто отыщется… может, они просто хорошо понимают, что на их душу найдутся вот такие вот баскаковы, и сидят себе тихонько, а не лезут в божки, как Наташка по неосмотрительности, да по молодости лет, да по помутнению рассудка. Но я ее все равно уважаю — то, что она сделала с этой своей Дорогой, и то, что она все-таки хотела помочь… за это уважаю… ту Чистову — не нынешнюю. Я хотел ее тогда сразу, в Крыму забрать, чтобы получить то, что мне надо, а потом пусть гуляет… Все свое сопровождение в расход… да не вышло. Жаль… тогда бы многого не случилось.

Он закинул руки за голову.

— Я уже все решил. Стану… нормальным, если можно так выразиться, а потом буду жить…может быть, постараюсь сделать счастливым какого-нибудь человека, потому что и один человек — это уже что-то значительное… и ведь это лучше, чем умереть, правда? Но где-то там, наверху, надо мной решили подшутить. И подшутили на славу. Бог — он, видишь ли, очень большой шутник. Нездорово веселый бородатый старикан.

В тот день я вернулся из Волгограда, посидел на «совещании». Мы уже подозревали, что Чистова нашла себе каких-то помощников, но кого конкретно — пока не знали. Потом я съездил к Новикову в больницу. Я уже решил забрать его, если он поправится — и будет, чем с Чистовой торговаться, да и парень неплохой — чего ему пропадать? А потом… к тому времени стемнело. У меня было немного времени, и я пошел погулять. Я люблю бродить там, где мало народу… В тот раз я шел через старый парк возле Покровского собора. Красивое место… Я шел и все думал о Чистовой. И тут, — Схимник улыбнулся странной отрешенной улыбкой, — представляешь, я увидел ангела.

Вита опустила голову. Теперь она почти не дышала, вслушиваясь в его ровно звучащий голос.

— Я увидел его возле церкви, как ему и положено. Вначале я подумал, что он мне привиделся — такая странная призрачная сцена… ангел, стоящий под тихо падающим снегом в круге бледного света. Правда, ангел спрятал свои крылья под черным пальто, но это точно был ангел. Еще там был какой-то человек, он играл на арфе, а может и на гитаре, черт его знает! Ангел его слушал, а я смотрел на ангела, пока не кончилась песня. А потом я ушел и ночью увидел этого ангела во сне. Это был очень хороший сон. Мне давно не снились такие хорошие сны. И потом снился еще… много раз. И я решил — если все получится, если я снова… то потом я обязательно разыщу этого ангела, чтобы отблагодарить его за хорошие сны. За человеческие сны. Иногда даже было такое странное чувство, словно вокруг меня уже никогда не произойдет ничего из тех мерзостей… и я больше никогда… словно кто-то послал на землю этого ангела специально для меня, чтобы он посмотрел на меня, а я увидел, как он на меня смотрит… чтобы я понял, что те вещи, которые, как я считал, из этого мира давным-давно исчезли, все еще существуют. А потом я узнал, что мой ангел — это тот человек, которого наняла Наташа, из которого мне нужно выжать необходимую мне информацию. И с тех пор все пошло наперекосяк… Забавно слышать такое от меня, правда?

Вита не ответила. Она смотрела на свои руки, и ее губы дрожали.

— Вначале я пытался поймать двух зайцев сразу: и Чистову получить, и тебя уберечь от всего этого. Вначале я надеялся, что ты просто сама меня на нее выведешь, и тебе даже не придется со мной встречаться, поэтому все тянул и тянул, уламывал Баскакова продолжать слежку, а не брать тебя для допроса. Но я не знал, что так получится с «Пандорой», — он покачал головой. — Не знал.

Позже я ждал тебя в твоей квартире. Я был уверен, что ты придешь. В любом случае — сказала бы ты мне, где Чистова, не сказала бы — я собирался тебя тихо оттуда вывести и отпустить. Но ты, — Схимник досадливо скривил губы, — все испортила, устроила дискотеку. Пришлось… тебя слегка отколотить. Я чувствовал себя ужасно, но… так было надо. Никто бы не поверил, что ты вот так просто от меня сбежала, а с таким разукрашенным лицом это было вполне убедительно. Если бы они хоть что-то заподозрили, то убрали бы меня, а потом и тебя — без меня это было бы не так уж сложно. А так у меня осталась возможность все время путаться у них под ногами и осуществлять собственные планы. В Ростове я почти себя обнаружил, Ян начал подозревать, что что-то не так. Мне удалось отвязаться от них, и в Зеленодольск я приехал один. Кстати, я не знал что вы там, и на тебя наткнулся совершенно случайно — я там был проездом, по кое-каким пустяковым делам.

Схимник встал и неторопливо заходил по комнате, не глядя на Виту.

— До Зеленодольска у меня все еще было две цели. Но после него я обнаружил, что осталась только одна.

— Почему?

— Потому что ты оказалась не ангелом.

— Чертом? — с усмешкой спросила Вита.

— Хуже. Ты оказалась земной женщиной. У ангелов, видишь ли, нет сердца. Их нельзя обнять. Их нельзя хотеть. Они не могут болеть или умирать, превращая этим тебя в ржавый бесполезный хлам! — в его голосе снова зазвучала неприкрытая злость — казалось, еще немного, и он сорвется и перейдет на грубую, площадную брань. — И еще, видишь ли, ангелами можно восхищаться — просто восхищаться, издалека… Ангелов не любят.